 |
Свадьба Тилля.
Хочу сказать одно большое СПАСИБО подруге Эпидемии,
которая подавала идеи и имела терпение все это выслушивать…
Хмурое берлинское утро члены группы Раммштайн встретили несколько неприветливо, потому как уже прибывали в раздраженном состоянии. Шнайдер порезался когда брился и жутко разозлился, Рихард обозвал Пауля полевым шуршастиком, на что тот обиделся и мстительно склеил струны басухи Оливера, который предательски медитировал в углу и на общее состояние под названием «Отомсти ближнему своему» не обращал ни малейшего внимания. Флаку в тот день добросердечные одногруппники назначили дежурным по кухне, на что тот робко ответил, что он дежурит уже вторую неделю подряд. Тогда Рих любезно предложил в качестве повара Пауля. Флейк вспомнил зубодробительный вкус яичницы с медом и принял благоразумное решение продежурить лично. В общем, все были при деле. Почти. Чьего-то вредительского присутствия все-таки не хватало.
- Рих, а где Тилль? – отвлекся Флейк от изучения «Книги о вкусной и здоровой пище».
- Да его, вроде, вторую неделю уже нет, - Пауль перестал любоваться склеенной гитарой.
- О, а вот, кажется, и он, - глядя в окно объявил Шнайдер
Рих отвесил хихикающему Паулю подзатыльник за вспоминание ненужных народных пословиц и бросился к окну. Поздновато, надо заметить, бросился - в дверях уже показывался Тилльский ирокез. Оказавшись внутри квартиры, Тилль незамедлительно порадовал окружающих счастливой улыбкой, от которой у пробегающего мимо таракана случился острый приступ мигрени, а впечатлительный Рихард немедленно забрался на руки близстоящему Шнайдеру.
- Ребята, а у меня для вас сюрприииз, - антираммовски сладким голосом пропел вокалист. – Вы сидите? Отлично. Лягте. Лежать, я сказал!..
- А если я сижу на руках у Шнайдера – это считается? – наивным голосом спросил Рих.
- А если я сброшу эту тушу на пол, мне что-нибудь будет? – в тон ему просипел Кристоф.
- Тилль, говори, я все вытерплю, у меня валидол в кармане и скорая сейчас приезжает довольно быстро, - поторопил фронтмена Флейк.
- В общем… Шнай, положи Риху где взял и не трогай больше руками… В общем, я замуж выхожу, - закончил крайне гордый своей сиятельной персоной Тилльхен.
Слова вокалиста произвели такой эффект, что группа потрясенно замолчала и некоторое время просидела в практически полной тишине, нарушаемой лишь жужжанием мух. Но они существа глупые и театральную паузу держать не умеют.
- Что, прости, ты делаешь?! – пораженно вытаращился Шнайдер.
- Зам… тьфу! Женюсь, в смысле, - поправился вокалист.
- Тилль, пошел вон, пиво тебе все равно не светит, - храбро пискнул Пауль, залезая под стол одним движением, отработанным на клеточном уровне и прикидывая, пригодится ли Раммштайн однорукий гитарист. Или одноногий – все зависело от бурной фантазии мстительного вокалиста. Рихард, как самый женатый в группе, тем временем перекрестил Тилля и произнес что-то вроде «да будет земля тебе пухом… хороший был человек. Как же мы теперь без вокалиста…»
- Что-то, по-моему, Тилля давненько нет, - проснулся в своем углу Оливер.
- Аааастарооошна, твери закрываааютца, следуюсяя астанооофка…О! А фот и она, - ехидным голосом изобразил эстонский акцент Пауль.
- Да ну тебя, - обиделся Оливер, тут же решив уйти в астрал и наказать таким образом присутствующих недостатком общения со своей сиятельной персоной. Что он и сделал.
- Эй! Я вам, часом, не мешаю? – начал закипать и без того обделенный вниманием вокалист.
- Мешаешь, конечно, - невозмутимо ответил честный Шнайдер. - Но не можем же мы при тебе обсуждать твое психическое состояние. Вот уйдешь, тогда и отведем душу.
- Ах так? – Тилль тут же начал вспоминать нет ли у него знакомого ударника, способного заменить гипотетически усопшего Кристофа.
- Хватит, - прикрикнул на одногрупников Рих, всерьез опасающийся за жизнь незаменимого (по его мнению) ударника. Видимо, он был дорог ему как память о бурно прошедшей панковской молодости. Тилль тем временем хмурился и думал, что же ему сделать с подлыми одногрупниками. Формулировки типа «убить не месте» отметались сразу как неоправданно гуманные. Наконец, решив проявить несвойственное ему великодушие и всех простить, Тилль произнес:
- Только это… тут проблема есть.
- Какая? – гордо изобразил Памелу Андерсон Пауль, выпятив грудь и всем своим видом демонстрируя, что уж ему-то любые проблемы нипочем.
- У меня того… денег на организацию свадьбы нет, - скромно признался Тилль, - да и вообще как ее организовывать я не представляю.
- Ага! Говорил я тебе, не трать все деньги на стриптиз-бары, - не упустил возможности подколоть друга Рихард.
- У самого-то у тебя их почему все время нет? – ехидно прищурился Тилль.
Рихард стушевался и замолчал.
- То-то же, - хмыкнул вокалист. - А я, между прочим, в отличие от тебя человек неженатый… Пока,– обречено закончил он.
- Спокойно, - встрял Флейк. – Давайте рассуждать логически.
- Давайте, - радостно подхватил Пауль. - Логика! Что может быть вернее и надежнее! С помощью логики всегда можно доказать, что дважды два однозначно равно четырем… или пяти… или ста двадцати трем…смотря какой логикой пользоваться. Или что молоко укорачивает жизнь, а табак и водка ее удлиняют… Давайте, давайте рассуждать логически! Я – за.
- Да ну вас, - разобиделся Флейк, сделав в уме пометку рассказать Тиллю о том, кто же все-таки неделю назад поставил перед его кроватью капкан.
- Ребята, хватит ребячиться, я серьезно, - нервно напомнил о присутствии своей сиятельной персоны Тилль.
- А давайте сделаем так как поступают режиссеры малобюджетных фильмов, - внес контрпредложение Рих.
- Ну и как же поступают режиссеры малобюджетных фильмов? – заинтересовался Кристоф.
- Обходятся своими силами, - охотно просветил окружающих лидер-гитарист.
- ? – не уловил связи Шнай.
