 |
Вместо предисловия
22-04-2002
HeoH 12:02 Вот такая информация (цитата):
1. CLAWFINGER - обязательно приедут. Продолжительность выступления - 1 час.
2. Пиротехники, звука и света будет несоизмеримо больше чем на первом концерте. Вся пиротехника и продакшен везется Rammstein (представьте, как это не просто провезти через границу).
MajorTom 16:44 руль!
HeoH 16:45 погодь.. не руль.... ты сидишь?
HeoH 16:45 Билеты в продажу завтра не поступят. Более того, концерт Rammstein может НЕ СОСТОЯТЬСЯ!!!!! так начинается письмо от TCI
Что было дальше, думаю, российские поклонники Rammstein будут вспоминать еще долго. Уважаемое Правительство города-героя Москвы неплохо потрепало нервы не одному и даже не сотне человек не только в Москве, но и в Санкт-Петербурге. Было все - холодные минуты отчаяния, встречи-летучки с обсуждением вопросов "что делать" и "как бы это сделать". Звонки в мэрию и другие малоприятные места и снова тяжелое, подобное удушливому туману ожидание. Письма и звонки на радиостанции и в журналы. А потом снова темнота неопределенности.
В это время группа Rammstein полным составом путешествовала по европейским странам. Им хватало проблем и без нас - болезнь Флейка, из-за которой отменили несколько концертов; проблемы с хостером официального сайта; трудности на таможнях и прочие дорожные неурядицы. Ну и прибавим к этому почти ежедневные выматывающие концерты, ради которых, собственно и было затеяно нами путешествие Москва - С.Петербург - Москва.
Не помню, кто и когда впервые сказал мне о том, что группа "ненормальных фанатиков" собирается посетить оба концерта. Помню только, что в то время у меня еще оставалась слабая надежда на то, что билет на огромное поле аэродрома "Тушино" будет стоить хоть немного дешевле, чем в махонький и душный зал "Лужников". Я уже вижу скептические ухмылки читающих этот опус участников нашего турне. Да, ребята, мы с вами настоящие маньяки, если хотите. Самые настоящие фанатики. Скажите честно - будь такая возможность - ведь поехали бы колесить за любимой группой по всему миру, даже не задумываясь, не так ли?
Ну да мы не об этом. Сейчас, когда я пишу эти строчки, билеты на оба концерта лежат у меня на столе, в причудливо оформленном конверте. Помните - длинный белый конверт, на нем - никнэйм, надпись "RAMMSTEINFAN.ru путешествие из Москвы в Питер" и бледное едва различимое изображение младенца с обложки "Mutter"? Сегодня 27 мая 2002 года. Обычный солнечный майский день. Winamp послушно выдергивает из списка в 200 песен произвольные композиции. Почему меня не удивляет, что снова звучит Rammstein? Нам осталась самая малость - билеты на поезд и чуть меньше месяца ожидания…
… От праздного валяния на диване меня отвлекает звук сотни марширующих ног. Сердце замирает в предчувствии чего-то значительного. И вот оно - "Привьет, менья зовут Тилль Линдеманн..", но песни дальше нет. "Концерт состоится при любой погоде!" - на "Ультре" снова пошла реклама концерта. Тут до меня доходит - елки-палки! До выезда в Санкт-Петербург осталась неделя. Всего неделя, а столько всего не сделано. Желание поваляться на диване с книжкой задвинуто под шкаф. Я стою в центре комнаты и не знаю, за что схватиться. Хватаюсь за футболку - со вчерашнего дня она ждет, когда к ней приладят нашивку. 9 июня 2002 года. Пасмурный день футбольного погрома в Москве…
…А 10 июня компания TCI, политическая партия "СПС" и менеджмент группы Rammstein решили не проводить концерт, запланированный на 19 Июня на аэродроме Тушино. Пьяные футбольные фанаты нарушили хрупкое равновесие, с таким трудом созданное всеми, кто пытался сделать хоть что-то, чтобы московский концерт состоялся. Was macht ein Mann…
…-Доводилось тебе бывать на телевидении?
-Нет…
-Ну, тогда готовься.
И мы едем на телевидение. На ATV. Едем не просто так - чтобы довести до ума записи, которые прислали люди для диска. Для того самого, который для Rammstein. Долго идем от метро "Октябрьская". Почему-то от кольцевой. Прошли площадь перед библиотекой, прошли МВД.
