 |
Ведьма
- Все, ремонт закончен! – радостно сообщил Флейк всем присутствующим в студии.
Вслед за этой новостью посыпались вопросы, предложения и просто комментарии. Радости хватало на всю группу, а как иначе? Три месяца назад Флейк купил прекрасный загородный дом, в состав которого входили: три этажа, огромная мансарда, большущий двор, окруженный прекрасной кованой изгородью. Кроме того, в доме находилась гостиная с большущим камином, охотничьими трофеями и старинной мебелью. Весь дом продавался с отличнейшей мебелью и огромной библиотекой, но изрядно потрепанный. Это был небольшой минус, как и цена данного жилища, но Флейк не привык пасовать перед трудностями. Три месяца работы, куча денег и такая же куча радости. Теперь вся группа на перебой расспрашивала клавишника о новом жилище. Про кухню поинтересовался Тиль (а как могло быть иначе?), Рихарду больше по душе было послушать об отделке дома, Дум поинтересовался о садовых растениях и есть ли они вообще, Оливеру приятно было услышать, что в доме высокие потолки, а Пауль не стал ничего расспрашивать, он просто предложил съездить на обсуждаемое место. Идея было воспринята положительно.
- Есть небольшая проблема, – сказал Флейк.
- На то и существуют проблемы и неприятности, чтобы их преодолевать! – заключил Тиль.
- Дело в том, что у меня не все в порядке с проводкой и гараж не закрывается, поэтому машину не оставишь.
- Ерунда, - заявил Пауль, - наймем водителя, он нас отвезет, мы погостим у тебя с недельку, а потом он нас привезет в родные дома.
- А, ты говорил проблема. Все, как нельзя просто! – сказал Дум и обнял друга за плечи.
Через пару дней небольшой микроавтобус колесил по дорожной паутине к «обновке» Флейка. А одногрупники все не унимались:
- А соседи-то у тебя нормальные? – поинтересовался Оливер.
- Будем надеяться не такие, как мы, – сказал Тиль и получил одобрение в виде всеобщего смеха.
- Да, соседей, можно сказать, и нет. Все живут в деревне, а мой дом стоит на самой окраине, там раньше жил бюргер и деревня находилась у него в подчинении. Потом что-то там случилось, и в дом долгие годы никто не вселялся. А сосед у меня только один. Рядом с домом стоит довольно забавная избушка, там живет бабулька, я слышал, как про нее говорили, будто она ведьма.
Флейк очень тщательно просмаковал последнее слово, дабы оценить реакцию окружающих. Первый из оцепенения выпал Рихард.
- А ты не боишься?
Флейк засмеялся, и его примеру последовали остальные. Рихард понял глупость своего вопроса и присоединился к товарищам.
Через пару часов вся группа была десантирована на приусадебный участок Флейка. Хозяин дома наблюдал, как все остальные медленно, но верно приходили в восторг от дома. И восторгаться было чем. Это был не дом, а дворец: три этажа красного кирпича, гладкая черепица покрывала острую крышу, вокруг дома посажен настоящий ботанический сад.
- Ну, ты даешь…- только и мог произнести Тиль.
- Это еще ничего сейчас в дом пройдем, там самое интересное, - радостно доложил клавишник.
- Не торопи, - засмеялся Оливер и пошел договариваться с водителем. – Итак, сегодня двенадцатое, мы тебя ждем двадцать четвертого. Двенадцать дней нам уж хватит.
Водитель в знак согласия кивнул, нажал на педаль газа и умчался к городу.
- Флейк, а где же домик твоей ведьмы - соседки? – поинтересовался Дум. – Я его, что-то не наблюдаю.
- Да, он просто с другой стороны дома, я вам все покажу. Смотрите, как хорошо, - Флейк вдохнул полной грудью, - цивилизация в 20 минутах езды, кругом кроме полей и рек нет ничего.
И действительно, ближайшая деревня находилась высоко на холме, а дом был спрятан в небольшой ложбине под этим холмом. Кругом простирались поля и текла речка с ледяной водой. Друзья так засмотрелись, что не заметили, как к ним не спеша кто-то подошел.
- Что приехали, голубчики?
Все резко обернулись и увидели старуху с плетеной корзиной в руках.
- Погибель с собой привезли! Смерть за версту чую!
Им удалось разглядеть эту полную женщину в цветном платье, со скрипучим голосом. Ее лицо было изъедено морщинами, кожа по цвету больше походила на чернозем, а глаза смотрели строго вперед и не отвлекались на посторонние предметы. Старуха медленно удалялась по тропинке за домом, повторяя свою последнюю фразу. Как только она пропала из виду, Раммы наконец-то заговорили.
- Нет, она точно ведьма, - констатировал Тиль. Все дружно закивали в знак согласия.
- Вы слышали, какую чушь она несла? Что-то про смерть, - припоминал Оливер.
Обстановка с каждой секундой становилась напряженней, но ее удалось разрядить Рихарду. Он всего лишь сделал страдальческое лицо, оттопырил нижнюю губу и сказал:
- Я домой хочу. К жене.