- О боже, - закатил глаза Рихард, - ну, например, Пауль с успехом заменит повара…
- Яичница, - отмазался Пауль.
- Хмм, ладно, Флейк с успехом заменит повара…Что значит «[censored]»?!Флейк, даже не пытайся доплюнуть до Пауля, я все вижу… Пауль будет тамадой, Шнай и Тилль… ну и что, что новобрачный?! Нечего прохлаждаться… И помни, именно труд сделал из обезьяны человека. Так что у тебя еще есть шанс… Ай! Тилль, прекрати! Тилль, я пошутил… Ааа, на помощь!
- По недоразумению у тебя две руки, - пропыхтел фронтмен, отделяя лишнюю, по его мнению, руку от тела Рихарда, - исправим эту ошибку природы…
- Ааа, отберите меня у него! - вопила несчастная жертва вокалиста.
- Тилль, твоя бывшая жена идет, - произнес магическую формулу Пауль, который, после долгих и мучительных раздумий решил, что группе все-таки пригодится соло-гитарист.
- Где?! – отработанным движением Тилль залег на пол и быстро заполз под диван, откуда немедленно раздалось придушенное «меня нет дома…»
- Спасибо, - благодарно посмотрел на Пауля Рих, решая, сказать ли ему, что он сидит на тюбике с клеем, учитывая, что клей был подложен непосредственно лидер гитаристом. Подумав, Рих решил, что рисковать жизнью второй раз за день, пожалуй, не стоит.
- Итак, - вернул всех на грешную землю Шнайдер, - Флейк будет поваром, Пауль тамадой, я с Тиллем…
- Ррр, - незамедлительно донеслось из-под дивана.
- Я с Оливером, - тут же поправился Кристоф, делая вид, что просто оговорился, - Рих, а кем мы будем?
- Официантами, - заявил герр Круспе, прикидывая пути к отступлению.
- Да я тебя… - выпал из астрала активно подслушивающий Оливер.
- Не время кривляться! – продемонстрировал внушительный кулак лидер-гитарист. – Тилль, мы чью свадьбу планируем?! Может, вылезешь из-под дивана?
- Хрр, - отозвался вокалист.
- Нет, ну вообще, беспредел какой, - завозникал Флейк, - Рих, потыкай под диван веником, пусть проснется.
- Почему сразу я? – возмутился Рихард.
- У тебя объем мускулатуры самый внушительный, - честно признался клавишник, - в случае чего у тебя есть шанс спастись. Конечно, 98 процентов, что тебя все-таки поймают, хотя, учитывая оставшиеся два…
- Ну? – с надеждой вытянул шею гитарист.
- Ну, ты еще какое-то время побегаешь туда-сюда, - невозмутимо закончил Флейк.
- Хм, спасибо, не надо мне такого счастья, тыкайте в него сами, - отказался Рихард.
Сумрачный Шнайдер молча прошествовал к дивану, так же молча плюхнулся на него и, мстительно попрыгав на нем некоторое (продолжительное) время заявил:
- Тилль, давай вылазь. Может, наконец, примешь хоть какое-то участие в планировании собственной свадьбы? Хочешь, чтоб мы тебе прямоезжую дорогу к алтарю мостили? А шоссе асфальтированное не желаешь?! Поимей совесть! Ну помети по сусекам, должна же она где-нибудь остаться!
Из-под дивана тут же понесся жалобный голос вокалиста, который жаловался заблудившемуся таракану на то, что его в этом мире никто не любит и не понимает.
- Ладно, - махнул рукой Рих, - оставьте его в покое. Пытаться достать его сейчас – только зря веник ломать.
- Рих, а ты сам-то кем будешь? – вспомнил вдруг Оливер.
- Я… эээ… Ну, я, пожалуй, готов пострадать за Отечество и взять на себя нелегкую роль командующего операцией, - с мученическим видом произнес Рих.
Однако жестокие одногруппники вместо того, чтобы тут же расплакаться и броситься обнимать самоотверженного друга почему-то возмущенно переглянулись.
- Хитер бобер, - крякнул Пауль. – Значит, мы носиться туда-сюда будем по принципу «подай, принеси, пошел вон, не мешайся», а ваше высочество только командовать соизволит?!
- Вам не привыкать, - тихо хмыкнул Рихард, но, к своему глубочайшему сожалению, был услышан.
- Убил бобра – спас дерево, - дружно решили 2/3 Раммштайн, подходя к лидер гитаристу и засучивая рукава.
- Тилль, подвинься, - незамедлительно раздалось уже из-под дивана.
Раммштайновцы удивленно повертели головами, обозревая окружающее пространство, а потом, видимо решив, что такой сверхзвуковой гитарист – это раритет, а раритеты обижать нехорошо, оставили Риху в покое.
- Ну их, - раздраженно махнул рукой Пауль, - пускай пыль собирают. А в холодильнике, между прочим, водка есть, - неожиданно признался он.
Группа, включая скоростных Тилля и Рихарда, дружно ломанулась на кухню, как студенты с лекций по гражданской обороне. Дальнейшее охарактеризовывалось как «очередная пьянка группы «Раммштайн» и припоминалось смутно. Вроде бы что-то пили. Потом пели. Потом опять пили. И снова пели. Потом только пили, потому что петь уже не могли. Казалось, все естественные жидкости тела заменил алкоголь… Вроде бы кидались из окна бутылками в редких прохожих, на что неблагодарные прохожие, не понимающие своего счастья, матерились и грозились вызвать милицию. Группе Раммштайн это, видимо, казалось очень смешным и процесс продолжался. Когда бутылки, банки, горшки с цветами, посуда, стулья и ботинки в доме кончились, веселье пришлось прекратить. Потом Раммы убеждали Пауля в том, что он – часы с кукушкой и несчастный гитарист честно пытался прогавкать двенадцать раз, но постоянно сбивался со счета…Потом еще что-то… и еще… визит обозленных соседей… братание с обозленными соседями… вопли Тилля на тему «да, мы, русские, очень любим березки»… и, под занавес, всеобщее засыпание в разноплановых позах.