Небольшой дом, зажатый с трех сторон соседями. НеоН звонит некоему Паше. Паша спускается вниз. Наши паспорта меняют на зеленые бирки с надписью "посетитель". Вот теперь все чин-чинарем. Даже кажется, что сумка с HDD стала полегче. Звукозаписывающая студия пока занята. Ждем. Звуками, буквами, словами незаметно утекает время. В маленькой комнате шесть человек. Кто-то цифрует "Чебурашку".
-А это мысль… - Меня настораживает появившийся в глазах НеоНа блеск. Он явно что-то задумал.
-Можно же эту Чебурашку пустить как вступление ко всему диску… Том, а давай мы тоже что-нибудь скажем?
Ну, скажем так скажем. А пока надо подождать еще немного. Спускаемся вниз, в уютный бар с приглушенным освещением, столами, накрытыми темно-зелеными скатертями, и скрипучими стульями. И снова: звук-миг, слово-секунда, фраза - минута… Капает время. Мы - в студии. Человек-маг, он же - звукорежиссер, сидит за пультом. Открывает один за другим присланные файлы с записями. Качает головой - все булькает, похрипывает, сипит.
-Ничего, можно поправить…
Падаю в кресло, надеясь на то, что НеоН уже забыл о своей идее "что-нибудь сказать". Но напрасно.
-Придумывай, что говорить.
Легко сказать - придумывай. Надо же привязаться и к Чебурашке, с которой все будет начинаться, вспомнить о том, кто мы и что мы, да еще и намекнуть - зачем мы все это делаем. Мозговой штурм длится около десяти минут. Две странички ежедневника покрываются каракулями и зачеркиваниями. Решили - читать будем вроде как по ролям. Держу это в голове, пишу так, чтобы мне пришлось говорить как можно меньше, потому что на длинные фразы мне не хватает дыхания, и голос предательски уползает куда-то далеко вверх. Мысли то разбегаются в стороны, то возвращаются все сразу. Придумали. Написали, переписали печатными буквами. Можно записывать.
-Пошел! - Это звукорежиссер из соседней комнаты. Мы стоим у микрофона. Немного жутко.
-Пауль, ты пон.. Стоп! - Осекается НеоН. - Еще раз.
Довольно гладко проходит первый дубль. Я непонятно зачем задерживаю дыхание и не дышу между своими репликами. Ну и конечно под конец второй моя голосявка улетает куда-то ну очень далеко.
Прослушиваем запись.
-Ну что, еще раз? - Спрашивает звукач.
-Давайте.
Читаем текст еще раз. Идем слушать. Все бы ничего, да вот на заднем плане какие-то странные хлюпанья. Это мой нос. В него что-то залетело. Чтобы не чихнуть - слегка (казалось бы, неслышно) втягиваю в себя воздух. Ан нет - чувствительная аппаратура вылавливает и этот звук. Давайте писать еще раз.
-Ну, все, последний раз, - выдыхает НеоН.
-Пошел!
-Пауль, ты помнишь, как пел эту песню?...
Смотрим на Пашу. А Паша молчит. Не могу удержаться от комментария:
-Не помнит.
Смех. И последний дубль. Лучше предыдущих. Что сказать?
-Ну, еще неделя тренировок…
-И мы друг друга поубиваем, - заканчивает НеоН мою фразу.
Записанное сводится с Чебурахой. Получается очень даже неплохо. Мне нравится, по крайней мере. Все перекидывается на диск, прошу, чтобы записанное скинули и на мой HDD, с которого уже скопированы обложки для этого безобразия. Сегодня четверг. Нет, уже пятница. Еще немного. Самую капельку…
…Пауль, ты помнишь как пел эту песню? Это - наша самая любимая песня, особенно в твоем исполнении. Не бойтесь, петь мы не будем. К вам обращаются создатели одного из сотен русских сайтов, посвященных вашей группе - Rammsteinfan.RU. Вы записываете диски для нас, и мы решили записать диск для вас. Это самый скромный подарок, который мы можем сделать для вас.
В нашей стране вас уважают за то, что вы поете на родном языке. Не все понимают смысл ваших песен, но чувствуют вашу музыку сердцем.
Мы обращаемся к вашим сердцам…
…Суббота пролетает незаметно - собирают меня в дорогу все, кому не лень. На моем столе вырастает гора вещей "первой необходимости". Все это мне не увезти в одном рюкзачке. В итоге, в воскресенье, я просто сгребаю все со стола. Что поместилось в рюкзак - то поместилось, а уж что не влезло - не судьба…
Воскресенье, 18:00. Хлопнув на прощание дверью подъезда, выбегаю на улицу. После никчемной суеты сборов прохладный ветер бодрит, пощипывая за уши. Хлопком двери пошел для меня обратный отсчет времени до концерта.
