 |
Внебрачный сын.
День обещал быть чудесным. Солнце светило во все окна Герра Круспе. В самый раз было сейчас пойти и подышать свежим воздухом, но Рихарду ужасно этого не хотелось. Разморенный первым весенним солнышком, он растекся на диване и листал какой-то журнал. В суть того, о чем было там написано, он не вникал. Рихе было просто лень. Пролистав пять страниц, он наткнулся на интервью с до боли знакомым лицом. Долго соображая своим размякшим от тепла мозгом, Рихард пришел к выводу, что это было интервью с Тиллем.
- Да… - протянул он, - почитать, что ли? – и его глаза забегали по строчкам. – Ха-ха-ха! – Рихард громко рассмеялся, затем вслух прочитал: - «…Это я на концертах такой грозный. А дома я мягкий и ласковый, так как меня содержат в тепличных условиях. Выпивка? Нет, я не пью. Я вообще веду здоровый образ жизни!». Конечно же, мягкий и ласковый… - проворчал Рихард, вспоминая как они отмечали день рождения группы. И как в салат пьяный Тилль, в одной руке держащий небритую, голую ногу до беспамятства пьяного Флаке, уже просто лежащего на столе, пытался позвонить маме. «Алё! Мама… Мам, это ты? Тебя плохо… эта… слышно. Перезвони!» - кричал тогда вокалист в подошву ботинка Лоренца. Вот так все секреты и открываются. Рихард хотел бы почитать интервью дальше, но было слишком лениво.
Вдруг в дверь позвонили. От неожиданности все мускулы Рихарда напряглись. А в мозг поступили сигналы недовольства.
- Мдя… - сказал Риха, медленно натягивая на себя штаны, так как он был без них, а просто в трусах, и направился к входной двери. Прежде чем открыть, он быстренько смазал руки гелем и уложил волосы ежиком. Нельзя, чтоб кто-нибудь видел Круспе в неподобающем виде. Но вот лицо было не слишком хорошего качества.
- Кошмар… - прокомментировал это Рихард, а затем открыл дверь. На горизонте было чисто. Выше горизонта – тоже. А вот ниже стоял маленький мальчик лет пяти и улыбался своим полубеззубым ртом. На его синеньком комбинезончике была приколота какая-то бумажка. Сам мальчишка был симпатичным: с большими голубыми глазенками и поставленными ежиком волосенками.
- Привет, - только и вымолвил Рихард. - А ты к кому?
- К тебе, папочка! – весело заверещал мальчишка.
Рихарда всего передернуло и он хотел было попятиться назад. Но потом решил разобраться во всем.
- То… то есть, как ты сказал?
- Папупулюлечка! – стараясь из-за всех своих сил, вывел паренек.
- Ой! – крикнул Круспе, - кажется, ты дверью ошибся! Меня зовут…
- Рихард Круспе-Бернштайн!
- А-а откуда ты знаешь? – испугался еще больше дяденька.
- Мама сказала. Вот записка от нее, - сказал мальчуган, указывая маленьким толстеньким пальчиком на бумажку.
Рихард, поразмыслив, снял листок и принялся читать:
«Дорогой мой Рихард. Я от тебя очень долго скрывала это чудо, так как боялась твоей реакции. Но больше так не могло продолжаться, так как Тим подрос и все время меня спрашивал об отце. Сегодня мне нужно уехать во Франкфурт. Чтобы не мучить малыша, я решила, что пусть он лучше проведет день со своим настоящим отцом. Вечером я приеду и заберу его.
Ты только посмотри, как он на тебя похож!
Петра
P.S. У Тима аллергия на апельсины. Каждый два часа ему надо давать таблетки, которые лежат у него в левом кармане»
Рихард был в шоке. В его памяти было столько Петр! Только какая это могла быть Петра, он не мог представить. Через минуту, оправясь от случившегося, он позволил мальчонке пройти в его комнату. Усадив Тима на диван и вручив ему в руки старый номер какого-то Плейбоя, Риха понесся в спальню и дрожащими руками стал набирать номер телефона Герра Линдеманна. Четыре гудка, которые показались ему вечностью, и, наконец, трубка заговорила измученным и уставшим от жизни голосом вокалиста.