…Первым на следующее утро проснулся Тилль. Осторожно открыл один глаз. Тут же в ужасе его захлопнул, про себя успев восхититься Флакиной способностью спать, вися вниз головой на люстре. Но, ничего не поделаешь, подсознание подсказало Тиллю, что у него скоро свадьба, а организация еще в процессе разработки, то есть ничего еще ни фига не придумано. А значит, есть смысл встать. Осторожно приподнявшись, Тилль обозрел окружающее пространство, напоминающее площадку для съемок фильма «Мамаев курган» или поле после танкового сражения. Выражение «черт ногу сломит» сюда не подходило как чрезмерно лестное… Ногу здесь сломал бы и мамонт! Поднявшись окончательно Тилль с целеустремленным выражением лица отпетого самурая стал пересчитывать окружающих, с явным злорадством отметив отсутствие соседей, распахнутое окно и припомнив свои вчерашние вопли «лети, Икар, сын мой!» Тааак… на люстре Флейк, в шкафу повесившаяся мышка, в ванной Кристоф и Рих спят в обнимку с подозрительно довольными лицами, небритое нечто в углу – это, видимо, Оливер, не кухне не доползший до холодильника Пауль, под кроватью… под кроватью только шапочка Пауля, в которую чья-то дружеская рука заботливо запихнула кроссовок Рихарда. Все на месте.
Приняв душ (предварительно выкинув сладкую парочку из ванной, конечно), Тилль отправился на кухню. И был неприятно удивлен тем, что все за исключением Оливера и Флейка уже успели проснуться и столпиться у холодильника. «Хотя, - вспомнил Тилль, - Шнай и Рих проснулись еще в процессе перелета из ванной на кухню. А приземлиться они должны были аккурат на Пауля. Так что все сходится». Выстроив таким образом сложнейшую логическую цепочку, вокалист удовлетворенно потянулся и только тут обратил внимание на то, что Шнайдер чем-то явно возмущен…
- Вот это да! – возмущенно восклицал ударник, - Какой монстр опустошил ночью холодильник?!
- Ну почему же сразу монстр? - смущенно закашлялся Тилль, в котором неожиданно проснулась совесть и ему захотелось во всем признаться. - Я, может, голодный был…
- Тилль, у тебя, кажется, проблемы, - зарычал голодный и потому отчаянно отважный Шнайдер.
- Плохо, когда люди одновременно лишены чувства юмора и умения реально оценивать ситуацию, - наставительно произнес довольный вокалист. - У меня проблемы?! Кто бы говорил…
Шнай прожег его возмущенным взглядом, но сказать ничего не успел, так как его рот оказался плотно запечатан широкой ладонью Рихарда, который мужественно решил во что бы то ни стало спасти жизнь Кристофа.
- Говорят, кратковременное голодание очень полезно… - тоном неисправимого оптимиста протянул Пауль.
- Ничего не знаю, у меня, может, растущий организм и весенний авитаминоз, - вырвался из Рихиных заботливых рук Крис. - Может, у меня в организме кальция не хватает!
- Рога, наверное, растут, – захихикал находящийся вне пределов досягаемости вокалист. – Придется прорезать в твоей новой кепке дырочки…
- Детской исправительной колонии на тебя не было в свое время… - вздохнул Пауль, наивно предполагая, что вокалист его не слышит.
- Стоп. Давайте жить дружно, - заявил входящий на кухню Оливер. – Сейчас к нам Флейк присоединится… Как только решится с люстры спрыгнуть.
- Ладно, начать можно и без него, - решил Тилль. – Итак, роли мы вчера, кажется, распределили, - совершив надругательство над памятью припомнил вокалист. – Теперь составим список приглашенных.
- А кто будет со стороны невесты? – влез Пауль.
- Она сирота, - пожал плечами Тилль.
- Это сейчас она сирота, - вставил умудренный опытом Рихард, - а после свадьбы тут же неизвестно откуда понаедут родственники (бабушки, дедушки, двоюродные, троюродные, пятая жена двоюродного дяди папиной бабушки и тд и тп) с извечной песней: «Водички попить не дадите, а то так есть хочется, что и переночевать негде».
- Хорошо, что я холостой, - вздрогнул Шнайдер.
- Не портите мне настроение, - нервно отреагировал Тилль. – Кого с моей стороны позовем?
- Может, Megaherz’ов? – неуверенно предложил материализовавшийся из ниоткуда Флейк.
- Нет, их солист меня в прошлый раз обозвал увальнем с непропорциональным соотношением силы и интеллекта, - обиженно протянул Тилль. Вокалист Раммштайн был не злопамятным, но долгопомнящим.
- Хорошо, тогда может…
…Наконец, спустя n-ое количество времени путем криков, упреков, неопровержимых аргументов типа «кто из нас женится», слез и истерик, список общим числом в 75 человек был составлен.
- Фффу, - устало плюхнулся в кресло Шнайдер. - Вот поэтому я никогда не перестану ругаться матом.
- А я никогда не женюсь, - подхватил Пауль.
- А я дам кому-то в глаз, если этот кто-то сейчас же не замолчит, - внес свою лепту вокалист.
- Ладно, успокоились все! – недовольно произнес миролюбивый Оливер. - Предлагаю пойти погулять. А то кондиционер не справляется с вашим перегаром.
- Куда пойдем? – облизнулся Рих.
- Даже не думай, - показал ему устрашающий кулак Линдеманн, - мне теперь нельзя, я женюсь через неделю.
- А пойдемте просто по парку прогуляемся? - предложил Шнайдер, вынашивая в голове коварные планы утопить Пауля в ближайшем пруду и скрасить таким образом жизнь группы.
- А пойдемте, - весело улыбнулся ничего не подозревающий о таких раскладах Пауль.
- Ну уж нет, - моментально просек счастливо-злобный взгляд Шнайдера Тилль, - мы пойдем по магазинам. Времени нет, поэтому будем совмещать приятное с полезным. Заодно поможете мне выбрать подарок невесте, кольца, костюм, ну… и тому подобное, - ловко, как ему казалось, выкрутился ничего не понимающий в свадьбах Тилль, который, хоть и был уже один раз женат, о процессе организации представления не имел никакого, предпочтя свалить все на супругу.
- Агаааа, - загорелись глаза у Рихарда.
- Нееет, - простонала оставшаяся часть группы, но, так как Пауль, Флейк и Оливер находились с Рихом и Тиллем в разных весовых категориях, отказаться от похода мог только Шнайдер. Теоретически…
- Значит, все идут по магазинам, - подвел итог Тилль…Есть желающие противиться моей диктатуре?! Нет?.. Отлично.
- Значит так, - уже на улице продолжал получасовую консультацию герр Линдеманн, - еще раз подчеркиваю: продавцов до инфаркта не доводить! Рихард, это к тебе относится… Что значит «это мы еще посмотрим»?! Я сказал, не доводить!..