За моей спиной болтается рюкзак. В рюкзаке - билеты, паспорт, свитер (а вдруг будет холодно?). В голове - туча мыслей на самые разные темы.
Еду в метро, вспоминая события последнего месяца. Слишком многое обрушилось на наши головы. Слишком много возникло препятствий в тех местах, где мы планировали пройти не спотыкаясь. Но мы прошли. И мы едем. Ну и как это иногда случается - едешь, задумаешься о чем-нибудь и на тебе: осторожно, двери закрываются, следующая станция "Китай-Город". Эй, постойте, какой такой "Китай-Город" мне "Третьяковская" нужна! Распихивая столпивший у двери вагона народ, вылетаю на станцию. НеоНа пока нет, значит есть время черкнуть пару строк в ежедневник. Но вот появился вдохновитель нашего тура, выяснили, что больше мы никого не ждем, едем на вокзал.
Макет домика странным образом куда-то испарился, но народ, тем не менее, потихоньку собирается. Приехали Фауст с Егором - проводить и дать парочку добрых советов в дорогу. Стоим, ждем людей. Разговор крутится вокруг предстоящей поездки. Собрались, огляделись, сосчитались по волшебной бумажке НеоНа, не было Лизаветы с мамой и таинственной девушки "с красными волосами" - так описал нам ее Дизель. Она нашлась уже в поезде. В восемь часов выходим на платформу. Поезд уже там, остается только в него погрузиться. На перроне состоялось трогательное прощание с представителями Rammstein.ru, спелась нехитрая песенка "вагончик тронется, рам.ру останется". В вагоне, почти сразу после погрузки, происходит некоторая рокировка, в результате которой я оказываюсь в одном купе с НеоНом, Фризом и Мышой. Остальной народ россыпью рассредоточен по вагону. Но ситуация, как и предполагалось, быстро меняется. Обустроив свои спальные места, люди проходят в хвост вагона. Нет, не для посещения находящейся за парой дверей укромной комнатки, а в наше купе. Боковые полки напротив пустуют, но недолго - после неторопливого марша проводника по вагону туда временно передислоцируются Львенок и Nebel. Завязывается неторопливая, лишь изредка прерываемая всплесками эмоций, беседа под неизбежную дорожную еду - чипсы, бутерброды с сырокопченой колбасой и газировку. У Туманыча и Львенка с собой плееры. В одном из них - LAB. Стоит ли говорить, что данный продукт цивилизации тут же приватизируется и какое-то время, с переменным успехом, мы слушаем Rammstein. Помотали головами, поколбасились. Ну что, уже можно никуда не ехать?
Нет, едем. Часов в десять вечера НеоН начинает разгонять всех по лавкам, то есть по полкам. Надо, говорит, поспать, хоть немного. Народ послушно заныривает под одеяла. Но спать? Как можно спать? Невозможно, но нужно. Пытаюсь поудобнее устроиться на полке. Мешает то неудобная подушка, то стремящийся по законам физики к земле матрас, то всякие разные мысли, то и дело вылезающие из разных уголков сознания. В какой-то момент чувствую, что наконец-то проваливаюсь в сон. Краем глаза успеваю посмотреть на часы - 0:50. Самое время поспать. А нет, фигушки. Поезд, дернувшись, останавливается. "Объявляется посадка на поезд номер тридцать Москва - Санкт Перербург", несколько раз подряд гнусавит какая-то тетка. Бологое. Приехали. Остановились. Сна - ни в одном глазу. Не без зависти вслушиваюсь в сонную тишину вагона. Спят. Счастливые. Легкий стук по полке заставляет меня посмотреть вниз. НеоН.
-Ну что, не спится?
-Неа.
-Везет им, - кивок в сторону полок у противоположной стены Мыши и Фриза, - дрыхнут.
Ответом служат моментально открывшиеся глаза Мышки.
-Кто тут дрыхнет? - Интересуется она.
-Фриз, - вздыхает НеоН.
Невнятное шевеление под одеялом, и из-под него выползает лохматая голова Фриза:
-Не сплю я.
-Ну что, пошли будить остальных? - Усмехается Мышь.
Остальных будить не пошли. Послушали еще одно гнусавое объявление - про поезд "Ижевск - Санкт-Петербург". Поезд тронулся.
