 |
Болезнь Рихарда
или
Друзья познаются в беде
Посвящается Рихарду Круспе-Бернштайну.
Все события данного рассказа вымышлены. Вдохновение на написание снизошло на меня при подготовке к экзамену по первой медицинской помощи, когда я изучала тему переохлаждения организма.
Стояла хорошая погода. Группа Rammstein репетировала перед предстоящим концертом, они должны были выступить в Берлине на том самом стадионе, где записывался их концерт Live aus Berlin – на Wulheide arene, ещё в далёком 1998 году.
- Asche! – кричали в микрофоны Пауль и Рихард.
- zu Asche! – отвечал им Тилль,
- und Staub zu Staub! – закончили они песню.
- Парни, как будем играть DRSG: нам с Паулем лучше повернуться друг к другу или как раньше играли во время проигрыша, стоя рядом? – спросил Рихард, не поняв, в чём суть их нового сценического трюка с искромётными рукавами.
- Ага, рядом, хочешь меня без руки и без грифа гитару мою оставить? – недоумевал Пауль, - тогда я лучше спиной к зрителям встану, ты пройдёшь на моё место, я же на твоё и будет смотреться круто: будто… даже не знаю, с чем сравнить, короче, круто будет смотреться! – выдал мыслю Пауль.
- Ну, тогда покажите свою задумку, встаньте, как Пауль сказал – Рихард к залу, Пауль спиной, - предложил им Тилль.
Пауль и Рихард встали, представив, будто у них на правых руках надеты те самые рукава.
- А чё, прикольно будет! – одобрил Кристоф.
- Ладно, пойдём по домам, а то уже поздно, чё-то мы засиделись. Завтра с утра на генеральной репетиции Якобу покажем, чё мы придумали, – сказал Оливер, до этого настраивавший басуху.
- Олли, ты чего, сейчас же только семь вечера, пошли ко мне, посидим, обсудим ещё, что можно придумать для шоу, - предложил Тилль.
- Извини, Тилль, мне нужно сегодня посидеть с Эммой и Александром, сейчас с ними няня, а жена на дне рождения у своей мамы.
- Ничего себе! – удивился Тилль, - Ладно, иди к детям, семья важнее.
- Тилль, я тоже не смогу посидите без меня, мне к Анне на собрание в школу надо зайти, - оправдался Флаке.
- Ладно, иди, мы тебе потом позвоним, – ответил Шнай.
- Нет, Шнай, я сам лучше вам позвоню, как вернусь, а то Анн рано ложится спать.
- Как знаешь, она что же и мобильник твой слышит? – поинтересовался Пауль.
- Представь себе, - улыбнулся Флаке.
Выйдя из репетиционной и пожав друг другу руки, ребята разошлись. Шнайдер и Пауль пошли вместе с Тилем к нему домой. Кристиан поехал в школу к дочери, а Оливер к своим чадам. Рихард же сначала тоже хотел к Тиллю, но решил поехать домой. Так как концерт будет в их городе, то номера в отеле для музыкантов снимать не стали, продюсер разрешил им на два дня разъехаться по домам к детям и жёнам.
Поставив машину на стоянку, Рих пошёл домой. Захотелось курить. Сунув руку в карман, он обнаружил, пустую пачку.
- Облом, - подумал Рих, - придётся в магазин зайти, купить сигареты.
Купив сигареты, он пошёл к дому. Поднявшись к квартире, Рих обнаружил, что ключей у него нет, а живёт он тут один, следовательно, дома никого, кто бы открыл.
- Твою мать! Я ключи у Тиля дома забыл на комоде, когда за ним утром заезжал! – рассердился на себя Рих и закурил, чтобы успокоить нервы.
Пришлось ему возвращаться. Стоянка уже была закрыта на ночь, автобуса он так и не дождался, и такси вызвать никак не получилось – сел мобильник.
- Неудачно вечер начался, придётся на своих двоих чапать к Тиллю, - пожаловался он сам себе.