Вся группа, как по взмаху волшебной палочки огласила окрестность дружным смехом. Флейк уже забыл про странную соседку и начал провожать гостей в дом. Проведя небольшую экскурсию и прослушав несколько десятков одобрительных возгласов, он проводил всех по комнатам. Вещи были распакованы и музыканты пожелали заняться своими делами, а вечером решено было собраться и поделиться впечатлениями от увиденного за бутылочкой-другой хорошей водки. Идея была принята единогласно, и шесть немцев разбрелись по периферии дома. Флейк решил навести ревизию и проверить сохранность всех вещей, Шнайдер отправился на обследование растений, Рихард решил просто поваляться на свежем воздухе, а Пауль, Тиль и Оливер решили поглазеть на то, где живет настоящая ведьма.
Миновав дом Флейка, они увидели «пряничный домик». Маленький, но невероятно красивый дом, как будто со страниц детской книжки.
- Я так понимаю, ближе мы подходить не будем? – спросил Тиль.
- Хочешь иди, а мне и отсюда хорошо видно, - заявил Пауль.
Они уже собирались идти, как вдруг Оливер повнимательнее присмотрелся к домику, удивленно вскинул бровь и, перемахнув через забор, подлетел к домику. Там он начал перебирать кучи непонятных веников.
- Оливер, немедленно иди сюда! - шепотом закричал Тиль.
- Тиль дело говорит, вдруг старуха дома? – поддержал друга Пауль.
Оливер решил не искушать судьбу и побежал обратно, прихватив с собой пару веточек непонятной зелени.
- Никогда больше так не делай, - начал отчитывать его Тиль.
- И вообще чего ты там забыл? – поинтересовался Пауль.
Но Оливеру и не стоило задавать этот вопрос, ему самому не терпелось поделиться с друзьями своей находкой. Он выставил на всеобщее обозрение какой-то белый корень, симпатичный желтый цветок и длинную травинку.
- Вы только посмотрите на это, - Оливер протянул товарищам корешок, - вы хоть представляете, что это такое?
Судя по лицам Тиля и Пауля, они и понятия не имели, что это за гадость и почему она так интересует их басиста.
- А вот интересно, сколько лет дают за кражу грязного корешка? – поинтересовался Пауль, взяв объект в руки. Тиль тихонько хихикнул в сторону, но Оливера это ни сколько не обидело, даже наоборот, шутка гитариста была воспринята всерьез.
- Это не просто корешок, - стал поучать басист, - это корень женьшеня. В Китае его используют для лечения всех болезней, его еще называют «корень жизни». Он практически не растет в природе, его конечно выращивают искусственно, но ценностью, такой корень, обладает маленькой.
- Ну и что? Подумаешь, нашла бабулька один корешок, - ответил Тиль, - ты и тот спер!
- Да, там у нее этого корня целая корзина.
- Тогда тебе повезло! Будем надеяться, что она не заметит, – выдохнул Пауль.
- Вы, что, правда ничего не поняли? – Удивился Оливер. – Этот корень не может здесь расти, он произрастает только на высоте 1000 метров над уровнем моря! Откуда она взяла столько корешков?
Наконец-то Пауль и Тиль поняли сложность ситуации и хорошенько призадумались.
- А это, что такое? Похоже на большую ромашку, – спросил первый и показал на желтый цветок.
- А тут опять целая куча вопросов, - Оливер принялся изучать цветок, - это арника горная, чрезвычайно редкая и водится, в основном в Америке. Она способна за считанные секунды остановить кровь. И охраняют ее очень тщательно.
- А это, что за трава? – Тиль показал на третье растение.
- Это термопсис ланцетный. В малых дозах применяют при кашле, а если переборщить… - Оливер схватил себя за горло, высунул язык и закатил глаза. После такой картины всем и без объяснений стало ясно, что будет с тем «счастливцем». После рассказа о всех этих странных растениях, которым расти тут не положено, и о бабушке-ведьме, всем захотелось поскорее смыться с ее приусадебного участка. Пребывание на нем с каждой минутой становилось все невыносимей.
Вновь пройдя по знакомой тропинке, все очутились в доме Флейка. Пауль с Тилем решили перекусить, а Оливер отправился обследовать мансарду. Там было довольно уютно, рабочие не только все починили, но и отмыли ее от многолетней пыли. Правда, вещи не трогали. Оливеру приглянулся огромный сундук, который был сделан из темного дерева и украшен кованым узором.
- По твоему внешнему виду можно предположить, что тебе лет двести, а может и больше, - сказал Оливер сундуку, и открыл его крышку. Она со стуком упала на пол, а из сундука вылетел огромный клуб пыли. Оливер кашлянул и помахал перед лицом ладонью. В сундуке лежали различные тряпки, игрушки, расчески и зеркальца, словом все, что со временем во всех домах приходит в негодность и оказывается на помойке. А если есть чердак, как в доме у Флейка, то все эти вещи переносятся на него. Покопавшись в вещах, Оливер обнаружил небольшой альбом.
- А вот это уже интересней! – Сказал он сам себе и взял альбом в руки. Сдув многолетний слой пыли, Оливер смог прочитать имя владелицы: Мария-Луиза. Басист решительно накрыл крышкой сундук, взял стул и отправился на балкон, так как в мансарде было слишком темно. На балконе приятно светило солнышко, внизу копошились согрупники. Невдалеке Оливер увидел «пряничный домик» и нервно поежился. По сторонам сильно пялиться не хотелось, ведь в руках у него была вещь куда более интересная. Оли еще раз посмотрел на обложку альбома и тут разглядел цифры под именем хозяйки - 1934 г., а под цифрами чем-то вроде угля было нацарапано - 1958 г.