…Четыре утра. Прибываем через час. Кофе. Где. Мой. Кофе. Ага, вот он. Растворимая дрянь, но в поезде на другое рассчитывать не приходится. Два пакетика на пластиковый стаканчик - это нормально или мало? Решаю, что нормально. Сахар? Нет уж, спасибо. Так я никогда не проснусь. По дороге до чана с горячей водой меня занимает только одна мысль - если налить кипяток в пластиковый стаканчик, стаканчик расплавится или нет? Спящие мозги отказываются находить решение, ватные ноги еле идут по шаткому полу вагона. Но все оказалось нормально, стаканчик не расплавился, из него даже ничего не вылилось. Плюхаюсь на полку рядом с НеоНом, повествующем всем о странной ночной фигуре в майке с Rammstein. Фигура пришла к нам в купе ночью, и, думая, что все спят, выхлебала добрую половину стоящей на столике газировки. Кто бы это мог быть? В дверях, точнее - в их отсутствии появляется Львенок. "Доброе утро", - становится понятно, что она тоже не особо спала. Постойте-ка… Что это за фигура в майке с Rammstein вырастает за Львенкиной спиной? Какой-то странный китаец. Вообще, народ за несколько часов серьезно изменился. Оглядываю соседей по купе - азиатский разрез глаз у каждого. Ага. Значит, все сонные. Значит, у меня тоже азиатские, не раскрывшиеся до конца, глаза. Значит, этот странный китаец не кто иной как Nebel. Все становится на свои места. Еще немного кофе и я, может быть, начну соображать. Замечательно. Отставляю стаканчик с остатками кофе, тянусь к последнему выжившему бутерброду.
-Ты не возражаешь? - НеоН взглядом указывает на кофе. С чего бы мне возражать?
-Нет.
Для того, чтобы сделать глоток кофе, человеку нужно три-четыре секунды. Раз. НеоН протягивает руку к стаканчику. Два. Подносит стаканчик ко рту. Три. Большой глоток. Стаканчик теперь пустой. Выражение лица НеоН-Неоныча неописуемо.
-Ты… Там… Оно бех хахара? - Выдавливает он из себя.
-Без.
НеоН с ужасом смотрит на два пустых пакетика. Переводит ошалевший взгляд на меня. Ну, хоть кто-то уже проснулся.
…Пять утра. Вываливаемся на платформу. Обещанной облачности не наблюдается, Питер встречает нас ласковым утренним солнышком. А вот и делегация принимающей стороны, возглавляемая Zerg'ом. Неизбежное всеобщее фотографирование на перроне. Пополнившаяся встречающими компания перегораживает всю платформу. Двигаемся к зданию вокзала, пытаясь на ходу решить два вопроса: все ли вещи оставлять в камере хранения и куда мы идем дальше. С трудом отыскав камеры хранения скидываем туда часть вещей - в крайнем случае вернемся сюда еще. Поступает первое разумное предложение - поесть. Агентурные данные говорят о том, что где-то в часе ходьбы по Невскому есть McDonald's, ставший прибежищем поклонников Rammstein не только в Москве, но и в Санкт-Петербурге. Редкие прохожие с удивлением смотрят на растянувшуюся по Невскому процессию из полутора десятков человек.
Первый привал за день - небольшой сквер с памятником, скамеечки, неторопливые разговоры. Половина седьмого. Идти дальше совершенно не хочется, хочется прикрыть глаза и подремать. Но как же, дадут мне подремать сегодня! Стоит отвлечься от происходящего и вот вам пожалуйста - уже надо идти дальше. Идем колонной по два-три человека. Я начинаю просыпаться, потому что мне уже хочется подурачиться. А вот и повод - подземный переход, ровным скатом уходящий вниз.
-Ну что, - спрашиваю идущую радом со мной Мышь, - побежали? - И, не дожидаясь ответа, стартую из верхней позиции. Как можно было догадаться, вслед за спуском последовал подъем, но его мы преодолели по инерции. Остановились, с трудом переводя дыхание. О… А это что за звуки? Похоже, на подходе тяжелая кавалерия. И точно - через пол секунды появляются несущиеся на всех парах Zerg и НеоН. Отойдем ка мы в сторонку, снесут еще чего доброго. Стоим у выхода из перехода, поджидая остальной народ. Через несколько минут из инженерного сооружения появляются первые люди с озабоченными выражениями на лицах. День начался. Доброе утро всем.