- Ага, - захихикал Пауль, - а что, иногда из этого можно извлечь определенную выгоду…помните, когда мы Риху за яблоками послали?
- О да, - вздрогнул Шнайдер, который имел сомнительное счастье в тот раз сопровождать герра Круспе, - это когда он сперва переворошил всю ближайшую партию апельсинов затем, чтобы выбрать один, но очень хороший для больной бабушки, а потом вдруг решил, что старушке в ее возрасте вредны цитрусовые и лучше он купит яблочко, а для этого нужно столь же внимательно пересмотреть «вооон те несколько ящиков»?!
- Ну и что? – фыркнул Рихард, - Зато в том магазине продавцы теперь мне все бесплатно отдают. Что, между прочим, правильно, нервные клетки не восстанавливаются, - наставительно закончил соло гитарист.
- Я сказал не доводить! – рявкнул Тилль, - деньги у нас есть…
- Мне послышалось или кто-то вчера говорил, что «денег на организацию свадьбу у него нет»?! – вспомнил вдруг Шнайдер
- А… ну… эээ… ну, теоретически-то конечно… хотя, в принципе… - забормотал Тилль с видом раскрытого шпиона американской разведки.
- Сволочь ты, Тиллёк, - вздохнув, определился Шнайдер.
- Насколько я понял, обязанности официантов, поваров и тамад… тамадей… тамадеев… тьфу! В общем, все обязанности с нас снимаются? – уточнил Оливер.
- И я не буду тамадеем? – огорчился Пауль.
- Будешь. Тамадей себе на здоровье, - обрадовался Тилль возможности сэкономить.
- Эй, - подал голос недовольный Флейк, - мы куда-нибудь идем или так и будем посреди дороги отношения выяснять?! Вон какая пробка уже образовалась…
- Идем, конечно, - невозмутимо помахал рукой очередному матерящемуся водителю Рихард.
Первым пунктом в плане разрушения близлежащих магазинов стояла покупка колец. Зайдя в ювелирный магазин, хозяйственный Тилль тут же выбрал самое дешевое колечко и, ткнув в него пальцем, заявил:
- Хочу вот это. Красивое. И стоит недорого.
- Ага, - согласился Рихард, - недорого. Кусок медной проволоки больше стоить и не должен. Знаешь, лучше я сам выберу. У нее какой размер?
- Ээээ, сорок два по-моему, - почесал затылок вокалист.
- Сколько?! – поразился Рих, - а я думал, такие пальцы только у киношных мафиози бывают. У которых кулак размером с мою голову.
- Рих, я тебя про размер одежды говорю. Другие размеры я не знаю, - недовольно пробурчал Тилль.
- А как я, по-твоему, выбирать должен?!
- Да выбери такого же размера как у своей жены и все. Не понравится – поменяем.
- Ух ты, неужели такое еще кто-то носит? - восхитился Пауль классической «голдой» весом явно больше самого Пауля.
- Какая безвкусица, - поморщился Рих.
- Какое уродство, - поддержал его Шнайдер, пряча под рубашку такую же.
Наконец, кольцо было выбрано и, несмотря на вопли Тилля «да ты меня разорить решил, аллигатор?!», куплено.
- Куда дальше? - выйдя на улицу поинтересовался Флейк.
- Мне все равно, - состроил скорбную физиономию вокалист. - После такой ужасной траты…
Рих решил мужественно проигнорировать Тилльские нападки на свою хозяйственность и промолчал.
- Может, теперь за костюмами?.. – внес предложение тихий Оливер.
- Сразу предупреждаю – никаких «Гуччи» и «Версаче»! – обратился Тилль к Рихарду, - мне плевать, что это стильно и качественно! Еще одна такая разориловка – и денег у меня точно ни на что не хватит!
Рихард только отмахнулся, мол, «сам знаю!»
…Через несколько часов свесившие на плечо языки Раммы вернулись, наконец, к пункту отправления, то есть к Тиллевской квартире. В ходе многочасовой пробежки по магазинам были приобретены: а) два золотых кольца, б) костюмы на всю группу, в) подарок невесте (чахлый букетик, который Рихард обозвал лютиками_купленными_у_бабушки_в_подземном_переходе ), г)заказан свадебный торт, и д) куплена куча пригласительных открыток. Так что Оливер, на которого все теперь смотрели косо, жутко сожалел о своем необдуманном предложении «пойти прогуляться». Тилль, правда, говорил, что еще надо бы отметиться в ресторане, в котором предполагалось празднование, но под недобрыми взглядами друзей как-то очень быстро понял, что до празднования он может и не дожить…
Оказавшись внутри квартиры, Штайны незамедлительно равномерно распределились по ее периметру. Тилль, уставший от пробежки по магазинам и перенервничавший, во всеуслышание объявил о своем желании поспать, после чего рухнул в ближайшее кресло, не соизволив раздеться и снять ботинки. Шнай, Оливер и Пауль решили обосноваться на кухне, а Рихард с Флейком оккупировали помещение с телевизором.
На кухне обнаружилось, что продуктов практически нет, а тех, что есть, едва хватит на одного человека. Разумнее всего было бы сбегать в ближайший магазин, но после многочасовой пробежки само слово «магазин» казалось трехэтажным матом, а мысль о выходе из дома кощунственной. Решив поступить по справедливости (то есть слопать имеющиеся продукты питания единолично) Шнайдер и Пауль начали крайне содержательный и конструктивный диалог:
- Я не совсем понимаю…
- Но я только подумал, что…
- Ты хочешь сказать, я…
- Конечно, ты прав, но дело не в этом…
- Так значит, я все-таки могу…
- Что ж мне теперь обязательно…
- Вы наговорились? - деликатно уточнил Оливер когда рука Пауля потянулась к ножу, а рука Шнайдера – к сковородке.