- Не такой уж ты и старый, всего-то 71 год, - сказал Оливер альбому и открыл страницу, - а вот хозяйка что-то мало пожила, всего двадцать четыре года.
На первой странице красовались фотографии младенца, были вложены пинетки и высохшая соска. Оливер осторожно все потрогал и перевернул страницу. В этом альбоме была запечатлена вся жизнь этой девушки. Вот она с отцом и матерью, вот скачет на лошади, а вот задувает свечи. Маленькие открытки с голубями, старые монеты, голубая лента - все это девушка сохранила в своем альбоме, в этих мелочах была ее жизнь. Оливер увидел каким был этот дом раньше: большой и серый, увитый плющом, а вот крыша почти не изменилась, осталась такая же покатая. И вдруг, внимание басиста привлекла одна фотография: Мария-Луиза стояла в окружении трех женщин, одна была седая и сгорбленная старуха, вторая женщина в возрасте, но довольно свежая, а третьей было двадцать с небольшим лет. Все четверо стояли на фоне дома соседки. Третья женщина показалась Оливеру очень знакомой, но где он ее мог видеть? Перевернув фото, он прочитал имена всех женщин: Каталина, Ильке и Августа, кто из них кто написано не было.
Чем дальше Оливер листал альбом, тем чаще начинали встречаться фотографии трех женщин. На одной из фотографий Мария-Луиза сидела за столом со старухой и чистила какие-то стручки, на другой девочка выкапывала корешок женьшеня вместе со второй женщиной, на третьей – рвала яблоки вместе с последней. На фотографиях три женщины медленно, но верно старели, а Мария-Луиза становилась все прекрасней. На последней странице Оливер нашел три фото, на всех стояла одна дата – 1958 г. На первой фотографии сгорбленная старуха совсем зачахла, перевернув ее, Оливер прочитал имя – Каталина. Другое фото запечатлело порядком постаревшую женщину которую звали Ильке. А с третьей фотографии на басиста смотрело до боли знакомое лицо.
- Где же я мог тебя видеть? – Оливер задал вопрос фотографии. Задумавшись, он начал рассматривать окрестности: вот Рихард валяется в гамаке, вот ковыряющийся в земле Дум, поедающий огромный бутерброд Пауль. Вдалеке Оливер увидел большущий холм по которому стекает река, от этого же холма отходила тропинка, которая огибала дом Флейка и вела к дому соседки.
- Где же, где же… - все спрашивал Оливер себя, но память не хотела работать на него.
Вдруг на тропинке он увидел какое-то движение, и чем ближе объект подвигался к дому, тем отчетливее виднелась соседка. Она несла в руках огромную корзину, доверху заполненную травами. Подойдя к дому Флейка, старуха покачала головой, и запричитала:
- Смерть принесли! Горе! Не спасти, не смогу! – так она шла до своего дома, не унимаясь. Подойдя к нему, старуха резко обернулась и посмотрела на Оливера. От неожиданности басист едва не упал со стула. А старуха вновь начала качать головой и крикнула:
- Не спасешься!
И тут Оливера осенило. Он посмотрел на фотографию, затем на соседку и воскликнул:
- Так вот ты кто! Августа! Но, сколько же тебе тогда лет?
Оливер начал быстро перебирать фотографии. Где-то ему встречались даты рождения…
- Нашел… - Оливер посмотрел на лист бумаги, на котором были записаны даты рождения близких Марии-Луизы, - Каталина 1861 г., Ильке 1180 г. Что? Не может быть! Августа 1905 г!
От удивления глаза Оливера увеличились вдвое.
- Ей сто лет! А выглядит максимум на шестьдесят, - он просто не мог прийти в себя.
Собрав свои находки, Оливер побежал на улицу рассказывать друзьям о случившемся. Побросав свои дела, все участники группы стали слушать рассказ Оливера. Сперва он рассказал о своих находках в доме у Августы, затем о старом альбоме, о фотографиях и о том, что их соседка живет здесь уже сотню лет. Все на несколько раз просмотрели фотографии, а фото Августы даже немного потрепали.
- Вот это да! – воскликнул Пауль. - Классную ты себе соседку нашел Флейк.
- Да, я уж и не рад, что этот дом купил!
- Брось ты, - поддержал друга Дум, - непонятно из-за чего всполошились, - подумаешь живет сто лет, а травкой всякой может жизнь себе продлевает.
- Ага, продлевает, - заговорил Рихард, - колдует по ночам она всей этой гадостью. Может еще и животных в жертву приносит. А может и людей.
И вновь, второй раз за день, Рихард разрядил ситуацию. Все дружно засмеялись. Дальше последовали предположения, для каких целей мог бы быть применен каждый из участников коллектива. А потом все пошло как обычно. Веселье, смех, море горячительных напитков и хороших пожеланий новому владельцу недвижимости. Праздник закончился поздно ночью, и вся группа постепенно разбрелась по своим комнатам. На новом месте им спалось удивительно хорошо, то ли подействовало спиртное, то ли свежий воздух.
Проснувшись и позавтракав, группой решено было отправить двоих в деревню за провиантом. Добровольцами оказались Рихард и Оливер. Целый час шагали они по извилистой тропинке, но цели все же достигли.
- Как же сюда раньше добирались пешком? – Рихард потирал уставшие ноги.
- Приползали полумертвые, - ответил Оливер и показал гитаристу на большое здание, - а вот и магазин, хоть его искать не пришлось.