К Макдоналдсу мы подходим в две минуты восьмого. Работает только одна касса, стоящий за ней полноватый парень явно удивлен таким наплывом посетителей, поэтому работает еще медленнее. Стоя в очереди успеваем обсудить все игрушки, прилагаемые к питерским "Хэппи-Милам". Одна из них ну очень напоминает Тилля в момент исполнения "Ramstein". По крайней мере сооружение на глазах пупса красуется точно такое же. А парень "на раздаче" работает все медленнее и медленнее, кажется - куда уж медленнее. Успеваю задремать, облокотившись на стойку. А? Что? Мне? Мне самый большой, самый крепкий кофе. Можно без сахара. Набрав еды народ плюхается за столики. Витающие в воздухе ароматы ненадолго оживляют сонную компанию. А вот куда мы пошли после Макдоналдса, я помню не очень хорошо. Нет, я помню, что мы двинулись к "Петровскому", но, очень может быть, что до этого мы ходили еще куда-то. К стадиону решили наведаться, чтобы обследовать территорию и наметить пути отступления. И опять шли, не особо торопясь, отвлекаясь на небольшие "побесиловки" создателей Rammsteinfan.Ru и остановки-поджидания растянувшегося уже на сотню метров народа. По улицам города уже давно прошлись уборочные машины, забегали деловые и не очень люди. Каждый третий прохожий смотрит на группу в майках с Rammstein не то чтобы с ужасом, но с некоторой долей страха.
Дотащившись до "Петровского", побродили вокруг, осмотрелись. А вот теперь уже точно пора идти к Казанскому собору. На площадке перед ним мы должны подобрать некоторое количество людей, ехавших в Питер не из Москвы, или из Москвы, но другими поездами. Ласковое утреннее Солнышко уже превратилось в беспощадно жгущего монстра, но, кажется, мало кто обращал на это внимание. Оккупировав две лавочки, народ предался блаженному ничегонеделанию. Zerg растянулся на травке за скамейкой, и, вроде как, заснул. А вот это уже никуда не годилось: стоило взглянуть в его сторону, и глаза начинали предательски слипаться. Надо что-то менять. Осторожно подхожу к нему так, чтобы не выдать свое присутствие тенью. Срываю травинку, жестами объясняю сидящим на лавочке, что собираюсь делать. Вижу одобрительные ухмылки. За дело! Не открывая глаз, Zerg пытается прогнать назойливую "мошку", перелетающую с лица на плечи и обратно. Ладно бы она просто летала, так она еще и бессовестно ползает, где ей (точнее, мне) вздумается! Щекотно, наверное… У меня от смеха выступают на глазах слезы, наблюдающие за этим действом со стороны люди пытаются сдержать смешки. Но нет - вот чье-то несдержанное "хи-хи" долетело до ушей Zerg'a, он открывает глаза и видит, что нет никакой букашки. Есть вредный MajorTom, с упоением возящий по Zergскому телу травинкой. Ну все, все, спокойно! Я больше не буду! А время бежит. Нет, не бежит, летит куда-то. Кажется - только-только выгрузились мы из поезда на Московском вокзале, а уже идем - на этот раз окончательно - к стадиону. Часть компании, правда, отправляется на экскурсию по каналам, кто-то умотал на Финский залив, что ж - каждый сам себе хозяин. А меня больше прельстила предстоящая встреча с Эби, Джу, Ластиком и Санчесом. Связь с ними постоянно поддерживает Zerg. Договариваемся встретиться у фонтана за Дворцовой площадью. Стоим, ждем. Ага, вот, кажется и Эби. Встретились, познакомились с Джу лично, порадовались, потусовались еще у фонтана из которого непонятный человек в бандане Rammstein вылавливал монетки.