Тем временем в гостиной мирно почивал в кресле Тилль, которому снился очень красивый сон, как будто бы он гуляет по зеленому саду в белом бальном платье и туфельках как у Золушки, только размером побольше. И в это время из-за близстоящего дерева выходит Шнайдер, одетый почему-то как Дед Мазай из поэмы Некрасова и говорит… Что он там говорит, вокалист понять не успел. Его нагло и беспардонно разбудил вопль кого-то, зверски убиваемого на кухне. Поднявшись, Тилль порадовал стены комнаты своим мнением об одногрупниках, высказанным в нецензурной форме и, решив, что этого недостаточно, поспешил на кухню порадовать негодяев лично. На кухне его ожидало умопомрачительное зрелище: Шнайдер, с улыбкой во все лицо, душит Пауля, тоже с улыбкой во все лицо, а их обоих пытается прикрыть собой Оливер с ножиком в руках и тоже с улыбкой во все лицо. Глядя на три прямо-таки лучащиеся от счастья физиономии, Тилль почувствовал, как и его губы разъезжаются в ответной улыбке. Долгую минуту длилась немая сцена с обоюдным скалозубым сиянием. Потом вокалист не выдержал:
- Оливер, что это у тебя? Нож? И зачем он тебе? Не надо, мы оба догадались. Положи, мстить Паулю будешь позже. Положи, я сказал! Операцию по смене пола без наркоза проводить не рекомендуется, врачи всего мира в один голос утверждают, что это больно! Боже, прямо как дети, ну ни на минуту оставить без присмотра нельзя! Ну ничего, придет время – я лично навещу вас в палате для особо больных, чтобы перевести в блок для психически безнадежных.
Наведя весьма относительный порядок на кухне, Тилль двинулся в сторону комнаты, из которой доносились вопли Флейка, заглушаемые воплями Рихарда. Войдя в комнату, Тилль обнаружил зеленого Флейка, удушаемого красным Рихардом, разбитый телевизор и перевернутый (?!) аквариум. Для приличия Тилль попыхтел, решая, поступить ли с «этими мерзавцами» согласно закону международного права или просто поставить в угол? Потом, тихонько выдохнув небольшую струйку пламени и выпустив дым из ушей, вокалист подобрал водоплавающих, обнаружил, что они живы, и озаботился вставшей перед ним проблемой. Чтобы наполнить аквариум водой, следовало пройти в ванную, но для этого пришлось бы показаться рядом с кухней, а находящиеся там голодные одногруппники могли воспринять питомцев Тилля только как пищу. Благоразумно решив, что убирать должен тот, кто намусорил, Тилль всучил рыбок Риху с Флейком и направил их наполнять аквариум, «забыв» упомянуть о Кристофе, Пауле и Оливере.
Понаслаждавшись некоторое время криками, доносящимися из ванной, Тилль решил лично поучаствовать в процессе, после чего прошествовал в ванную, надавал всем оплеух, героически спас рыбок от несанкционированного поедания, и, решив, что уже поздно, отправил всех спать.
Ночь прошла относительно спокойно, разве что Пауль время от времени тревожно вскрикивал что-то вроде: «контрразведка… товарищ Берия лично… немедленно доложить… очередная проверка… родственники за рубежом… партия все видит… как коммунист коммунисту…» Видимо, несчастному снились его частично советское детство и ГДРовская юность. Однако гадкие товарищи не вняли откровениям гитариста и подло поручили Рихарду задушить «коммуниста» подушкой, посулив отсутствие конкуренции в будущем. (В том смысле, что нового гитариста они брать не будут). Однако Пауль, каким-то шестым чувством пронюхав о коварных планах группы, резво вскочил и с воплями «Ленин всегда с тобой, Ленин всегда живой» унесся куда-то по направлению к гостиной, где и провел остаток ночи.
…Наконец, пролетела неделя, наполненная истериками и воплями «Я передумал!» со стороны Тилля и молчанием «сквозь зубы» со стороны остальных членов группы. Наступил день свадьбы. Непосредственно перед свадьбой Тиллю приснился очень нехороший сон, вроде как раздается звонок в дверь, на пороге стоит будущая фрау Линдеманн, почему-то похожая на содержательницу женской колонии строгого режима, и, рявкает: «Ты до сих пор не готов?! Тогда можешь жениться на Оливере». После чего из комнаты выходит подслушивающий Оливер, берет Тилля под руку и тащит под венец. Проснувшись, Тилль долго матерился и курил на балконе, но заснуть больше так и не смог. Утром свежепроснувшиеся члены группы, глядя в раздраженное лицо фронтмена как-то не рискнули лезть к нему с поздравлениями (Оливер, Пауль, Кристоф и Флейк) и с соболезнованиями (женатый Рихард). Однако очень скоро утренняя раздражительность покинула герра Линдеманна, и он, повеселев, начал собираться. Подойдя к зеркалу и глядя на завалившийся набок ирокез, Тилль жизнерадостно заявил: «Хреново выглядишь, брат Апачи», мимоходом подумав, что ирокез, наверное, не самая подходящая прическа для столь торжественного мероприятия. Сделав это логическое умозаключение, Тилль, после некоторых колебаний, решил обратиться к опытному в делах приведения внешности в порядок Рихарду. Лидер гитарист подошел к процессу творчески и через несколько минут глаза Тилля были подведены, губы подкрашены, ресницы подкручены, а шрамы (побочный эффект популярности группы) старательно замазаны тональным кремом. В общем, вид у вокалиста был донельзя глупый. Посмотрев в зеркало, Тилль долго хихикал, но потом, подумав, что на свадьбе должно быть весело, решил оставить все как есть (лелея тайную надежду, что невеста, увидев его в таком виде, резво передумает).
Утро прошло в суете и предпраздничных сборах. Флейк безуспешно пытался дозвониться до ресторана и узнать, все ли у них готово; Пауль пытался одновременно проснуться, умыться, одеться, принять душ и привести себя в относительный порядок; Тилль ошалело носился туда-сюда, отмахиваясь от Рихарда, пытавшегося накрасить вокалисту глаз; Кристоф упорно хотел найти одновременно свой носок (а лучше два, но на такую удачу ударник даже не надеялся), зажигалку (зачем?!), ботинки и маленького плюшевого медвежонка, без которого Шнайдер чувствовал себя просто голым. Один Оливер мирно сидел на кухне и, прикрывшись газеткой, пил кофе, чем страшно раздражал всех остальных. Наконец, все было найдено, собрано, упаковано и одето. Традиционно посидев на дорожку (по настоянию Риха, «а то мало ли что…») группа спустилась на улицу.
На улице членов группы ожидало великолепное зрелище в виде старого, потасканного прадедушки всех автобусов, который явно использовался еще во второй Мировой. Лобовое стекло было поцарапано, шины явно отслужили свое лет этак двадцать назад, а каркас походил на старую ржавую консервную банку.
- А это что? – недоуменным взглядом смерил доходягу Рих. – Где твой Lexus? A Opel?
Тилль махнул рукой:
- Я решил, что заказать автобус как-то романтичнее, - пояснил он.