Скупив все полуфабрикаты магазина Оли и Риха, расплачивались за покупки, стоя у кассы.
- А вы ребята не местные? Я вас раньше не видел, - спросил продавец.
- Да, мы из Берлина. Наш друг купил здесь дом, и мы теперь гостим у него.
- Что-то я не помню, что бы у нас в деревне дом продавали? – удивился продавец.
- А он и не в деревне, - ответил Оливер, - дом стоит вдалеке от нее. Прямо под холмом. Такой большой, в три этажа.
Глаза хозяина округлились до размера блюдца.
- Вы купили дом несчастного семейства? Вы хоть знаете кто ваша соседка?
Оливер и Рихард внимательно посмотрели на остолбеневшего продавца и сказали:
- Да, слышали сплетню о том будто она ведьма. Но, в наше время найдется мало человек, кто верил бы в эту ерунду.
- Это не ерунда, - зашептал продавец, - эта чокнутая старуха со своей бабкой и матерью убили несчастную Марию-Луизу, дочь бывшего бюргера.
- А зачем? – удивился Оливер.
- Знал бы ты зачем, на пушечный выстрел бы не подошел к этому дому, я сам не видел, но поговаривают, будто все их семейство по женской линии, проводит какие-то обряды с человеческой кровью! Хотят продлить свою жизнь и, судя по всему, у них это неплохо получалось.
Рихард, от услышанного, изрядно позеленел, а Оливер проглотил огромный комок в горле.
Возвращаясь домой, друзья решили поделиться впечатлениями от услышанного.
- Как ты думаешь, это правда? – спросил Рихард Оливера. Тот пожал плечами.
- А кто его знает, люди всякое могут напридумывать, дай только повод. Ты уже забыл, как нас в фашизме обвиняли?
- Ага, забудешь такое! Но я все же тому мужику верю. Уж больно на правду похоже.
- Не спорю. Только Флейку не говори. А то у него и так душа не на месте, мы еще подольем масла в огонь.
День прошел как нельзя лучше. В доме для каждого нашелся интересный уголок. Сперва все просматривали книги в библиотеке, затем играли в волейбол, просматривали чердак, в надежде найти что-нибудь интересное, одним словом приятно проводили время. Вечер закончился, как всегда весело и спать разбрелись опять поздно ночью.
Но, около трех часов всех разбудил ужасный рев мотора. Повыскакивав из кроватей, вся группа ринулась на балкон, с которого можно было наблюдать всю округу. По дороге, на бешеной скорости, летела машина. Подъехав к соседнему дому, она резко затормозила, и из машины выскочила женщина и двое мужчин. Женщина бросилась к дому и начала стучать в дверь, через секунду в доме загорелся свет, и на пороге показалась Августа. Женщина начала что-то быстро объяснять старухе, постоянно прерываясь из-за плача. Один мужчина стоял у машины и смотрел на разговаривающих женщин, второй что-то делал в машине.
- Как вы думаете, кто это? – спросил Флейк.
- Может сатанисты? Привезли жертву, – загадочным голосом произнес Пауль и завыл.
- Хватит страху нагонять и без тебя жутко, - сказал Дум и влепил приятелю затрещину.
- Смотрите, что там, - сказал Тиль и показал на машину.
А тем временем из машины раздался ужасный крик. Мужчины начали вытаскивать кого-то, а Августа открыла пошире дверь.
- Это кажется женщина, - сказал Рихард, внимательно присмотревшись к телу.
- Точно, - подтвердил Тиль, - и, кажется, она беременна.
И действительно, мужчины вытаскивали из машины молодую девушку с огромным животом. Она была в голубом халате, в красных пятнах крови. Каждое движение доставляло девушке боль, и она постоянно кричала. Занеся ее в дом, мужчины и женщина вышли наружу и сели на землю.
Тиль, Пауль, Оливер, Рихард, Флейк и Дум затаили дыхание, и все сильнее всматривались в дом. Через некоторое время из печной трубы начал валить черный дым, и по всей округе начал разноситься сладковатый запах.
- Девке каюк, - констатировал Пауль.
И на этот раз все ему поверили.
- Может спустимся и спросим, что у них там твориться? – Предложил Дум.
- Это самый приемлемый вариант, - согласился Оливер.
Все быстро накинули одежду, и спустилась на улицу. Чем ближе они подходили к дому, тем сильнее становился сладкий запах.
- Кажется это лаванда, - сказал, принюхиваясь, Оливер.
- Господи, что же она там делает? - спросил Рихард.
Увидев незнакомцев, мужчины и женщина встали. Сейчас на свету можно было рассмотреть их получше. Все они были как-то нелепо и небрежно одеты, лицо женщины было красным и опухшим, по нему не переставая, текли слезы. Один мужчина не выделялся чем-то особенным, просто был такой же помятый, как и все. Второй мужчина смотрел на всех стеклянными глазами и очень часто дышал, а кожа по цвету была, как бумага.
- Смотри, кровь, - шепнул Тиль Оливеру.
Посмотрев под ноги, они увидели целую лужу.
- Что вам нужно? – спросила женщина у раммов. И выступила в перед.
- Мы просто хотели спросить все ли у вас в порядке? – ответил Флейк.
Женщина вдруг начала дико смеяться, а мужчина с белым лицом разрыдался.
- Все ли в порядке, - переспросила женщина, - ну, если учесть, что моя сестра и ее ребенок сейчас умирает, то дела у нее ОТВРАТИТЕЛЬНЫЕ!