Тилль жил не очень далеко: пятнадцать минут на транспорте или час, может чуть больше, пешком. Было уже полдевятого. Погода начала портиться, с утра и до полудня была классная тёплая погода. Потом погода стала жаркой, светило палящее летнее солнце. Раммы были легко одеты, но сейчас подул холодный ветер и через минуту полил сильный дождь. Внезапно стало жутко холодно, дождь был, словно ледяной душ и лил как из ведра. Деревья резко стали склонять кроны и ветви к земле, пытаясь защититься от ударов воды, так неистово лившейся с неба. Небольшая свора собак только что мирно гулявшая рядом с магазином продовольственных продуктов теперь уже во всю прыть бежала, ища укрытия.
- Ну, что, Якоб, на репетицию мы часам к восьми подъедем тогда, - Тилль говорил по телефону с продюсером.
- Да, и желательно не опаздывать, а концерт вы играете в полдвенадцатого, почти ночью, - ответил Якоб.
- Да, мы уже знаем… ага… пока, – закончил разговор вокалист.
- Вы гляньте-ка! Ну и дождь! Надеюсь, завтра хорошая погода будет?! – Паулю не хотелось, чтобы была такая же погода и завтра.
- Включи телик, щас как раз прогноз погоды начнётся, - посоветовал Шнай.
Тилль готовил гостям еду – салат из индейки и спагетти с томатным соусом.
Рихард был в одной майке – его любимой чёрной и спортивный штанах, так как днём было жарко. По дороге к Тилю он страшно замёрз, промок и его начало трясти.
«Ну и холодина, да я ещё и куртку в машине оставил. Ну, прям день забывчивости у меня сегодня», - подумал Рих про себя.
Наконец-то он дошёл до Тилльского дома. Постучавшись не очень громко, он стал ждать, пока хозяин откроет.
- Тилль, к тебе пришли! – крикнул Шнай вокалисту, который, подав приготовленную еду, пошёл на кухню за чаем.
- А! Сейчас иду! – послышался ответ.
Открыв дверь, вокалист увидел дрожащего Рихарда.
- Привет ещё раз, - поздоровался Рих.
- Здорова! Заходи, – проявил гостеприимство Тилль.
- О, Рихард! Ты же вроде не собирался приходить? – полюбопытствовал Ландерс.
- Я и не собирался, я за ключами пришёл. Забыл сегодня утром. Машинально положил их на комод и забыл.
- Во, а я-то думаю, откуда у меня Рихины ключи взялись? – сказал Тилль, - ну раз уж зашёл, поешь с нами.
- Не-не-не, я сейчас ухожу, мне ещё кое-что надо сделать.
- Да, ладно тебе, Рих, посиди, успеешь ущё домой, хотя бы погрелся бы, - предложил заботливый Шнай.
- Да, и вытрись, а то промок весь, - улыбнувшись, сказал Тилль, и протянул гитаристу полотенце.
- Ну, так и быть, - сдался гитарист, взяв полотенце.
Он как следует, вытерся. Сев в кресло, и скрестив руки на груди, он пытался согреться – Риху знобило.
- Рих, ты чего не ешь, Тилль готовил, а ты сидишь, хоть попробуй салат, - сказал ему Пауль.
- Чего-то не хочется, спасибо.
Заметив, что с другом что-то не так, Тилль подошёл к нему и приложил ладонь ко лбу Рихи – он так и пылал.
- Да ты весь горишь, дружок! – воскликнул вокалист.
- Ой, да ладно вам, я в порядке, щас уже ухожу, - начал отнекиваться Риха.
- Куда ты пойдёшь на ночь глядя, а то ещё заболеешь ещё больше, а у нас концерт завтра. Ой, и репетиция в 8 утра, - вспомнил о генеральной репетиции Тилль.
- Останься у Тилля, а завтра вместе приедете, – сказал Кристоф.
- Шнай, ты прям мои мысли читаешь, - удивился его дальновидности Тилль, - я пойду, постелю кровать в комнате для гостей.
- Тилль, не стоит, я ухожу…
- А ну не скромничай, что ты как ребёнок, «я ухожу, я ухожу», между прочим, я на гитаре не умею играть и вместо тебя не буду, - в шутливой форме уговаривал его вокалист, - ляжешь в кровати, и никаких мне больше отговорок, - проявил заботу Линдеманн.
- Хорошо, я останусь, а что у нас к восьми утра завтра, Якоб что ли звонил? – поинтересовался гитарист.