- Дааа, Тилль, ты то ли неисправимый романтик, то ли не менее неисправимый мазохист, - протянул Кристоф.
Пауль тем временем подошел к машине. «Дааа, больной скорее мертв, чем жив. По-моему эту старую доходягу давно пора пристрелить, - мелькнуло в голове ритм-гитариста. А это что?», - не веря своим глазам Пауль подошел поближе. На двери красовалась угрожающая надпись: «Граждане! Не хлопайте сильно дверью, она может отвалиться и упасть вам на ноги!». Согнущегося от смеха Пауля обнаружил подошедший Шнайдер, после чего пришел Тилль, порычав, сорвал надпись, и группа, утрамбовавшись, поехала за невестой.
- Остановите где-нибудь здесь, - проснулся после десятиминутной тряски вокалист.
- Во народ! – восхитился водитель. – Остановка «где-нибудь здесь» будет где-нибудь там. Предупреждать об остановке следует заранее, причем орите так, словно вы пять минут назад ее проехали. Тише скажешь – дальше едешь.
Такого Тилль выдержать не мог и, подкравшись к безмятежному водителю продемонстрировал окружающим свои вокальные данные, заорав в ухо несчастному работнику общественного транспорта «Стояяяяять!!!» С перепуга водитель резко нажал на тормоз. Группа не менее резко улетела с насиженных мест куда-то в прекрасное далёко.
- Все живы? - осведомился невозмутимый Тилль. – Отлично. У вас авторитетный ангел-хранитель. А ножку с тормоза можно и убрать, - ласково обратился он к оцепеневшему водителю. – И руль так судорожно не сжимать. Не сжимать, я сказал! Вот и умничка. И… ты это… не расстраивайся, сейчас все лечат.
Фамильярно похлопав по плечу водителя, Тилль первым выскочил из автобуса и резво поскакал к подъезду, в котором жила его без пяти минут жена. Однако оно почему-то не поскакалось. Возле подъезда стояла плотная толпа друзей, родственников (сирота, значит? ну-ну…) и подруг невесты, а так же просто сочувствующих граждан.
Нахмурившись, Тилль молча стал пробивать себе дорогу к подъезду. Крики тех несчастных, что вставали у него на пути, никоим образом его не отвлекали. Группа стройной цепочкой двигалась за ним, как катерок за ледоходом «Ленин», время от времени рыча на Тилля. («костюм помнешь», «цветы раздавишь», «ну вот зачем ты его ударил? кольцо же сплющится…») Наконец, дорога к входу в подъезд была расчищена. На пороге Тилль обернулся и охотно просветил окружающих на предмет того, что конкретно он с ними сделает, если через пять минут они все еще будут здесь.
Оказавшись в подъезде, Тилль проигнорировал лифт и помчался по ступенькам. Но, когда до квартиры оставался один пролет, свадебную процессию встретила еще одна толпа (на этот раз исключительно родственники), которая заголосила, что по традициям невесту нужно выкупить, и пока им чего-нибудь ценного не дадут, они не разойдутся. Тилль страдальчески прикрыл глаза, мысленно высказал все, что он думает «об этом грабеже» и, игнорируя толпу просто сиганул через перила. Группа последовала его примеру. Родственники возмущенно переглянулись и ломанулись следом, твердо решив просто так невесту «этому хаму» не отдавать. Открыв дверь в квартиру, Тилль некоторое время побегал по комнатам и, наконец, обнаружил свою суженую за праздничным столом, в окружении (о боже мой!) еще одной толпы, к счастью, немногочисленной. Рядом с невестой сидели: какой-то молодой человек непонятного происхождения, свидетельница, бабулька с злобным выражением лица и хмурая женщина. Тилль постарался улыбнуться.
- Немедленно прекрати, - тут же зашипел на него Рихард.
- Что именно прекратить? - в том же тоне прошипел новобрачный.
- Улыбаться прекрати, - донеслось из-за Рихарда голосом Пауля.
- Это еще почему? – все так же не разжимая зубов просипел вокалист.
- У тебя такой вид, как будто из тебя аппендицит без наркоза вырезают, - пояснил добродушный оптимист Рихард.
Тилль аккуратно завел за спину руку с чахлым букетиком и ткнул в кого-то наугад. Судя по сдавленному «ой!» попал он все-таки в Рихарда.
Удовлетворенно улыбнувшись, Тилль прошествовал к столу, а группа, тем временем наконец получила возможность рассмотреть невес
ту.
- Красивая, - шепнул на ухо Паулю Рихард.
- Молодая, - мечтательно протянул Оливер.
Ухо всеслышашего вокалиста незамедлительно развернулось в сторону друзей.
- Тише вы, - прошипел Пауль, - вон, смотрите, что вы наделали! У Тилля же теперь глазки покраснели как у ревнивого испанского быка.
- Понял, ощутил, больше не буду, - улыбнулся Рихард, не сводя с девушки оценивающего взгляда. Девушка, в свою очередь, одарила соло гитариста ТАКИМ взглядом, что он едва не окосел пожизненно. Сначала Рихард пробовал умереть от шока тут же, на месте, потом – обещал себе уйти в монастырь. Еще один взгляд невесты резко напомнил Рихарду, что у него есть жена, ребенок, а если он на нее еще раз так посмотрит, то девушки ему больше не понадобятся в принципе и навсегда. Пока Рихард таким образом общался с невестой вокалиста, Тилль наконец дополз до стола, вымученно улыбнувшись и поздравив невесту с праздником. Девушка сдержанно поблагодарила, сквозь зубы напомнив, что из-за того, что жених опоздал, по дороге в загс им придется побить все сверхзвуковые рекорды скорости. После традиционно выпитого бокала шампанского, девушка представила Тиллю молодого человека («брат»), сурового вида бабушку («соседка. Что значит «почему не выгнали?!» Сам попробуй»), женщину («мама»), а так же всех присутствующих в комнате. Посмотрев на часы, Тилль решил, что одногрупников можно представить и попозже, и, игнорируя их вытянувшиеся лица, громогласно объявил, что «всем пора». Пока вставали из-за стола, пока спускались вниз, распихивая не желающую расходиться толпу на лестнице, пока пытались выбраться из подъезда, пока выслушали пожелания соседей, пока срывали аплодисменты, пока пытались уволочь раскланивающегося Шнайдера…. Как невесту уговаривали сесть в доисторический автобус – отдельная история. В общем, в загс они опоздали.