- Алло, я вас слушаю…
- Тилль! Тут случилось такое! Ты не представляешь! Звонят в дверь, я открываю, а там мальчишка, говорит, что мой сын и записка от какой-то Петры!... – взахлеб стал рассказывать Рихард.
- Постой, постой. Ничего не понял! Расскажи все по порядку и помедленнее! – басом потребовал голос.
На все разъяснения, уточнения, цитирования и комментирования происшествия потребовалось около двадцати минут, после чего Тилль недовольно рявкнул:
- Вечно ты в неприятности попадаешь! Великий и ужасный Секс-Монстр! Что теперь делать, то? А если эта Петра алименты запросит? Или шантажировать будет?
- Нет! – тихо испугался гитарист. - Нужно с этим как-то разобраться по-хорошему. Ты не мог бы приехать ко мне? А то я боюсь с мальчишкой наедине оставаться!
- Да чего ты боишься? Ну, хорошо, не волнуйся, - успокаивал Тилль Риху, который уже насочинял, что этот Тим – посланник киллера, или же он и есть киллер, - хорошо, сейчас я приеду, и мы все решим на месте.
После чего послышались короткие гудки. А Круспе стало еще страшнее, но он все-таки набрался мужественности и пошел в гостиную, где его уже ждал Тим.
- Тим, - начал был Рихард, но потом вскрикнул. Мальчик черным маркером разрисовывал девушку на развороте журнала. Вернее, это уже была не девушка, а машина-трансформер. Папаша молниеносно подлетел к столу и, выхватив журнал, встал на колени:
-На-а-а-а-а-а-айн! – пронеслось по всей квартире, - это же лучшая фотография Фары Фоссет! Это же юбилейный номер Плейбоя! Что ты наделал!
Мальчик долго-долго смотрел на своего нового папаню, а потом ка-ак расплакался. Рихард никак не мог его успокоить. Он и шутил, и щекотал паренька, от чего тот плакал еще больше. Оставив все попытки заткнуть это адское устройство, гитарист сел в кресло напротив Тима. Вдруг в его сердце что-то кольнуло, и он вспомнил себя в этом же возрасте. Маленьнкий Свен (когда он еще не был Рихардом) тоже так плакал и никто не мог его утешить. Но если мама ставила на стол вазу с печеньем, то он сразу затихал и начинал засовывать сладости за обе щеки. Решено! Рихард отправился на кухню за конфетами и прочей ерундой. Открыв верхний шкафчик, он с удивлением обнаружил, что там, кроме двух пустых банок пива, недоеденных чипсов и пары трупиков тараканов, ничего нету. Да, кажется, план провалился.
Еще пятнадцать минут сидел Круспе, наблюдая за своим маленьким отражением на диване, которое не собиралось успокаиваться. «Господи, благодарю тебя за твои усилия!» - подумал про себя он, когда в дверь наконец зазвонил Тилль.
В руках вокалиста был бумажный пакет, в котором лежали всякие тянучки, конфетки, печеньки, резинки, чупа-чупсы и четыри баночки пива. Сначала Рихард хотел сказать, что ребенку еще рано пить пиво, но потом сообразил, что это взрослым. Напихав в рот Тиму конфеты, два мужика уселись на пол и стали разглядывать уже не орущего, повеселевшего малыша.
- Он так похож на тебя! – мечтательно сказал Тилль. - Ты посмотри: те же глаза, та же форма лица, тот же курносенький носик, та же прическа....
- Перестань! Знаешь, как мне тяжело! Я и сам прекрасно вижу, что этот мальчишка похож на меня.
Юбилейный номер Плейбоя был испорчен окончательно. На обложке была раздавлена шоколадка, о страницы были вытерты руки, а к лицу какой-то модели слюнями была приклеена конфета. Рихард вздохнул. Вздохнул и Тилль, который частенько пролистывал этот журнальчик.