Женщину начала бить дрожь, первый мужчина подошел к ней и прижал к себе. У всех раммштайновцев в головах промелькнула похожая мысль: «Зачем они привезли ее сюда?»
- А у вас больницы нет? – осторожно спросил Тиль.
- Есть! И врачи там замечательные, - сказала женщина с ехидством, - они не берут на себя ответственность, они просто оставляют мать и ребенка медленно умирать.
- А зачем вы приехали сюда? - спросил Рихард, - мы думали, что ваша соседка ведьма и ее все боятся.
Женщина со злостью посмотрела на него и закричала:
- Никогда не смейте называть Августу ведьмой! Она святая! Она спасла жизней больше, чем сотня самых лучших врачей в мире…
Рихард отшатнулся.
Вдруг в доме раздался женский крик, а через несколько секунд детский плач.
- Эрика! - закричал бледный мужчина и бросился к двери.
Оттуда, ему на встречу, шла Августа с окровавленными руками, лицо ее сияло, и все сразу догадались, что все в порядке.
- Что с моей женой? Как наш ребенок? - спросил мужчина.
- Да жива твоя жена, еще кучу тебе нарожает. А вот ребенок… - Августа умолкла.
- Он, что умер? – спросила женщина и приготовилась плакать.
Августа плюнула в ее сторону.
- Да, упаси тебя Бог, это ж надо такое сказать! Я хотела сказать, что у нее не один ребенок, а двое. Парень и девка. А здоровые какие, не удивительно, что мамаша такая больная ходила, попробуй, поноси такую тяжесть.
Мужчина, только, что ставший отцом бросился к Августе и принялся ее обнимать. Он смеялся и кружил старуху на руках.
- Да, угомонись ты ирод! – прикрикнула она на него, - жену я тебе не отдам. Завтра днем приедешь за ней, детей тоже завтра увидишь.
- Но… - начал сопротивляться мужчина.
- Никаких тут мне! Я так решила так и так будет. Глаз тут посторонних много.
Все взоры тут же устремились на Раммштайнов, которые до последней минутой наблюдали все со стороны.
- Простите, мы можем уйти, если мешаем! – сказал Оливер за всю группу.
- А чего приходили? Вас, что звали, - спросила Августа.
- Да, мы увидели, как машина ехала. Решили спросить, может, мы поможем, - вновь ответил Оливер.
- Помощь – это хорошо. Главное не в корыстных целях. А, что пришли хорошо.
Раммы все, как один покраснели. Всего лишь несколько минут назад считали ее ведьмой, а оказалось, что это отнюдь не так. Августа, не прощаясь, зашла в дом и плотно закрыла за собой дверь, было слышно как она запирает засов.
- А вы не боитесь оставлять свою жену и детей? – спросил Рихард.
Мужчина со слезами радости на глазах удивленно посмотрел на него.
- А почему я должен бояться?
- Да, просто мы наслышаны о вашей соседке, - ответил гитарист.
- Подойдите к тому человеку, который сказал про Августу гадость, - начала женщина, - и плюньте ему в лицо. Она не обидела за всю свою жизнь не единого человека. А уж скольких она спасла от верной гибели и не перечесть.
- Но, продавец в магазине сказал, что она убила дочь бюргера Марию-Луизу, - сказал Оливер, все, кроме Рихарда, удивленно посмотрели на него.
- Продажная морда, - выругался, до данного момента, молчавший мужчина, - да кого вы слушаете! Августа одно время пыталась вылечить его собаку, которую он избил до полусмерти, но не смогла. А когда собака умерла, пошла и выругала его при всей деревне. Вот он и злится теперь на нее, да всякие небылицы пускает.
- А, что у вас произошло? – cпросил Пауль у женщины.
- Девушка, которую вы сейчас видели, моя сестра Эрика. Она должна была родить только через пару недель, но начались осложнения, и врачи побоялись брать на себя ответственность. Они просто оставили ее в палате, хотели сказать нам, что Эрике нельзя было помочь.
- Когда я пришел в ее палату, она была без сознания, а на полу была целая лужа крови, - сказал мужчина с белым лицом, - я быстро забрал ее и привез сюда. Августа никогда и никому ни в чем не отказывала. Кстати я муж Эрики – Йохан. А это мой брат – Пауль.
- Привет тезка, - сказал Пауль мужчине и крепко пожал руку.
Пожелав Эрике здоровья, а малышам счастья, группа пошла домой. По дороге все расспрашивали Рихарда и Оливера о том, что произошло в магазине. Получив исчерпывающийся рассказ, музыканты разошлись по комнатам, и еще долго не могли уснуть, обдумывая произошедшее событие.
Проснулись все довольно поздно, позавтракали и решили отправиться на речку. Идея была поддержана единогласно. И уже меньше чем через час все лежали на травке у берега реки. Купался в основном один Тиль, после многолетних тренировок только он мог выдержать холодные воды горной реки. Остальные тоже пытались плавать, но больше получалось, что вокалист хватал кого-нибудь за шкирку и тащил в воду. Вскоре все кроме Оливера оказались в реке, басист же решил прогуляться по окрестностям. Шел он долго, и забрел довольно далеко, так, что голосов друзей слышно не было.
- И чего это ты ходишь? Смерть свою ищешь?