В загсе какая-то полная женщина с красной лентой через плечо раскапризничалась и, сославшись на опоздание, отказалась расписывать «новобрачных». Наконец, Рихард прошептал ей на ухо, что жених работает на телевидении, что их снимает скрытая камера и что лучше бы ей Тилля с девушкой все-таки расписать. Конечно, можно было прямо заявить, что жених – вокалист всемирно известной группы, но Рих не рискнул. Мало ли – вдруг у тетеньки сосед раммфан, по ночам включающий колонки на 100% мощности и немецкий рок она ненавидит принципиально… В общем, дальше действо покатилось по накатанным рельсам. Заминка вышла, когда у свидетелей попросили поставить свой автограф в здоровой книге. Миловидная девушка со стороны невесты справилась довольно быстро, но когда к книге одновременно шагнули пять здоровых свидетелей со стороны жениха…
- Рих, уйди, динозавр, всем же ясно, что свидетель я! – пыхтел Пауль, пытаясь отпихнуть нехрупкого лидер гитариста.
- Уступите младшенькому, - гудел откуда-то из поднебесья Оливер.
- Что значит «очки спрячь»?! Это дискриминация очкариков! – шумно возмущался Флейк.
- Ай, Пауль, ты мне на ногу наступил! Надо же, а с виду маленький… Да, внешность порой так обманчива… - философски выводил свою партию Кристоф.
- Молчать! – наконец не выдержала работница загса, - Распишется… распишется… распишется…
- Я! – одновременно выкрикнуло пять голосов.
- Распишется он, - ручка в руках женщины с лентой уперлась в Пауля.
- Это произвол, - обиженно прогудели остальные.
Довольный Пауль с видом победителя прошествовал к столу и, поставив подпись, увековечил себя в регистрационной книге.
- Невеста?..
Девушка расписалась.
- Жених?..
- Тилль, не расписывайся, поставь крестик, в случае чего они ничего не сумеют доказать, - раздалось яростное пятиголосное шипение из-за спины вокалиста.
Решив внять совету друзей (мало ли…) Тилль поставил в книге крестик и все процессия, включая друзей, родственников, бывших одноклассников, одногрупников и просто знакомых вывалилась из загса.
- Смотрите, даже природа радуется нашему торжеству! – воодушевлено произнес Тилль.
Все посмотрели на серое с тучками небо и глубокомысленно промолчали.
- Ну что, теперь по памятникам? – осведомился многоопытный Рих.
- Представь, сколько в Берлине памятников, - отбрила его новоиспеченная фрау Линдеманн, - да и чего я, вечного огня, что ли, не видела?
- Да, Тилль, а ты ведь обещал нас друг другу представить, - вежливо напомнил о себе Пауль.
- А?… угу… кхм… дык… эээ, - протянул перенервничавший вокалист.
- Вы невнятно излагаете свои мысли, молодой человек, - профессорским жестом поправил очки Флейк, но, наткнувшись на тяжелый взгляд Тилля, замолчал.
- Это Флейк, - сладким голосом человека, задумавшего редкостную пакость, начал герр Линдеманн. – Он очень добрый и вообще принципиальный гуманист.
Клавишник скромно опустил реснички, попытавшись мило покраснеть.
- Даже если кошка стащит что-нибудь со стола, он ее не лупит тапкой, а читает лекцию о любви и добронравии, - закончил Тилль.
Пока Флейк недоуменно хлопал глазами и думал, как же расценивать высказывание Тилля – как комплимент или как наезд, вокалист переключился на следующую жертву.
- А это Рихард. Добрейшей души маньяк с уголовным стажем. Женат, кстати, - вскользь заметил фронтмен.
- Да, а еще у него ребенок, - радостно сдал друга Пауль.
- А это Пауль. Самый производительный в группе гитарист с тремя детьми, - отомстил Рихард.
- Кхм, - напомнил всем кто тут главный Тилль, - это Шнайдер. Вообще-то он Кристоф, но называть его так рекомендуется только если очень уж достанет. Он так забавно обижается и плачет… Вон то парящее над тобой нечто – Оливер, прирожденный дипломат. Дважды подумает, перед тем как ничего не сказать. Оливер, хочешь что-нибудь сказать?
- …
- Мдааа, полагаю, что не хочет, - подвела итог девушка. - Очень приятно познакомиться. А я Анна. Просто Анна, без всяких видимых отклонений.
- Счастлив лицезреть, - рухнул на колено Рихард, однако не обещающий ему ничего хорошего взгляд вокалиста быстро вернул его к окружающей действительности.
- Отлично, а теперь, когда мы все перезнакомились – куда отправимся? Кстати, котик, ты не считаешь, что букет должна держать невеста? – поинтересовалась девушка.
- А… э… да, конечно, - опомнился почти двухметровый «котик», вручая невесте букет.
- Благодарю, - церемонно изобразила реверанс невеста.
- Нуу… я так понял, что по памятникам ездить вам неинтересно? – осведомился вежливый Флейк.
- Неа, - кивнула девушка, из чего Тилль сделал глубокомысленный и философский вывод, что женщины парадоксальны.
- Тогда есть предложение сразу ехать в ресторан, - галантно предложил Кристоф.
- Отлично, - весело тряхнула волосами Анна, - только в этот ваш… автобус, - наконец подобрала она подходящий эпитет, - я больше не сяду. Водителя там нет, а ты, милый, ездить не умеешь. Гостей заставлять садиться за руль неприлично, и вообще – у меня платье белое, а салон грязный.
- Если хотите, можете мою машину взять, - предложил кто-то из гомонящей толпы приглашенных.
- А что у вас за машина? – придирчиво осведомился Тилль.
- Феррари, - просветил гость.
- А мы куда? – обижено загомонили Тиллевские одногруппники.
- В автобус, - непререкаемым тоном заявил новобрачный.
Группа возмущенно переглянулась, однако в честь праздника решила не возражать. Когда все расселись по своим машинам, автобусам, КАМАЗам и грузовикам (кстати, грузовики с ленточками выглядели особенно забавно), свадебная процессия двинулась в сторону ресторана.
В машине, временно принадлежавшей новобрачным, было тихо. Тилль сосредоточенно следил за дорогой, а подуставшая невеста молча надеялась на то, что в ресторан подложат бомбу и шумное празднование отменят. Она даже подумывала уговорить Тилля на один провокационный звонок, но не успела. Машины остановились, захлопали двери, народ ломанулся в ресторан. Жених с невестой, как ни странно, шли последними, невеста – из боязни помять платье, жених – из нежелания идти без невесты.