Когда с конфетами было покончено, Тим отправился путешествовать по квартире. Первое, что встретилось у него на пути, оказалось спальней. Мальчик плюхнулся в кровать и перевернул матрас на пол. Затем он залез в шкаф и достал оттуда носки Рихи. Один носок он надел на голову и, смачно врезавшись в то, то у Тилля находилось ниже пупка, прокричал:
- Я ниндзя! А ты будешь плохим ниндзей! – сказал Тимми, отходя от корчащегося от боли дяди, и протягивая ему второй носок. Тилль долго отнекивался, ссылаясь, что он не хочет играть, но потом, когда мальчик уже готов был зареветь, ему все-таки пришлось натянуть на себя этот носок. Рихард долго смеялся, когда Тилль унюхал, что этот носок не первой свежести. От чего, собственно, и получил по морде.
Пока Тимми бегал за Тиллем со здоровенной палкой, незнамо откуда та появилась, гитарист решил пойти поставить чайку. Когда он уже заваривал чай, послышался дикий ор вокалиста и писклявый голосок.
- Я победитель! А ты – ничтожное отродье клана Кугасака – должен служить мне!
Схватив чайник и пластмассовые стаканчики, Рихард бросился в спальню.
Тилль лежал на полу, лицом вниз. Из под лица текла тоненькая струйка крови. Сверху восседал мальчик и вращал вокруг себя палкой, вопя что-то вроде «Ууу-йа! Уу-йо! Вставай скорей! Мы еще не закончили битву!»
- Тим! - осторожно крикнул папаша, - хочешь чаек попить с конфетами?
Мальчуган быстро слез со своей жертвы и побежал в гостиную. Налив чая и поставив вазу со сладостями перед малышом, Рихард, по пути прихватив ватные тампоны и перекись водорода, побежал на помощь вокалисту. С его души упал камень, когда оказалось, что Тилль находится в сознании. Сквозь большую дырку в носке (с поллица) было видно, как из его носа текла кровь, а на глаза навернулись слезы.
- Рихард, я только сейчас понял, как хорошо иметь дочек! – чуть не плача, завыл Тиллюшка.
Гитарист нежно, уже по-отцовски поднял голову Тилля, и засунул в его нос вату, пропитанную перекисью. Линдеманн перестал хныкать и спросил:
- А ты точно знаешь, что сделал все правильно?
- Конечно, я же взрослый человек. Я должен во всех этих вещах разбираться.
Вокалист умилился, видя, как Рихард действительно повзрослел и возмужал. Он даже не обращал внимание на свою прическу и макияж, который он забыл сегодня утром наложить.
- Рих, твои глаза кажутся более крупными, если без туши…
Круспе встрепенулся, быстро вскочил, схватил что-то с тумбочки и бросился в ванную.
Через минуту он зашел в спальню при полном мейк-апе.
Придя в гостиную, два молодца увидели, как Тим управляется с плавленым от кипятка стаканчиком.
- А у тебя нет нормальных чашек? – спросил Тилль, не отводя взгляда от этого действа.
- Не-а. Ты все побил тогда…
- Когда «тогда»? – но ответ сам пришел ему в голову.
После чаепития малыш крепко уснул на диване. Следуя его примеру, двое Раммов отправились в спальню, где удобно расположились на валяющемся на полу матрасе.
Через час проснулся Тилль. Ощупывая лежащее рядом тело, он понял, что находится не дома со своей женой, а где-то в другом месте с чужой женой. Ему сразу стало совестно. Вокалист пытался извернуться, чтоб разглядеть лицо красавицы, которая охмурила его. Лицо не было видно. Осмотрев спину женщины, он подумал, что она была, наверное, либо метательницей ядра либо чемпионкой Европы в тяжелой атлетике, так как спина была широкая и мощная. Запустив руку через бок партнерши, Тилль с ужасом обнаружил, что грудь у нее была странная: накачанная и совсем не женская.