От неожиданности Оливер подпрыгнул на месте, обернувшись, он увидел сидящую на корточках Августу, усердно копающую ямку.
- Это женьшень? – спросил он старуху.
- Он самый. Девушке силы нужны. Она двоих детей на ноги ставит, а это дело святое.
- Разрешите вам помочь, - сказал Оливер и тоже опустился на колени.
- Помощь – это хорошо, коль не во благо себе.
И они вдвоем стали выкапывать корень женьшеня.
- А откуда он здесь растет? Да и другие растения тоже, - поинтересовался басист.
- Ты, что же травы лечебные знаешь? – удивилась Августа.
- Немного разбираюсь, - Оливер густо покраснел, - когда друзья болеют, я лечу их как могу.
- Это правильно. Это дело. А про травы не спрашивай, тебе земля все равно своих тайн не раскроет. Они-то знают, где расти, просто так не появятся.
- А я вашу фотографию нашел на чердаке, - ни с того ни с сего начал Оливер, - и вашей матери и бабушки. Там много ваших снимков.
Августа вдруг жалобно посмотрела на него.
- Это ты случайно не в альбоме нашел? - спросила она с мольбой в глазах.
- Да, в альбоме. Он принадлежал Марии-Луизе, дочери вашего бюргера.
- Мария-Луиза… девочка наша, - произнесла старуха и задумалась.
У Оливера накопилось столько вопросов к этой женщине, что он не мог усидеть спокойно, а все задавал вопросы.
- А почему в нашем присутствие вы всегда говорите о смерти? Чем же мы вам так не приглянулись?
- Эх, если бы вы мне не приглянулись… А то вы смерти приглянулись. Уж больно сердце щемит, не к добру это.
Оливеру стало не по себе, и остаток работы они провели в молчании. Собрав коренья, Оливер попрощался с Августой и направился к реке.
- Послушай, - сказала старуха, - а ты не мог бы показать мне тот альбом?
- Да, запросто! Я вам вечером занесу его!
- Вечером не надо. На небо взгляни, буря сегодня будет.
И действительно, небо уже затягивалось черными тучами и казалось, что вот-вот хлынет дождь. Оливер прибавил шагу и вскоре оказался на месте. Его отсутствие никто не заметил, так как из воды никто не выходил. Городским телам очень понравилась встряска в виде купания в холодной воде.
- Пойдемте домой, а то скоро дождь польет, - поторопил всех басист.
Едва успели переступить порог, как на улице разыгралась буря.
Дома же было тепло и уютно. Все дружно расположились в гостиной, Тиль разжег камин, включил телевизор и начал переключать каналы.
- Стой, стой! - закричал Дум, - там фильм хороший, оставь его.
Тиль переключил на нужный канал. Изображение было с небольшой рябью, но все же сносное.
- Это наверное ветер антенну погнул, - сказал Флейк, - или просто сдвинул. Она же у меня над балконом висит.
- Ладно, сидите. Я сейчас все исправлю, - Оливер встал и вышел из гостиной.
- Осторожней! - крикнул вдогонку Рихард, - если не достанешь, брось ее!
Забравшись на балкон, Оливер посмотрел на небо. Вверху все сверкало и искрилось, дождь лил как из пожарного шланга. Обернувшись, Оливер заметил прямо над крышей антенну и попытался достать до нее. Но, даже имея такой внушительный рост, ему это не удалось.
- Ладно, - сказал Оливер сам себе, - попробуем по-другому.
Он осторожно встал на перила и вновь потянулся. До нужного объекта оставалась пара сантиметров. Оливер осторожно поставил одну ногу на крышу, другой уперся в перила. Ноги все сильнее и сильнее скользили по мокрому дереву и покатой крыше. Потянувшись, Оливер достал злополучную антенну.
- Да, тебя просто сдвинул ветер, - сказал Оливер ей. Усилие руки и антенна возвратилась на свое место. - Отлично, а теперь осторожно спускаюсь.
Оливер поставил ногу на перила, придерживаясь рукой за крышу.
«Шварк!» - нога соскользнула.
Оливер вцепился в край крыши, но дождь продолжал делать свое дело. Руки медленно соскальзывали и, наконец, отцепились от крыши. Оливер быстро схватился за перила, прежде чем вторая нога повторила участь первой. Он попытался подтянуться, но размокшие перила все время скользили под ладонями. Оливер собрал все свои силы и со всей мощи, на которую был способен, потянулся вверх.
«Шварк!» - он перестал ощущать под пальцами мокрое дерево, а правую руку пронзила острая боль.
Пару секунд Оливер висел на впившемся в руку крюке.
«Шварк!» - крюк распорол руку, и басист полетел вниз.
- Я сейчас умру? - спросил он у неба и упал на мокрую землю.
Раммы продолжали смотреть телевизор, все почему-то решили, что Оливер уже вернулся. Телевизор работал превосходно, в гостиной стоял полумрак и никто не замечал пропажи басиста…
Камин погас, фильм был досмотрен.
- Молодец Оливер, хоть фильм посмотрели спокойно. Без всяких помех, - сказал Тиль и зажег свет.
- Я не понял, - после паузы спросил он у присутствующих, - а где Олли?
- Мне казалось, что он уже пришел, - ответил Дум.
- И мне тоже, - подтвердил Пауль.
На секунду воцарилась тишина, вся группа впала в ступор.
- Вот черт! - закричал Флейк, - и кинулся к двери.