И снова идем. Не могу вспомнить дня, когда мне приходилось бы столько ходить. Да и бегать тоже. Не знаю почему, но организм, не смотря на усталость, просит действия. Побегать наперегонки с НеоНом, попрыгать, позадираться - вот чего просил мой изнуренный северным Солнцем организм. Ну а раз организм просит, разве ж ему откажешь? И бегали наперегонки, и прыгали. Кажется, глядя на нас, народ молча сомневался в нашем психическом здоровье. А может и нет. По дороге к стадиону Zerg где-то разживается российскими флажками. Ну, все, теперь мы как официальная делегация. Каждый - сам себе лимузин с флажком на капоте. На подходе к стадиону слышим знакомые ноты. Это партия клавишных из Ich Will! Здорово! Слышно просто прекрасно. Оглядываю выстроившиеся вдоль улицы дома - хм, есть даже жилые. Если вечером все будет так же хорошо слышно, то у жильцов есть только два пути дальнейшего развития: навсегда быть очарованными немецкими ритмами или же возненавидеть группу Rammstein до конца своих дней. У стадиона десятка два человек. Никто не знает, через какие ворота будут пускать, поэтому все занимают выжидательные позиции вдоль всего забора. Народ потихоньку сползается. Видов самовыражения не так много, но они есть и это уже радует. Вот пришли трое молодых людей с вымазанными серебрянкой лицами, вот прошествовали агрессивно-кожаные Догмы. Толпение становится все более и более активным. Кто-то притащил магнитофон и уже сходит с ума. И вот нас оттесняют от забора стадиона. Становится ясно - до запуска на стадион осталось совсем немного. Вызывая благоговейный трепет, за ограждением снуют деловитые милиционеры. Проходит еще несколько минут. По одному начинает просачиваться народ сквозь первый кордон. Теперь - вход на стадион и бегом за всеми, к входу на поле. Стоим, толпимся, давимся. Общее настроение - бодрое, народ шутит, поет песенки. Спели "Песню о тревожной молодости", спели "Песенку крокодила Гены", спели что-то еще на удивление строгих милицейских чинов, важно прохаживающихся за забором. И вот он, миг, которого ждали - ворота открываются. На входе каждый подвергается тщательному ощупыванию. Отбирают у людей зажигалки, цепи, что-то еще. У меня отбирать нечего. А теперь низкий старт и… Ага, разбежались. "Прекратить запуск людей на стадион! Вывести поклонников с поля!". Это еще что? Выгнали народ с поля. Хм. Непонятно. Но немного здорово. Благодаря этому я стою у самых ворот. У той самой маленькой калиточки, через которую в итоге мы и попадаем на поле. А вот теперь - просочится, убедить тетю в милицейских погонах в том, что ничего опасного в пластиковом флаконе с каплями от насморка нет, и - низкий старт. Финиш - свободное место у самого заграждения. Прямо посередине! Добежали. Оглядываюсь назад - где-то там бежит НеоН, краем глаза замечаю Фриза. Все, теперь самое главное - не уступить позиции. Стоим. Ждем. Греемся (читай - печемся) на вечернем солнышке.
Часов в восемь на сцену выползают довольно забавные персонажи. Protozoa (как выяснилось позже). Приятная команда. Хоть насмешили немного, спасибо им за это. А вот "Психея"… Не знаю, им бы какой-нибудь Limp Bizkit греть. Но не Rammstein. Пообзывались на публику, посмотрели на демонстративно затыкающих уши людей. Мои уши с первых же аккордов "Психеи" оказались заткнуты пальцами - потерять слух до начала выступления Rammstein в мои планы не входит, вы уж простите, ребята. Не до вас тут…
После почти трехчасового ожидания на сцене засуетились серьезные дядьки из сценической команды Rammstein. Залили горючую жидкость в сопла, выставленные по краю сцены, распеленали ударную установку, включили лампу над синтезатором. Народ заорал, предчувствуя начало концерта. Меня окончательно впечатали в ограждение.
К синтезатору вышел Флейк. Знакомый грязный халатик, неизменные очки на чумазой физиономии, ободранные коленки. В какой-то момент мне показалось, что он начинает играть 5/4. Но нет, неясный электронный звук перешел в стук сердца, зашептал далекий голос первые слова песни. Появились на сцене Пауль с Рихардом, Оливер, Кристоф. Тилль не вышел спокойно на сцену, не спустился на извергающей пламя лампе. Он словно вырос из-под земли. Коротко стриженый. До безобразия. Поначалу показалось - лысый, но нет, минимальнейший ежик, миллиметра три-четыре, не больше, покрывал буйную Тилльскую голову. Вообще, довольно интересное впечатление производят Rammstein на сцене. Если попробовать сделать стоп-кадр и внимательно приглядеться к ним, то начинает казаться, что группа разделена на две части - грязные и чистые. Чумазый Флейк, строительно-монтажный Тилль, Оливер с серым "от грязи" лицом. И аккуратно загримированные, подтянутые, "чистые" - Пауль, Рихард и Кристоф. А все вместе - одна большая радость - Rammstein. И понеслась. Под "Links" народ скакал так, что дрожала земля под Петровским.
С первых же моментов концерта доблестная милиция начала выдергивать, словно морковку из грядки, людей, не выдержавших давки. На проигрыше "Links" стоящий у установки Тилль озабоченно смотрит на то, как очередную жертву давки буквально вытягивают из людской массы.