- Тилль, что ты делаешь?... Дай мне поспать... – сказала дама голосом Рихарда.
Вокалист быстро убрал руку с груди Рихи и покраснел. Гитарист открыл глаза, вспоминая, что происходило минуту назад, сел на матрасе и уставился на Линдеманна:
- Ты чего меня трогаешь? – испуганно спросил он, натягивая на себя простыню.
- Да, я это... думал, что это не ты совсем...
- А кто?
- Женщина...
- Тилль, я прекрасно понимаю, что я очень красивый мужчина. Если ты хочешь меня потрогать – трогай, только не перегибай палку! – погрозил Риха, уже возвышаясь над своим товарищем без простынки. Он хотел еще что-то добавить, но с кухни послышался шум гремящей посуды и крик мальчишки. Музыканты поспешили туда.
Кухня была в кошмарном виде: везде валялись продукты, помидоры были размазаны по полу, в миксере находилась странная коричневатая масса, кастрюли валялись в разных углах, а сам малыш стоял на табуретке над плитой, пытаясь потушить горящую сковородку. Все стены были в каких-то пятнах, а в некоторых стеклянных шкафчиках были побиты стекла. Тилль, видя это безобразие, стоял и улыбался.
- Какой у тебя сынок шустренький, смотри, как с огнем управляется! – сказал он, и в его глазах загорелись огоньки. Рихард, не обращая внимания побежал за огнетушителем. После этого он наконец-таки потушил мини-пожар. Тим стоял и смотрел на все это дело.
- Вау! Это было круто! Пап, ты видел, как сковородка горела?
- Да, конечно, но больше так не делай! – ругался новоявленный папа, снимая Тима с табуретки.
- А чем это ты так ее поджог, а? – не утерпел и поинтересовался Тилль.
Мальчик вытащил из кармана большую красивую бутылку, на которой было выгравировано «Рихарду от Пауля на день рождения!».
- Нет! Это было дорогие американские виски, которое подарил мне Пауль! Я хотел его выпить, когда мне стукнет сорок! – чуть не плакал Рих. - Горе мне! Что теперь с нами будет?
Тим стоял рядом, опустив вниз глаза. Его мучила совесть. Чтобы хоть как-то утешить папу, он обнял его. Рихард перестал хныкать.
- Па, я хочу кушать. Хочу вкусную пасту и стейк…
Тилль подошел к дружному семейству, обнял всех вместе и сказал:
- И я хочу. Можно побольше. И можно без пасты.
Рихард задумался: «Готовить?.. Но я умею делать только хлопья и салат. Паста и стейк? Как это вообще делается?»
Подумав еще немного, он решил позвонить Паулю.
- Алло! Пауль, ты не мог бы сейчас приехать ко мне?
- Э… нет. Я очень… это... занят! А что-то случилось?
- Ты себе не представляешь, что! Тут ко мне…
- Ладно, давай потом поговорим! Время не ждет…
Короткие гудки. Подумав еще раз, Рих решил позвонить Шнаю. К большому удивлению гитариста, послушав, что случилось, Кристоф согласился приехать. Пока все ждали приезда ударника, Тилль с Тимом удалились в гостиную для просмотра мультика «Batman». Рихард же надел на себя фартук и твердо решил: «Пора уже начинать учиться готовить!»
Он достал из холодильника мясо и овощи. Пока мясо размораживалось, Рих стал резать лук. «Ай, ай! Глаза щипет!» - подумал он, вытирая лицо рукавом. Когда с луком дело было покончено, он с удивлением обнаружил, что забыл снять с гадкого овоща кожуру. «Ну, ничего! Тилль все равно не заметит. И мальчишка тоже». Следующая на доску легла морковка. Ее Рихард все-таки почистил.
- Раз, кружочек, два-а кружочек, - тихо бормотал Рихард, высунув от старания язык, - три-и кружо… АААА! – заорал он и засунул порезанный палец в рот.
- Что такое? – крикнул Тилль из комнаты.