Все последовали его примеру. Первый пролет, второй, третий. Наконец чердак. Дверь на балкон оказалась открытой, и то и дело противно поскрипывала от порывов ветра. Первым выбежал Тиль, за ним последовали остальные.
- Смотрите, - крикнул Рихард, и показал вниз.
На земле, под самым балконом, неподвижно лежал Оливер.
- Быстрей! - скомандовал Тиль.
Третий пролет, второй, первый. Наконец улица. Друзья обступили Оливера, по чьей коже разливалась мертвенная синева.
- Он, что умер? - Спросил Рихард, страшась своего вопроса.
Флейк приложил два пальца к шее басиста и на пару секунд замер.
- Он жив! - закричал клавишник, - скорей в больницу!
Все со страхом посмотрели на Флейка, и до каждого дошла сложность всего происходящего.
- А машины-то нет, - тихо произнес Дум.
Пауль взял Оливера за руку и внимательно посмотрел на него. Кожа басиста стала совсем уж синего цвета, изо рта и носа медленно стекали струйки крови. Сколько не старался Пауль, ему не удалось увидеть хоть одно движение груди своего друга.
- Оливер что, умрет? – спросил он, посмотрев на присутствующих, и из глаз его выкатились две маленькие слезинки.
- Умрет, но не сегодня, - заявил Тиль, - идем к Августе.
Вокалист поднял Оливера и понес к маленькому домику. Дум побежал вперед и начал громко барабанить в дверь.
- Августа откройте! - кричал он.
Через пару секунд загорелся свет, и дверь открылась. За порогом стояла старуха и внимательно смотрела на него.
- Что случилось, - спросила она Кристофа.
- Наш друг упал с балкона… Полез на крышу чинить антенну и упал.
От этих слов Августа качнулась и чтобы не упасть, схватилась за дверной косяк.
- Ну и кто из вас полез на эту чертову крышу? – спросила она у музыкантов.
Все расступились, представив ее взору Тиля, с окровавленным Оливером на руках.
- Бог ты мой, - заплакала Августа и прошла вперед, - и тебя не уберегли. Я не смогу, он умрет.
Она подошла к Оливеру и погладила его по холодной щеке. На ее руке осталась кровь.
- Пожалуйста, помогите, - сказал ей Флейк и встал на колени.
Все остальные последовали его примеру. Лил дождь, попадал на Тиля и стекал по его лицу на лицо Оливера. Смешивался с кровью и стекал на головы Пауля, Флейка, Кристофа и Рихарда. Августа дрожала от холода и страха… Страха от того, что и Оливер покинет этот мир.
Вдруг женщина встрепенулась и отругала себя за слабоволие.
- Не пройдет, - сказала она небу, - этот останется жить. А ты чего встал громадный? Тащи его в дом, а вы тут стойте, нечего грязь мне заносить.
Никто не посмел спорить. Тиль прошел в дом за хозяйкой, которая плотно прикрыла за ним дверь. Остальные даже не двинулись с места, так и сидели на грязной земле. Через минуту из дверей вывалился Тиль.
- Я сказала, жди на улице, - крикнула Августа ему в спину и хлопнула дверью.
Вокалист сел рядом с остальными. Это была самая длинная, и самая страшная ночь в их жизни. Они перебрались на крыльцо, сидели рядом и смотрели на окно, за которым умирал их друг.
Всю ночь лил дождь. Всю ночь Августа суетилась вокруг Оливера.
Начался рассвет, и стало ужасно холодно. Но музыканты не чувствовали его, их души изъедал страх. Свет в доме так и не гас. Вдруг дверь открылась и показалась голова Августы.
- И чего вы сидите? Вы ему все равно не поможете, только заболеете.
- Что с ним? – спросил усталый Флейк.
- Расскажу, если только вы придете ко мне, как и подобает гостям. В чистой и сухой одежде.
- Но… - попытался воспротивиться Дум.
- И никаких «Но»! - прикрикнула на него Августа и закрыла дверь.
Все с трудом поднялись, ноги изрядно затекли. Добравшись до своих комнат, все с облегчением скинули с себя мокрую одежду, помылись, переоделись. И вновь пошли к дому соседки.
Не успел Флейк поднять руку и постучать, дверь открылась, и Августа запустила их в дом. Все вокруг было сделано из дерева, на лавках, на печи, по углам, везде были наложены травы и коренья. В доме приторно пахло жженой лавандой. Старушка отдернула занавеску и все увидели Оливера. Он лежал под большим одеялом, довольно бледный, но уже без синевы. Вся голова была перебинтована, под носом виднелась запекшаяся кровь. Августа подошла и приоткрыла правую руку басиста. Все передернулись - бинт был пропитан кровью и чем-то коричневым. Старушка сняла бинт с руки, под ним оказался зашитая рана. Августа сняла крышку с небольшого сосуда, в нос тут же ударил отвратительный запах, почерпнула немного коричневой массы, наложила ее на руку и перевязала.
- Всю ночь хлопотала, - сказала она всем присутствующим, - это ж надо, почти до кости разорвал, разбился…
- Ему сильно плохо? - спросил Тиль.
Августа попросила всех присесть на длинные лавки.
- Он сломал руку, два ребра справа, одно – слева. Правую ступню вывихнул, да еще у него сотрясение мозга, переохлаждение и куча ссадин, царапин и просто синяков.
По мере перечисления этого страшного списка, музыкантам становилось не по себе.