- Да звонил и сказал, чтобы не опаздывали, ладно, мне пора – дома ещё дел до фига надо сделать, - ответил Пауль, собиравшийся уходить, и, задержавшись на выходе, минут на пять, пригрозил:
- Рих, если к утру не поправишься, Якоб нас разнесёт в пух и перья, а тебя в особенности! – тут он начал ржать, - ладно, всем пока!
- Пока! – попрощались с Ландерсом оставшиеся Рамы.
Кристоф листал журнал, Рих сидел, рассматривая газету, Тилль постелив постель, начал рыться в комоде, ища аспирин для Рихи.
- Аспирин закончился, а в аптеку поздно идти, - констатировал Тилль, - на градусник. И вокалист засунул Рихарду подмышку градусник.
- Ребята, да что вы, в конце концов! Я здоров абсолютно! – гитаристу потихоньку надоела излишняя забота друзей, но в глубине души он ощущал себя королём: его все любят и о нём все заботятся (кому же это не понравится?).
- Ну, это мы посмотрим, держи, а через десять минут узнаем, как ты «абсолютно здоров».
- Рих, о тебе Тилль заботится по-отцовски, а тебе пофигу, - вразумил его Шнай.
- Ничего мне не по - фигу, извините, ребят, я чё-то устал сегодня, - принёс он извинения.
- Ладно, забыли, кому-нибудь принести пирожных, у меня остались ещё?
- Мне принеси, я хочу сладенького, - сделав детское выражение глаз, попросил барабанщик.
- Ну ладно, и мне принеси, - согласился со Шнаем и Рихард.
- Вот, другое дело, сейчас съедим, а то пропадут до завтра, чай на столе, - указал вокалист на журнальный столик, заставленный тарелками с салатом и тарелками со спагетти, между которых стоял чайник и несколько кружек.
Съев пирожные, Кристоф взял у Рихи градусник, и, посмотрев на столбик ртути, глянул на Риху.
- Ну, я же говорил, что я здоров! – с гордостью в голосе сказал гитарист друзьям.
- Ничего себе! Догулялся под дождиком! У тебя температура тридцать девять! Быстро в постель! – прикрикнул на него Шнай.
- Ну-ка, Шнай, дай-ка взгляну… и, правда, тридцать девять . Рих, я тебе пижаму свою на кровати оставил, чистая, стирал на днях.
- Не тридцать девять, а тридцать шесть, вы плохо видите? – возразил было больной.
- Нам только бреда не хватало! – поднял брови Шнай, - на сам глянь, если не веришь, вот я бы на твоём месте свалился б давно, а тебе хоть бы хны!
- Завидуй молча, - ехидно ухмыльнулся Рих и стал подниматься с кресла. Вдруг у него закружилась голова, в глазах потемнело, и он сел обратно в кресло.
- Ты чего? – спросил Тилль.
- Блин, чего-то башка закружилась, ладно, проводите меня в комнату для гостей.
- Так бы с самого начала! – в один голос сказали вокалист и барабанщик.
У гитариста появилась небольшая слабость, хотелось спать. Шнайдер, поддерживая его под руку, отвёл Риху в комнату, помог переодеться (Рихе уже было всё равно) и уложил его в постель.
- Если чего зови, я буду спать на диване в гостиной – услышу, - предупредил Крис, закрывая дверь.
- Ага, - ответил больной.
- Тилль, чё-то он совсем плохой, может ему «скорую» вызвать, видать простудился серьёзно, – забеспокоился Шнай.
- А завтра в прессе напишут, что гитарист Rammstein подхватил опасное заболевание и попал в больницу, и что концерта не будет, ты, что журналюг не знаешь, вечно всё извращают, что бы ни услышали. Да не простудился он, а переохладился скорее всего.
- Тогда, может Флаке позвонить…
Не успел Шнай это сказать, как зазвонил мобильник Тилля.
- Флаке, ты чего так поздно? – спросил Тилль.
- Мне Пауль сказал, что там с Рихой случилось? Я сейчас приеду, как он? Оливер тоже едет.
- Крис его только что спать уложил, у меня аспирин закончился, если у тебя есть, привези.
- Хорошо, сейчас буду, - и он повесил трубку.
- Это Флаке звонил?
- Да, они с Олли сейчас приедут, им Пауль рассказал.
- Только этого нам и не хватало, надеюсь, он Якобу не ляпнул?!