- Порезался…
Пока Рихард лечил свой палец (вернее, он просто обмотал бинт вокруг руки), он подумал: «Надо бы и Лоренца позвать, а то скоро мы все инвалидами будем!»
Убедившись, что мясо достаточно растаяло, папаша поставил сковородку, которая лежала на полу, и зажег газ. Бросив три куска мяса и залив все это маслом, Рих поставил кипеть воду и стал заниматься пастой. В процессе борьбы с бутылкой кетчупа и отдирания от пола помидор, он подумал, как же тяжело быть родителем.
Решив проверить, как там мясцо, гитарист поднял крышку сковородки, а оттуда брызнуло маслом! Новая футболка нежно-розового цвета была испорчена. Фартук тоже. Рих быстро закрыл крышку и продолжил готовить пасту. Из глаз капали слезы обиды и негодования.
Через двадцать минут пришел Шнай и помог Рихарду бороться со сковородой. А она возьмет и как загорится!
- Боже мой, что ты туда положил??? – кричал Кристоф, пытаясь заглушить шум огнетушителя. Вы, наверное, подумали, а откуда дома у Герра Круспе столько огнетушителей? А как же! Если ты являешься другом, а тем более сотоварищем по группе герра Линдеманна, то в твоем доме просто должно находиться как минимум пять огнетушителей.
Наконец-то ужасная готовка завершилась, и осчастливленные этим событием Рихард и Шнай отправились в зал, где их ждали две голодные малютки.
- Ура! Да здравствует еда! – крикнул Тилль.
Выставив три тарелки на стол, Рихард одиноко сел на кресло в углу комнаты.
- Папа, а ты разве не будешь? – заботливо спросил Тим.
- Узнаю старину Риха! – погладил мальчика по голове Крис. - У твоего папы раньше тоже были хорошие манеры, не то, что сейчас.
Как же Рихарду хотелось запульнуть в барабанщика чем-нибудь тяжелым, но настроение и так было испорчено.
Закончив поедание блюда, мальчик предложил всем поиграть. Шнайдер хотел было отказаться, ссылаясь на боль в пояснице, но Рихард успел его предупредить, что с Тимом лучше не спорить.
- Хорошо, - продолжал малыш, как фюрер расхаживая по комнате. Он указал пальцем на Тилля и сказал. - Давай бегать наперегонки?
- Эм… ну, я не знаю… - взгляд вокалиста устремился на Рихарда, который предупреждающе мотал головой. - Так и быть.
- А давайте все бегать наперегонки? – прекрасная мысль наконец-то пришла в голову мальчонке.
- Не, я не могу, мне врач запретил… - стал отнекиваться Шнай. Но сразу же согласился, когда на глазах Тимми стали наворачиваться слезы. - А какой у нас будет приз победителю?
Все посмотрели на Риха, который задумчиво осматривал комнату, в надеже найти хоть что-то, напоминающее приз.
- Банка пива! – радостно крикнул Тилль.
- Прекрати, мой сын не будет же пива пить!
- Почему это? – встрял в разговор мальчик, - вы считаете, что если я мал ростом, значит, меня можно считать за малыша?
Рихард внимательно посмотрел на него. Этот ребенок ему кого-то напоминал. Нет, не самого себя. А кого-то такого же непослушного, который очень любит издеваться. Но ничего не поделаешь, пришлось выставлять банку пива как выигрыш.
Начались гонки. Первой парой бежали Рихард и Шнай. Нужно было пробежать от спальни по коридору до кухни.
- На старт! Внимание! Марш… - продекламировал Тилль.
С места первым рванул Шнай. Немного опомнясь, рванул и Рихард. Дверь в гостиную была немного узка для двоих человек, поэтому два друга там застряли, ругаясь друг на друга плохими словами.
- Отпусти меня, черт возьми! Ты мне футболку порвешь!
- Я тебе и не держу! Это ты мне преградил дорогу! – ругался в ответ Кристоф. Гонка так и не закончилась. Они стали драться. Рихард вцепился обеими руками в кудри Шная. Барабанщик начал кусать гитариста за разные места.
