Интервью и публикации в прессе

Rammstein: всенародное объединение

Об этой группе можно говорить только в превосходной степени. Раммштайн – феномен из Восточного Берлина; добившиеся своего и в музыке, и в коммерции вопреки всем сомнениям; шесть индивидуальностей, за двенадцать лет, прошедших с момента основания группы, ставшие культурными послами Германии во всем мире.

Раммштайн буквально перепахали весь земной шар своими концертными выступлениями, проложив себе дорогу от маленьких клубов к крупнейшим залам и стадионам. Кто мог представить такое в то время, когда солист Тиль Линдеманн еще играл на барабанах в "First Arsch", клавишник Флаке Лоренц и гитарист Пауль Ландерс баловались музыкой в "Feeling B", басист Оливер Ридель щипал толстые струны в "Inchtabokatables", а будущий ударник Раммштайн махал барабанными палочками в "die Firma"?

История Раммштайн похожа на одну из сказок «1001 ночи», ставшую реальностью. Гитарист Рихард Круспе бежал в Западную Германию через Венгрию и Австрию. В 1989, после падения Берлинской стены, он вернулся в свой родной город Шверин и присоединился к группам "Orgasm Death Gimmick" и "Das Auge Gottes". Но судьба распорядилась иначе и в один прекрасный день свела его с бывшим пловцом-призером молодежных европейских соревнований Тилем Линдеманном - встреча, имевшая огромные последствия. Одно время Рихард делил жилплощадь с Оливером Риделем и Кристофом Шнайдером. В 1994 трио уже усиленно трудилось над новым совместным проектом, но подходящего по духу солиста и автора текстов оказалось не так-то просто найти. Наконец в команду был рекрутирован Тиль, и первая демо-запись была сделана в классическом квартетном составе. Пауль Ландерс поднялся на борт проекта несколько позднее, и теперь для совершенного звучания не хватало только клавишника. Выбор пал на Флаке Лоренца, который поначалу совсем не вдохновился замыслом и предлагаемым стилем звучания проекта. Но Флаке позволил уговорить себя, и Раммштайн начали свой путь к славе. Они завоевали первое место на музыкальном конкурсе и получили право на работу в профессиональной студии звукозаписи. Остальное – уже история. Группа заключила свой первый контракт с Motor Music и начала готовиться к прорыву.

Венцом их творчества по сей день может считаться новый DVD "Voelkerball", который начиная с 17 ноября будет украшать собой полки музыкальных магазинов всего мира. На диске будут представлены 2,5 часа концертных записей, сделанных во Франции, Японии, Англии и России. К этому будет прилагаться CD с 75 мин. записей с различных концертов. В качестве особого бонуса для истинных поклонников "Voelkerball" выйдет в специальном издании, содержащем еще и третий DVD с документальными материалами "Anakonda im Netz" & "Making of Reise, reise" общей продолжительностью 90 мин. Там же будут и детальные интервью как с группой, так и с их менеджером, Эммануэлем Фиаликом, который не только может передать суть Раммштайн одним сравнением: «Концерт группы – это как выступление хора: здесь все чувства сливаются в единое ощущение». Ему также есть что рассказать о происхождении этого феномена. Группа поделится своими секретами – например, о том, что это за особый ритуал со шнапсом, совершаемый перед каждым выступлением, с помощью которого создается особое боевое настроение. Фэны смогут заглянуть в рутину тяжелой работы по сочинению текстов и записи в студии, подивятся кулинарному искусству Рихарда. Но мы не будем разглашать все тайны и предоставим главным героям право самим рассказать о своих впечатлениях о мировом турне.

О концертных площадках и их значении.

Рихард: Это было последнее выступление то ли в Дании, то ли в Швеции. Я прилетел из Нью-Йорка и сразу поехал в отель. Весь день шел дождь. Перед концертом я почти сразу пошел на сцену. Обычно в какой-то момент занавес поднимается, и ты начинаешь играть. И вот тогда передо мной в один миг открылся вид на этот чудесный залив, который я до этого толком не видел. Я даже забыл свою партию, а остальные уже играют во всю, и я думаю – вот черт! – и через 20 секунд догоняю их.

Пауль: В Стокгольме находится этот гигантский зал в виде шара (Stockholm Globen). Раньше мы всегда играли в маленьких клубах и могли только смотреть, как вдали сверкают все эти огромные концертные залы. Когда мы проезжали мимо на своем автобусе, я едва мог поверить, что все это взаправду. Мы часто задавали себе вопрос, с чего бы это 12 тысяч шведов или финнов хотят побывать на концерте Раммштайн.

О поклонниках и их энтузиазме.

Оливер: Выступать в Ниме было здорово, так как там царила та особая предконцертная истерия, которую можно увидеть только в Мексике или на юге Испании. Во Франции, когда ты въезжаешь в город, сразу видно, сколько людей собирается на концерт, сколько фэнов ждут, слушая музыку, так что концертная атмосфера зарождается еще до начала шоу.

Кристоф: Город Ним на юге Франции – это, собственно говоря, курортный город, где обычно можно видеть лишь старые здания, красивый центр города и пару-другую отдыхающих на прогулке. И вот там собрались без малого тысячи наших фанатов, все в черном и в соответствующем макияже. Такого просто не могло случиться в подобной пасторальной идиллии.

Эммануэль (менеджер): Там было много молодых людей, проехавших через всю Францию, чтобы попасть на концерт. Я также видел фэнов из Бразилии, Хорватии, Греции, Германии. Было ясно, что люди со всех стран совершают нечто вроде паломничества на концерт Раммштайн – это лучшие условия для того, чтобы устроить блестящее шоу.