- Ну, уж ему-то вряд ли. Ничего за ночь мы его вылечим, ответил с надеждой вокалист.
Через 15 минут в дверь постучали. Шнай впустил Олли, за ним как раз подоспел и клавишник с пакетом в руках.
- Привет, - протянул руку Олли сначала Крису, потом Тилю.
- Привет, - зашёл Флаке.
- Уже час ночи, а нам к восьми утра ехать, - проговорил Олли.
- Нам не привыкать, не спать ночами, - подбодрил его вокалист, похлопав по тощему плечу, - а тем более ради друга…
- Согласен, - заметил «Доктор», - я принёс лекарства вот, в пакете.
Раз уж они собрались, то решили обсудить предстоящий концерт.
- На Links 2-3-4 я могу вилкой на клавиши нажимать. Что скажете? – подал идею Лоренц.
- А чё, здорово! – согласились Раммы.
- Я на басуху новые струны натянул, хоть сегодня обыграл, уже не расстраивается, - похвалился Олли.
- Новые струны – это хорошо! – одобрил Тилль , - вот я в молодости тоже на басу учиться пытался, да не пошло что-то.
- Suum cuique, - ответил Флаке.
- Чё? – уставились на него друзья.
- Я сказал «каждому своё».
- Ну, теперь понятно, - сказал Крис, - а ты уже придумал, как будешь на Los танцевать?
- Да, завтра покажу, - сказал Флаке.
Рихард тем временем спал. Проснулся он оттого, что ему захотелось пить.
«Сейчас бы ледяной минералки, как же мне жарко! Угораздило меня так… какой позор! У нас же Флаке чаще всех болеет! А тут я, как это могло случиться, подумаешь, дождик! Хорошо хоть насморка нет! – злился на себя гитарист, - что бы не случилось, а концерт я не пропущу! У нас уже были такие случаи: сначала Пауль в девяносто восьмом, потом Тилль руку сломал и они выступали… я друзей не подведу!» – пообещал он сам себе и встал с постели.
Взъерошенный и немного помятый вышел он к друзьям.
- Привет, ребята, рад вас видеть, - проговорил он, держась за дверной косяк.
Все обернулись в его сторону.
- Ты чего встал, я же тебя просил, звать, если что, - напомнил ему Шнай.
- У вас есть холодная минералка – в горле пересохло?
- Конечно, есть, сейчас принесу, - и Тилль пошёл на кухню за бутылкой.
- Как ты себя чувствуешь? – поинтересовались Олли с Флакой.
- Честно?
- Честно.
- Не очень.
- По тебе видно, плохо выглядишь, - заметил Оливер.
- Неужели настолько плохо?
- Не волнуйся, я не в этом смысле, - успокоил его басист.
- Тебя даже болезнь украшает, - улыбнулся ему клавишник, и Рих рассмеялся.
- Твоя минералка, - вокалист протянул ему бутылочку, на ходу отвинтив крышку.
- Спасибо.
- Мы тут решили, спи пока, до концерта времени ещё много, на репетицию можешь не приходить, Пауль твои партии знает, если что, а ты у нас виртуоз и без репетиции отыграешь.
- Да вы что? Якоб меня на британский флаг порвёт! Я приеду и на репетицию, а уж концерт – это святое!
Лоренц кинул в стакан с водой таблетку аспирина UPSA и протянул гитаристу:
- Выпей, лучше станет.
- А мне и так не плохо, - пошутил, было Рих, но на помощь Флаке пришёл Тилль:
- Опять начинаешь? Ну-ка, взял и выпил. Быстро!
Пришлось послушаться. Минут через двадцать Рихе стало получше.
- Флаке, твоя таблетка и правда действует, спасибо!
- Всегда пожалуйста. Ты температуру мерил? – поинтересовался «Доктор» и протянул ему тот самый предательский градусник, который выдал его состояние, не дав уйти домой.
- Была тридцать девять, - ответил за него Шнайдер.
- После аспирина должна снизиться, на, мерь ещё.
- Ой, опять?!
- Не протестуй, - остановил его Олли.
«Да когда ж всё это закончится?!» - подумал про себя Рихард, засовывая градусник.
- Уже 3 часа, может, хоть в карты поиграем? – предложил Рихард, глядя на уставшие лица друзей.