- Ты дерешься как девчонка! – кричал Шнай Рихарду.
Тилль и Тим стояли и с любопытством смотрели на сие действо. Нет, они не хотели их разнимать, им это нравилось.
Вдруг в дверь позвонили. Вокалист пошел открывать. Это пришел Пауль. Он улыбался во весь рот и сразу спросил:
- Ну, как у вас тут дела? Что это у тебя с лицом? Это что? Носок? – Пауль стал ржать.
- Ты просто еще не представляешь, что здесь произошло, - процедил сквозь зубы Тилль, злясь на мелкого гитариста.
- Я-то, как раз представляю, - Ландерс прошел в квартиру и сел на диван, наслаждаясь гладиаторским поединком между Шнаем и Рихом. Линдеманн подошел к «гладиаторам» и отцепил их друг от друга. Взяв каждого за шкирку он стал причитать:
- Ладно, хватит вам. Подрались и довольно!
Руки Кристофа все еще пытались достать до какой-нибудь части тела гитариста, но Тилль усадил их на разные кресла и встал между ними. Ландерс просиял:
- Боже мой, Рихард ты ужасно выглядишь! Тушь потекла, тональный крем размазался, футболка грязная, под глазом фингал. Или это тоже тушь?
Круспе уже схватил толстенный журнал и собирался бросить его в ритм-гитариста. Но Тилль перехватил его, со словами: «Да успокойся же ты! Он правду говорит». Рихард побежал в ванну.
Дальше взгляд упал на вокалиста. Пол лица скрывал Рихардовский носок, из носа торчала красная вата, грязная рубашка на груди была немного порвана. Шнай же выглядел не лучше: лицо – большой синяк, футболка и штаны порваны, клоки волос выдернуты, в руке кусок косяка.
Прибежал Рихард. Без макияжа, только фингал был замазан тоналкой, в новой голубой футболке. Он сел там, где сказал Тилль и стал злобно смотреть на всех по очереди. Из спальни наконец-то прибежал маленький чертенок по имени Тим. Увидев Пауля, он радостно закричал:
- Дядя Пауль! Ты наконец-то приехал! – ребенок бросился обнимать ритм-гитариста.
Все недоуменно переглянулись.
- Именно так! – улыбнулся во всю ширь Ландерс. - Знаете, какое сегодня число?
- Ну, первое апреля, а что? – огрызнулся Шнай.
- В этот день во всем сире отмечают праздник дурака! Первого апреля можно кого угодно дурить и обманывать!
- И что? – не врубился Рих.
- А то, что этот случай с твоим сыном подстроил я! – стал смеяться Пауль, дожидаясь такой же реакции и от остальных. Но все почему-то оставались угрюмыми. - С первым апрелем вас! Ха-ха-ха!
Рихард вскочил и попытался дотянуться до проклятого издевателя, но Тилль опять же остановил его.
- Теперь я понимаю, на кого был так похож этот мальчишка! Я сразу заподозрил, что это не мой сын! Больно он уж издевался над всеми нами. Прям как ты! – кричал Рихард.
- Так это же мой племянник! Мой любимый племянник! За эту шутку я обещал взять его с собой на рыбалку. Не хотите поехать с нами? – великодушно спросил Ландерс.
У Тилля кончилось терпение:
- Все, Пауль, теперь ты меня достал! Знаешь, чего мне стоил этот твой племянничек!? – бросился в атаку он. За ним бросился Рихард. А вот достаточно избитый Шнайдер решил остаться в мягком и удобном кресле.
- Беги, Тимми! Не оглядывайся! Возьми спички в левом кармане моей куртке и подожги тут все к чертовой бабушке! – кричал ритм-гитарист, отбиваясь от нападающих.
К счастью, последних слов Тим не расслышал и ничего не спалил. А Паулю тогда сильно досталось.
Количество комментариев: 17 [ добавить комментарий ] [ распечатать ] [ в начало ]
|
|