Стараюсь сохранять спокойствие - хочется запомнить как можно больше. По очереди смотрю на каждого из группы. Получилось поймать взгляды всех, кроме Кристофа, который весь концерт не отрывался от установки. На Тилля смотреть просто приятно. Видно, что человек в хорошем расположении духа. Гримасам нет числа, такое впечатление, что Тилль пытается израсходовать двухконцертный запас рожиц. Отвлекаюсь от этой радостной поющей горы мышц. Смотрю на Пауля. Перехватываю его взгляд. Меня как будто обдает холодной волной злобы. Вспоминаются его слова "чем я злее, тем лучше для шоу".
А ведь буквально пару часов назад счастливчикам, стоящим по центру и левому краю сцены удалось увидеть довольно улыбающегося Пауля. Но он довольно скоро ушел. На несколько минут появился Рихард. Улыбнулся, глядя на взвившийся над людьми флаг с его именем, обратил на него еще чье-то внимание. Опять улыбнулся, помахал рукой. И ушел. А мы остались терпеть "Психею"… Ну да не об этом сейчас речь…
"Feuer Frei" - сегодня вместо "поливалки" Флейк вооружился огнетушителем - явно более эффективным средством борьбы с выдыхаемыми Тиллем в его сторону языками пламени. Кто бы что ни говорил, но шоу Rammstein не было адаптировано к питерским Белым Ночам - слишком хорошо были заметны согнутые в три погибели техники, перемещающиеся по сцене. Возможно, будь немного темнее, мы бы их и не заметили. "Rein Raus" пели всем стадионом. Нет, не пели. Орали. Концерты Rammstein заставляют понятие "говорить" потерять смысл - на концерте вы орете, ну а после - в лучшем случае - можете шепотом делиться впечатлениями.
-Давааай! - Подбадривая публику кричит Тилль.
-Раус!, - отзывается тысячеголосая толпа.
-Давааай!
-Раус!
Хорошо отлаженный механизм Rammstein работает почти без сбоев. Почти? Из-за поднявшегося ветра пламя с гитары Рихарда, вдохновенно исполняющего соло в "Adios", сдуло ему на руку. "Все мы довольно часто обжигаемся, но это мелочи". В перерыве между песнями "невидимый" техник сцены в натянутой на лицо лыжной маске протягивает Рихарду непонятную тряпицу, тот обтирает руку, морщится и идет играть дальше. Флейк слишком увлекся ударным (в прямом смысле этого слова) трудом и радостная дробь прекратилась только после того, как зверствующий на сцене Тилль вышиб барабан ногой куда-то за пределы сцены. После "Asche zu asche", заполнившей половину стадиона едким оранжевым дымом, подошедший было к микрофону Пауль, резко отдергивает лицо от металлоконструкции. Что случилось - вряд ли мы когда-нибудь узнаем. Rammstein - крепкие парни, они не жалуются. Ненадолго поворачиваю голову влево - полюбоваться на Флакины ободранные коленки и красную, с причудливым корпусом, гитару Рихарда. Смотрю обратно… Что такое? На месте Пауля стоит Оливер, поет что-то в низковатый для него микрофон. Постойте, такого в программках не было. Несколько секунд рысканья глазами по сцене... Ага, вот он, около ударной установки, рядом с динамиками - внимательно вслушивается в каждый звук своей гитары.
В районе "Du Hast" я встречаюсь глаза в глаза с Тиллем. Безумный, радостный взгляд. И меня прошибает всеобщий расколбас… Меня уже мало заботит поручение "запомнить как можно больше". Елки-палки! Это Rammstein! Это огонь, вода (только не говорите мне, что не видели, как летели в зал со сцены бутылки с минералкой) и стальные струны.
Разудалый номер "Bьck Dich" порадовал на этот раз не только зрителей. В фан-зоне двое людей, жестами умоляющих Тилля окропить их "водицей". А раз люди просят - разве им откажешь? Тилль благосклонно поливает народ. Вот тут мы и смогли увидеть улыбающегося во время концерта Пауля. Нет, это была не просто улыбка, он смеялся. Но недолго. Вспомнил, видимо, что жажда ничто, а вот имидж - уже все, и снова посерьезнел. Доиграл песню, подошел к микрофону… Попробовал свистеть. Небольшое запоздание сэмпла и Петровский смог насладиться "фю-фю" на мотив "Engel" в исполнении великого и ужасного Пауля Ландерса, а так же увидеть недоуменный взгляд не менее великого, но чуть менее ужасного, Рихарда Круспе-Бернштайна, воззрившегося на свистящего коллегу с неподдельным удивлением.