- Но он выживет? Вы поможете ему? – спросил Рихард.
- Да, не волнуйтесь. Он будет здоров. Я сделаю все, что смогу.
Августа улыбнулась всем присутствующим и вселила в их души столь необходимую теперь надежду.
В доме стояла тишина, и все услышали, как тяжело, но все же ДЫШИТ их друг!
* * *
День отъезда.
- Оливер не шевелись, - сказал Дум, - у тебя швы не рассосались, да и с костями тоже еще не очень.
- Ну, если я хочу помочь, почему я должен лежать тут, как кусок… сами знаете чего.
Оливер пытался сесть на кровати, но пять друзей всячески противились этому. Наконец Оливера подняли и перенесли в машину.
- Ты посиди с Августой здесь, а мы за вещами сходим, - сказал Флейк и направился с остальными в дом.
- Да, уж ладно посижу! Гулять не убегу, - крикнул им вдогонку Оливер.
- Ты уж теперь лечись, - сказала ему Августа и нежно, по-матерински потрепала по волосам.
- А ведь я вам кое, что обещал, но так и не выполнил.
- И что же?
- Я обещал вам принести альбом. Выполняю вашу просьбу. Держите, - Оливер протянул ей обещанную вещь.
Старушка осторожно взяла его в руки и открыла первую страницу. Остановив взгляд на одной из детских фотографий Марии-Луизы, она сказала Оливеру:
- Как же она была молода! Всего двадцать четыре года! В ее годы я познакомилась с одни хорошим человеком, мы любили друг друга до беспамятства, и хотели все свое время быть вместе. Но было препятствие, он был женат. Ни он не любил жену, ни она его. Но, развестись не мог, положение обязывало. Фриц был бюргером.
От удивления Оливер не мог произнести ни слова. Он так и застыл с открытым ртом.
- Потом у меня родилась дочь, - продолжила свой рассказа Августа, - я назвала ее Мария-Луиза, голубоглазая и белокурая девочка. Я как сейчас помню: Фриц был вне себя от счастья. Он тут же построил возле своего дома, маленький домик и перевез сюда мою бабушку Каталину, мою мать Ильке и меня с дочерью. Мои мать и бабушка с давних пор лечили людей травами. Весь наш род состоял из одних женщин-травниц. Все секреты мы передавали от поколения к поколению. От женщины к женщине. Поэтому, ты представляешь, насколько все были счастливы, когда родилась Мария-Луиза. Даже жена Фрица полюбила ее, как свою дочь. Я обучала ее траволечению, бабушка научила готовить, а мать шить и вышивать. Отец научил ее музыке и танцам, катанию на лошадях. Мария-Луиза была настоящим ангелом, и это ее погубило.
Августа смахнула со щеки слезу и посмотрела на дом.
- Однажды, когда Мария-Луиза стояла на балконе, на крышу упала голубка с перебитым крылом. Моя девочка встала на перила и попыталась достать птицу, но не удержалась и рухнула вниз. Целую неделю мы пытались вылечить нашу маленькую девочку, но она умерла, не сказав ни слова. Моя бабушка с горя ушла в лес и не вернулась. Фриц тоже никак не мог оправиться от случившегося, однажды собрался и уехал в Австрию, бросив здесь и меня и свою жену. О нем я никогда больше не слышала. Жена Фрица умерла рано, а мы с матерью остались в этом доме, продолжая делать свое дело. Моя мать прожила больше ста лет и умерла с восходом солнца. Ее могила и могила моей дочери находятся далеко в поле, вдали от этого суетного мира.
Закончив свой рассказ Августа напоследок обняла Оливера, и пошла в дом…
- Ну, что все готовы? – спросил Тиль.
- Пойдем хоть с нашей спасительницей попрощаемся, - предложил Рихард.
- Не трогайте ее сейчас, я вам потом все расскажу, - остановил его Оливер.
Все многозначно переглянулись.
- Как скажешь, - ответил Рихард.
Пауль похлопал по плечу водителя и скомандовал:
- Трогай!
Машина быстро покатила по извилистой дороге, оставляя позади события страшной ночи и женщину, которая стала им самым дорогим человеком в мире.
* * *
Полгода спустя.
Оливер шел по знакомой тропинке, которая слегка затянулась травой. Знакомый «пряничный домик» выглядел без нее совершенно иначе. Окна заколочены, корзины с травами и кореньями прогнили от постоянных дождей. Оливер нагнулся и достал знакомый корешок.
- Женьшень, «корень жизни», - вспомнил он и положил корешок в карман.
Кругом ничего не изменилось, но это только с первого взгляда. Без нее все вокруг потеряло тот смысл, который имело раньше.
Шаг за шагом углублялся Оливер в бескрайние поля, он знал, что ищет.
А вот и могилы, только их уже три.
- Мария-Луиза, Ильке и… Августа, - прочитал Оливер на крестах.
Каждой женщине на могилу он положил по букету ромашек.
Они прожили свою жизнь, кто-то большую, кто-то маленькую, принося в этот мир только радость, помощь и сострадание. Их больше нет на этой земле, но дела этих женщин будут вечны.
Оливер уходил от могил, и ему казалось, что кто-то пристально за ним наблюдает. Возможно, это было так… Возможно для кого-то, а Оливер был в этом уверен…
Количество комментариев: 23 [ добавить комментарий ] [ распечатать ] [ в начало ]
|
|