- Стоп, - осенило вдруг Тилля, - а где мои ребята?
- А они разве не прошли вперед? - недоуменно похлопала ресничками девушка.
- Ты их не знаешь, - махнул рукой Тилль, - эти умереть спокойно не дадут, будут рядом вертеться.
В это время к ресторану подъехал автобус и оттуда вышли отчаянно чихающие, кашляющие Раммы, выглядевшие так, как будто с каторги едут.
- Боже мой, вы почему такие перемазанные?! - чисто по-женски шокировалась девушка.
- Аааапчхи! У нас… чхи… автобус по дороге сломался, - шмыгая носом, пояснил Оливер, - Вот… пришлось чинить.
- Это ты их еще грязными не видела, - философски пояснил вокалист, - Сейчас они так… образцы чистой красоты практически.
- Мы внутрь зайдем или нет? - раздраженно осведомилась девушка, указывая на ресторан.
- Для вас – любой каприз, - припомнил Тилль прочитанную где-то фразу. Новобрачная смерила его таким подозрительным взглядом, что Тиллю стало неудобно и он, стушевавшись, просто молча открыл дверь, строго пообещав самому себе в следующий раз «не выпендриваться». Группа радостно ломанулась за новобрачной, не рассчитав, что дверь Тилль открывал только для нее. Первым бежал Пауль, потому и получил первым по первое число: дверь предприняла коварное покушение на Паульский нос, попытавшись его прищемить. Отшатнувшись, гитарист недовольно проворчал что-то о «недогадливых медведях, которые могли бы сообразить и подержать дверь еще немного», на что Тилль, полуобернувшись, ответил, что он, вообще-то, в швейцары «всяким там» не нанимался и вообще – он женится, так что не фиг тут… Девушка тихонько пнула Тилля, чтоб не отвлекался, после чего обратила внимание на огромную надпись над одним из столов «Тилль + Анна= :)» и немного повизжала от восторга.
Когда все гости расселись (мест, естественно, не хватило, поэтому некоторым особо дальним родственникам пришлось довольствоваться стоячими местами), началась волнующая церемония одарения молодоженов подарками. Первыми, естественно, на очереди были Раммы. Из-за стола встал Рихард и, откашлявшись, заявил:
- Тилль! Анна! Друзья мои, я за вас так рад… Тилль, брат ты мой окольцованный, я хочу подарить тебе машину!
Толпа восторженно ахнула.
- А дарю точилку, - удрученно закончил Рих, - и это противоречие разрывает меня на части.
- А я, - решил спасти положение Флейк, - дарю тебе самое дорогое, что у меня есть…
Тилль побледнел и прошептал «только не синтезатор, у меня их уже штук 10».
- … Вот! – Флейк осторожно начал доставать что-то из-под стола.
Родственники вытянули шеи.
- Кошку! – провозгласил Флейк, демонстрируя сумрачное животное.
- Ой, какая лапочка! – зашлась от восторга Анна.
- Мамочки, - побледнел Тилль.
Из-за стола Штайнов встал Пауль.
- Тилль, всем известно, что лучший подарок – это подарок, сделанный своими руками!
Вокалист напрягся, зная непредсказуемого Пауля.
- Поэтому я дарю тебе вот это непонятное… вот этого непонятного… в общем, вот эту непонятную штуковину, - гитарист озадаченно уставился на сомнительного происхождения железяку, похожую на деталь космического металлолома.
- Спасибо, - нервно захихикал новобрачный.
Шнайдер заявил, что с ближним нужно делиться самым дорогим (тем более если у тебя этого много и не жалко) и поэтому он с большим удовольствием подарил бы ему одну из своих многочисленных сестер, но, так как это невозможно, (облегченный вздох со стороны новобрачных) он дарит огромного розового зайца («ведь он так на тебя похож…»). Тилль посмотрел на неопределенного возраста игрушку без одного уха, глаза и хвоста, явно в свое время честно отслужившую не одному поколению Шнайдеров и нервное хихиканье стало плавно переходить в обострение реактивного психоза. Оливер, к счастью, не старался быть оригинальным и поэтому подарил молодоженам незамысловатый куст конопли, после чего нервно захихикала уже счастливая новобрачная. К счастью, остальные подарки были стандартными, причем настолько, что после шестнадцатого по счету сервиза, восьмой микроволновки и пятого ковра, Тилль рискнул заявить, что «заяц был ничего…».
Дальше свадьба шла относительно мирно, то есть все просто тихонько напивались, согласно установленному регламенту, никуда не лезли, ничего и никого не били, не ломали и не буянили. Правда, подвыпив, общество начало вести себя более шумно, требуя исполнения «мальчик хочет в Тамбоооов» (откуда только узнали?!) в оригинальной раммштайновской обработке. Подвыпившие, а попросту говоря пьяные (все, кроме Оливера, которому поручили вести машину) Раммы исполнили. Потом исполняли песни из своего репертуара, безусловно, типичные, для свадебного застолья, затем настала очередь «Песни о тревожной молодости», «Чебурашки», «Катюши» и других «немецких» песен. Потом Раммы подустали, и свадьба продолжалась уже без них, потому что вымотанная группа находилась уже в таком состоянии, что могла только потягивать шампанское и мечтательно изучать потолок, даже неутомимый Тилль признался, что для последней недели событий, пожалуй, многовато.
Закончилось мероприятие тихо и мирно. Кажется, побили шеф-повара под аплодисменты всего зала, немножко подпалили занавески и сломали пару столов, но это ведь мелочи…
По пути домой уставшая Анна спала, свернувшись на коленях мужа, а муж вместе с согрупниками принявший довольно много спиртного, высунувшись из окна орал песни. На первую брачную ночь Раммы Тилля не отпустили, мотивируя это тем, что он непременно должен с ними выпить. Девушку уложили спать в гостиной, а сами удалились на кухню.
Ночью Тилль долго вертелся и не мог заснуть. С одной стороны, конечно, бардак во время свадьбы был изрядный, он изнервничался и издергался на несколько лет вперед, но с другой ведь есть, что вспомнить… Поворочавшись, Тилль решил, что все-таки все прошло неплохо. Если не считать того своеобразного факта, что он теперь – женатый человек. Интересно, что из этого получится…
Количество комментариев: 17 [ добавить комментарий ] [ распечатать ] [ в начало ]
|
|
