К большому и явно пустому особняку подъезжает белая машина. Чисто-белая, без грязи, без царапин. Из нее выходят шестеро мужчин в таких же белых костюмах. Они стоят перед особняком, а вокруг них осень. Деревья, одетые в золото листвы, такое же золото лежит под ногами. Самый высокий открывает калитку, и один за другим они направляются к дому. Вокруг запустение, сломанная беседка, навсегда остановившаяся детская карусель, вроде бы даже остатки лавочек.
Они подходят к дому, открывают тяжелую старинную дверь и заходят внутрь. Внутри тоже все пусто и покрыто пылью. Старинная мебель накрыта белыми чехлами, картины в тяжелых рамах скрылись под паутиной. Следов разрушения нет, просто все абсолютно неподвижное и замершее, как в музее.
Шестеро ходят между вещей, касаются столов, стенок подходят к окну. Самый маленький из них подходит к какому-то большому предмету, тоже укрытому белым чехлом. Он сдергивает белую ткань, в воздух взлетает облачко пыли. Там, под чехлом пианино. Блестящий черный лак, без единой царапины, как будто его только недавно отполировали. Мужчина поднимает крышку и проводит рукой по клавишам.
Неожиданно чехлы слетают с мебели, в воздух взлетает пыль, портреты как будто кто-то мгновенно очистил. Все шестеро оглядываются, они даже чего-то опасаются. Старый дом как будто оживает, наполняется полупризрачными фигурами, которые ходят, разговаривают, танцуют. Мелькает полупрозрачная фигурка маленькой девочки, сбегающей по лестнице, пожилая женщина в белом переднике ходит по комнатам, вытирая пыль со столешниц. За пианино сидит женщина, играет какую-то мелодию. Все шестеро подходят к ней и заворожено смотрят на ее игру. Женщина перестает играть, поднимается, улыбается им и идет к выходу.
Они опять переглядываются, тоже улыбаются и идут следом за ней. Женщина выходит в сад, следом из дома высыпает сборище полупрозрачных фигур, какие-то дети, подростки. Судя по всему, всем весело, все что-то празднуют. Женщина взмахивает рукой, и опавшие листья взлетают, а потом начинают кружиться в такт музыке. Снова становится прежней беседка, кто-то сидит на лавочках, кружатся дети на карусели.
К мужчинам подбегают какие-то подростки, хватают их за руки и тянут за собой. Все смеются, бегают, веселятся. Все шестеро уже посбрасывали официальные пиджаки, запыхались от беготни и теперь занимаются важным делом - запускают воздушного змея. Рядом с ними маленькая девочка в белом платье, хлопает в ладоши, подпрыгивает на месте. Она тянется ручонками к нитке воздушного змея, и один из шестерых наклоняется к ней, берет ее не руки и отдает змея. Девочка смеется.
Потом их кто-то зовет, прибегают еще какие-то дети. Девочку ставят обратно на землю, а сами идут на зов. Их звали на карусель. Сначала они опасливо смотрят на ненадежное сооружение, но потом все-таки решаются. Забираются на карусель, и она начинает крутиться все быстрее. Осенние краски сливаются в сплошную красно-золотую ленту, на фоне которой поочередно мелькают шесть смеющихся мужских лиц.
Вид со стороны - карусель, на которой веселятся шесть человек; дом, в котором кто-то хлопает дверями, что-то носит; дети с воздушным змеем; еще какие-то дети со связкой разноцветных шаров. Женщина, которая играла на пианино, неподвижно стоит среди всей этой кутерьмы и улыбается своим мыслям. Она чего-то ждет. Наконец из дома какие-то неопределенные люди выносят то самое пианино. Она садится за него и начинает играть.
Все прекращают заниматься своими делами и подходят ближе. Мужчины соскакивают с карусели и тоже подходят к ней. Женщина играет, у всех на лицах немое обожание. Наконец она заканчивает игру, встает и уходит, не оглянувшись. Дети отпускают воздушные шары и змея. Разноцветная связка исчезает в ледяном синем небе. Листья прекращают кружиться и плавно падают на землю.
Мужчины собирают разбросанные вещи и идут к калитке. Следом за ними бежит маленькая девочка. Они поворачиваются и что-то ей говорят. Девочка кивает голвой и убегает обратно к дому. Мужчины снова поворачиваются к калитке и тоже уходят. Девочка машет им с крыльца.
Шесть человек садятся в машину, авто двигается с места и плавно исчезают за поворотом. Как только машина скрывается, камера переходит на дом. А особняк стремительно разрушается. Камера все ближе к дому. Видно, что это уже почти развалины - с выбитыми стеклами, провалившимися в некоторых местах стенами, разрушившимся крыльцом. На крыльце - маленькая очень старая деревянная кукла в грязном платье, бывшем когда-то белым.
Крупным планом - гранитное маленькое надгробие. На нем надпись "Nina Zolts 1841-1846. Wir lieben dich"