Пока исполняется "Ramstein" успеваю разглядеть, что второй "глаз" в приборе ночного видения зеленого цвета. Тепло от горящего на сцене человека доходит и до нас. Думаю, если бы не поднимающийся периодически легкий ветерок, прожарило бы нас на этом концерте основательно. А так - немного подкоптило. Запах оранжевого дыма (поплывшего над публикой после Asche zu Asche, во время которой сцена превратилась в филиал преисподней) въелся в мою футболку надолго. Кидаю взгляд на часы. Лучше бы мне этого не делать… Грустно становится от осознания того, что концерт скоро кончится. Осталось минут десять, не больше. Отбесились под "Sonne". Оторали выученные наконец-то слова из "Ich Will"; красиво, насколько позволяли подсевшие голоса, подпели на "Stripped"… Тилль на мгновение пропадает из поля зрения. Возвращается с триколором. Российский флаг становится символом завершения концерта, а десятки германских триколорчиков, порхающих над зрителями - символом надежды на то, что мы еще увидим Rammstein в России.
-Спашыбо, мы любим ваш. - Этих слов почти не слышно. Поклонившись, Rammstein покидают сцену. На несколько мгновений возвращаются Кристоф и Рихард. Первый - чтобы подарить счастливчикам несколько палочек и убитый за концерт пластик с одного из барабанов. Второй - чтобы театрально поклониться на три стороны. Подбегает к правому краю сцены, встает на приступку, кланяется, машет рукой. Теперь - в центр. Поклонился, улыбнулся, мазнул взглядом по людям, снова помахал рукой. То же самое - слева. Чтобы никому обидно не было.
И вот уже плывет над стадионом голос Клерон Макфадден. Не торопясь бредет народ к выходу. А нам надо поторопиться - до отправления поезда Санкт-Петербург-Москва осталось меньше часа и мы во что бы то ни стало должны на него успеть…
Хочется поблагодарить водителя маршрутки, домчавшего нас, в обход всех пробок, до Московского вокзала. На поезд успели, успели даже прикупить еды и сока в дорогу.
А вот и поезд. Лезу за билетом… А фигушки вам это называется - мой паспорт вместе с билетами у Мыши. Ну, значит, ждем. Как-то не верится, что концерт уже был. Что мы его уже видели. Впечатления словно задремали и не торопятся быть высказанными. Постепенно отключаются мыслительные способности. Погрузка в поезд происходит на полном автопилоте. Немного посидели в купе. Разговор не клеился, расползлись по полкам. Спать. Спать и только спать. А в голову, как назло, лезут мысли. Проснулись дремавшие впечатления. Проносятся перед глазами образы, эхом воспоминаний звучит музыка. Да и полка какая-то неудобная. Поворачиваю голову налево - НеоН, положив голову на руки, смотрит в окно.
-Не спится?
Отрицательно мотаю головой.
-Да уж…
Мы перешептывались часов до трех ночи. В какой-то момент я чувствую, что окончательно проваливаюсь в сон.
-Кто-то уже спит, - замечает НеоН. - Я, кажется тоже…
…А дальше было утро. 8:30. Перестук колес, сонный вагон. Соскальзываю с полки, перемещаюсь на сидячее место у окна. Наша гоп-компания еще спит. А 24 часа назад мы еще сидели в одном из питерских Макдаков. Хорошая мысль, надо бы ее записать…
-Кажется, кто-то опять спит?! - Напротив меня садится НеоН. Проснулся сам, разбуди другого, это называется. Не сплю я. Уже. Потихоньку начинает шевелиться остальной народ. До конца глаза не открываются ни у кого. А вот теперь можно и немного впечатлениями поделиться. Хотя времени на это нет - мелькают за окнами здания Ленинградского вокзала. …Москва. Становится по-настоящему грустно. Из-за того, что наша поездка закончилась, из-за того, что до Питера и до друзей, живущих в нем так далеко. Да просто грустно. Но грусть, не смотря ни на что, светлая. Потому что мы были на концерте, потому что провели незабываемый день в городе на Неве. Потому что все это было. И потому что есть мы. И мы - друзья. И все у нас получится.
PS: Я хочу сказать одно большое спасибо НеоНу. За организацию этой поездки, за все, что он делал для того, чтобы она состоялась. За то, что появился на свет наш сайт, да за все, что происходило и происходит с нами сейчас. Не смотря ни на что. Спасибо.
© MajorTom
наверх
|
|