- Поиграем, поиграем, - ответил Кристоф, зевая.
- Пауль спит щас небось, пока вы тут со мной как с ребёнком возитесь, - опустил глаза гитарист – ему было стыдно за себя.
- Ничего, с каждым могло случиться, - похлопал его по плечу Оливер, - сегодня ты, завтра ещё кто-нибудь…
- Постучи по дереву, - прервал его размышления суеверный Флаке.
- Ну, давай, посмотрим, что там у тебя, - протянул руку Тилль и взял у Рихи термометр, - ну вот, уже лучше…
- Что там? – спросили все.
- Тридцать восемь и пять , иди, ложись, к утру совсем спадёт, - обнадёжил его Тилль .
- Так это не много для меня…
- Нет – нет, надо тебя в норму привести, - ответили Тилль и Оливер, глядя на Риху, потом переглянувшись.
В полчествертого утра позвонил Пауль – он не спал уже второй час, просто валялся на кровати, перебирая струны гитары.
- Здарова! Как у вас дела, не разбудил?
- Нет, мы не спим, тут ещё Флаке с Олли.
- Я знаю, я не смог приехать – дела были…
- Это не важно, - ответил Тилль, Рихе получше – Кристиан ему таблетку дал, сейчас он спать пойдёт.
- Кто? Рих?
- А кто же ещё? Ну ладно, давай.
- Пока.
- Пауль звонил, спрашивал, как Рих.
- Пока ты базарил, мы его спать положили. Да и нам бы не помешало часа на два прилечь, - предложил Оливер.
- Ну что ж, располагайтесь, кресла у меня выдвигаются снизу.
Оливер лёг на кресло – кровать, Тилль и Флаке устроились на диване, а Шнайдер на кресле напротив Оливера.
Эта ночь была самой беспокойной и бессонной, из–за чего казалась бесконечной длинной.
Кое - как, поспав два часа, Рамы встали, привели себя в порядок и отправились на репетицию на машине Тиля. Рихарда будить не стали – он ещё не пришёл в норму. Из–за пробки задержались на пять минут. Якоб был на месте и ждал группу, нервно поглядывая на часы:
- Как они могли, я же просил не опаздывать! Хоть позвонить бы догадались, поди, опять пьянствовали всю ночь! – и так далее…
Прибыв на место, ребята поднялись на сцену и начали репетицию с песни «Asche zu Asche». Якоб сначала не заметил отсутствия Рихарда, так как не смотрел туда, где он обычно стоит на сцене. Заметил, только когда следующую играли «Links 2-3-4», когда подошло время играть соло, почему-то его играл Пауль, Якоб, глянув ещё раз на состав, в этот момент и заметил, кого не хватает. Показав жестом тайм-аут, как это делают спортсмены, он поинтересовался:
- Так! Господа хорошие! А Рихард где?! Что, репетиция его величества не касается?!
- Ему нездоровится! – ответил в микрофон Тилль.
- Что?! – недоумевал продюсер. – Чтобы был тут через пять минут живой или мертвый!
- Мы с ним всю ночь мучились, да и он, бедный настрадался! – заступился за друга Оливер.
- Почему мне ничего не сказали? Я по–вашему не должен был знать?
- Рих боялся говорить, а мы его не стали будить, пусть поспит, у него температура высокая. – Оправдывались Рамы.
- Да? Как же его угораздило? Он же самый крепкий у вас? – сменил гнев на милость продюсер.
- Он вчера за мной заезжал и по привычке выложил ключи от квартиры на комод у меня в гостиной и забыл. Когда хватился, что их нет, то пошёл дождь, и он пешком, так как не дождался автобуса пришёл ко мне, видимо по дороге очень замёрз и промок…
- Да, дождь вчера неслабый ливанул… Ну, тогда всё понятно, пусть отлёживается, а к вечеру, чтоб был здесь как штык…
Рихард проснулся в десять утра. Всё тело ныло, жар ещё не спал. С трудом поднявшись, он вышел из комнаты, окликнул Тиля, друзей – никто не ответил.
«Боже! Я проспал репетицию! Мне конец, да и ребятам влетит от Якоба!» - испуганно подумал Рих, зная, как страшен в гневе Якоб.