Тиль: Эта сцена была за гранью обычного. Нечто вроде корриды или арены гладиаторов – старинный амфитеатр. Он выглядит древним, как скалы, и похож на римский Колизей – это потрясающе! Настроение само собой становится замечательным. Акустика там немного непредсказуемая, потому что звук словно заперт в этой чаше – так мне, во всяком случае, показалось. Зрители были настроены замечательно, по крайней мере, французы. Я обычно мало что замечаю из происходящего вне сцены во время концерта, но этот раз был чем-то особенным.

Пауль: Ним стал ярким событием. Прежде всего, потому что по бокам сцены зрители располагаются на высоких склонах амфитеатра и, следовательно, ближе к нам. Ты видишь одновременно столько людей, и сразу становится очень тесно.

О типичном Раммштайн-шоу, его сложностях и затратах.

Кристоф: В последнем турне мы выступали в основном в больших залах, на 10.000 человек и больше. Для подобного концерта требуется большая подготовительная работа, чтобы гарантировать, что каждый из зрителей увидит хоть что-нибудь. Что пиротехника, свет и звук будут достаточно объемными и синхронизированными, что каждый спецэффект сработает в свое время, что каждый элемент шоу будет на своем месте, и все будет действовать как единый механизм. В каждом нашем шоу задействовано около 100 человек. Я часто слежу, как собирают, а затем разбирают декорации – только тогда понимаешь, от скольких рабочих рук зависит такое двухчасовое представление.

Пауль: Это что-то вроде цирка. Как один большой бродячий город. Его мэр – это руководитель тура. Тут есть водители, секретари, монтажники (которые забираются под крышу зала и закрепляют там приводные механизмы для техники), те, кто отвечает за свет и за звук, работники сцены и помощники группы, которые подготавливают наши костюмы – в целом, тут есть все.

О Раммштайн-шоу и его режиссуре.

Флаке: Многие из первых концертов в новом туре особенно занимательны, потому что рутина еще не отработана и никогда не знаешь точно, когда что случится. Обычно во время шоу ты начинаешь что-то делать, и твой коллега по сцене поддерживает тебя так, что в результате вы добиваетесь чего-то определенного. На первых же концертах никто еще не знает, когда начинать и где подключаться к действию, и, само собой, часто случаются смешные, а порой и не очень, происшествия. Например, стоишь в углу, а про тебя никто не вспоминает. Или ты вообще остаешься в полной темноте. В начале шоу я выезжал на сцену на электросамокате (прим. – совмещенном с синтезатором). В какой-то момент согруппники сказали мне: Лучше прекрати это, а то выглядишь, как газонокосильшик. Так не пойдет.
Я подумал, надо сделать что-нибудь впечатляющее – скажем, поездить туда-сюда, но они сказали, что возможности для этого не будет и мне надо придумать что-то еще. Что же, я спрашиваю. Ответ: езди задом наперед. Тогда я просто еду назад, а потом разворачиваюсь, но и это выглядит абсурдно. Да, первые концерты – самые смешные, когда же немного натренируешься, все превращается в рутину.

Тиль: Я всегда держу в голове четкий план на первый концерт. Обычно перед началом нового тура у нас есть несколько дней для проб. В такие дни я ношусь повсюду со своими идеями и прикидываю, что из них вообще может сработать. На первых пяти концертах я отмечаю для себя, что удается, а что – нет. Это мне помогает добиться связности в программе шоу. Но есть и сильное чувство неуверенности, когда я не знаю, надо ли мне просто стоять неподвижно, или звук будет искажаться, если я начну двигаться и мне не хватит дыхания, чтобы добиться четкого вокала. Надо все точно рассчитать. Уже через пять-десять концертов все движения и хореография в целом проясняются.

О Раммштайн шоу и его опасностях.

Флаке: На сцене происходит много неприятного. Это вроде холодного душа. Поначалу ты не хочешь что-то делать, но, раз сделав, чувствуешь себя лучше. В котле, который появляется в Mein Teil, адски жарко. Когда я в нем встаю, я каждый раз обжигаю себе пальцы. Если я замешкаюсь, то струя из огнемета Тиля может попасть мне в лицо или подпалить волосы. Я могу поскользнуться или оступиться и упасть, когда встаю в нем – может случиться все, что угодно. Иногда пиротехник слишком рано поджигают заряды, и те выстреливают мне прямо в лицо. Все это уже случалось!

Тиль: Я не люблю, когда за мной наблюдают. Я избегаю встречаться взглядами со зрителями из первого ряда. В основном я смотрю на людей за микшерским пультом в центре зала. Конечно, если этого требует содержание песни, я стараюсь установить эмоциональный диалог со зрителями. Резиновая лодка – это тоже хороший трюк, который создает особое настроение и позволяет нам отдохнуть. На какой-то момент все перестают следить за сценой. Раньше Флаке был капитаном и в своей лодке он доплывал до конца зрительских рядов, в результате чего просто падал на пол и обзаводился синяками. Когда он возвращался назад на сцену, он кудахтал от возмущения, как курица!

"Voelkerball" является самым ярким подтверждением тому, что Раммштайн – самая знаковая рок-группа Германии; в тоже время нельзя не согласиться со словами Кристофа Шнайдера, ставшими лозунгом к альбому Reise, Reise: «Это всего лишь музыка!»

© перевод: Das Tier