Более – менее приведя себя в порядок, Рих оделся в уже высохшую после вчерашнего дождя одежду и вызвал такси. Захлопнув входную дверь дома Тиля, он сел в подъехавшее такси, и попросил отвезти на место.
- О, так вы тот самый Рихард Круспе-Бернштайн? – спросил таксист.
- Да, - ответил Рих, обрадовавшись, что его узнали.
- Моя дочь очень любит вашу группу, слушает целыми днями.
- А вы, вам нравится наша музыка?
- Я поначалу не понимал, теперь тоже люблю, а эта песня у меня самая любимая, - и таксист включил «Rosenrot».
«Надеюсь, он клип на неё не видел?» - подумал Рих.
- О, а клип моя дочь-то как любит!
«О, Господи! Мы там такое вытворяли!», - это здесь, спасибо, вот, - Рих протянул таксисту деньги. Тот не взял.
- Ради Бога, не надо денег, герр Круспе, дайте автограф для моей дочки, - и он протянул открытку и маркер, случайно оказавшиеся в бардачке машины.
Рихард расписался, пожал руку водителю и сказал, чтобы приходили с дочкой сегодня на концерт.
Незаметно пробравшись к сцене, Рих наткнулся на Хелльнера. Тот прямо так и ошалел, увидев Рихарда.
- Я проспал.
- Ничего, у тебя уважительная причина.
- Ты о чём? – Рих не знал, что друзья о нём рассказали.
- О твоей болезни, всякое бывает и ты не исключение. Как ты себя чувствуешь?
- Отлично. – Пытался наврать гитарист.
- Кому ты лапшу вешаешь, у тебя на лбу написано, - и он дотронулся до его лба, - что у тебя жар. Спал бы ещё. До концерта ещё много времени.
- Нет, Якоб, я не могу спать, когда все работают, я пойду на сцену.
Ребята тем временем играли без соло – гитариста.
- Du, du bist hasslich! – рычал в микрофон Тилль.
- Надеюсь, это не про меня? – выдавил улыбку Рих.
Тилль остановился. Остальные, заметив Риха, тоже перестали играть.
- Рих, привет, как ты сегодня? – начали все интересоваться.
- Ничего, спасибо, – взяв гитару, и перекинув ремень через плечо, гитарист спросил, - ну продолжим «Morgenstern»?
- Не, давай, что сам выберешь, - предложил Тилль.
- Тогда «Rosenrot», а после неё «»Morgenstern».
- Раз – раз! Раз – два – три! – отсчитал Шнай, и ребята начали рубить с таким напором и драйвом, что Якоб аж радовался, а Рих почти выздоровел от радости, что у него хоть игра сегодня (впрочем, как и всегда) идеальна.
Отрепетировав всё как следует, показав Якобу новые трюки и танцевальные движения, что они придумали ещё вчера, Rammstein пошли перекусить. Якобу понравилось всё, что они придумали, и было решено использовать всё это на концерте.
За час до концерта ребята переоделись в концертные костюмы, сделали устрашающий грим, ещё раз немного поднастроили гитары и ровно в полдвенадцатого вышли на сцену, где их ждала многочисленная толпа поклонников и фанатов.
Rammstein начали с «Reise, Reise», затем, «Morgenstern» и, так далее. Когда играли «Rosenrot», Рихард заметил в толпе в первом ряду мужчину – он узнал в нём сегодняшнего таксиста с девочкой – его дочкой, на вид лет двенадцать-тринадцати. Они махали ему руками. В ответ Рих помахал им.
Шла последняя песня «Stripped», по залу пустили лодку с Оливером, зал ликовал. Когда концерт был окончен, Тилль сказал, что Rammstein любят фанатов, на что толпа ответила бурными аплодисментами и музыканты ушли со сцены.
Уже в гримёрке Якоб и менеджер поздравляли группу с успешным концертом. И после отметили это дело. Это был последний концерт группы в этом турне по Германии. После чего ребята взяли отпуск, а потом занялись записью нового альбома…
От автора: в рассказе с медицинской точки зрения, действия Раммов по отношению к Рихе были неверными, просто мне хотелось показать, таким образом, крепкую дружбу и помощь в беде…
Количество комментариев: 35 [ добавить комментарий ] [ распечатать ] [ в начало ]
|
|
