Рассказы фанатов

Загран-тур в сказку

Автор: Littledrop

Часть 1

Волшебная петарда

В тёмной кладовке рядом со сценой в полном порядке при соблюдении всех правил безопасности хранилась пиротехника. Она предназначалась для выступления разных рок-групп на большом фестивале. Конечно, не исключая Rammstein. И вот в этой самой кладовке послышался подозрительный шум.
Из крохотной норки в углу, пыхтя, вылез странный маленький человечек. Это был не гном, не домовой и не эльф, конечно. На нём был синий рабочий комбинезончик, кеды и жёлтая бейсболка. Он, со всей силы упираясь ножками в пол, что-то вытягивал из норки. Вдруг это что-то поддалось, и человечек отлетел назад, а в его руках была толстая короткая петарда.
Тут из норки вылез второй такой же человечек, только в зелёной кепке, и, вытирая рукой вспотевший лоб, спросил:
- А точно, что получится?
- Будь спок.
- Нет, тревожно как-то. А вдруг он другую возьмёт? Что тогда?
- Ха! А мы щас другие попортим, а без этой дуры хорошо фокус не выйдет. А как же без фокусов взрывательно-поджигательного характера наш ненаглядный пироман? Да никак, братан!
- Верно, друг, никак. Эх, мама-мия, потащили!
Человечки взвалили петарду себе на спины и, согнувшись от тяжести, потащили её к полкам. Отдельный рассказ можно было написать о том, как они втаскивали её наверх. А на заветной полке они ещё долго возились, разбирая другие такие же петарды, а ведь надо было успеть до начала концерта во что бы то ни стало!
И вот на полке среди вороха цветных бумажек, фитилей и пороха осталась лежать лишь одна петарда.
- Ну, милая, с богом! – человечек в жёлтой кепке перекрестил петарду, а потом мягко спрыгнул на пол.
За ним последовал второй, они перебежали по полу в угол и затаились у выхода из норки, выглядывая оттуда. Сделали они это очень вовремя. В кладовке сначала зажёгся свет, а потом дверь открылась, и кто-то вошёл в подсобку. За ним ещё трое.
- Ни фига себе, что это здесь творится, матерь вашу? – сказал рабочий, пришедший за пиротехникой. Его коллеги тоже были в полнейшем недоумении. – Разорваны только петарды номер 803. Ну всё, сейчас здесь будет заварушка!
Рабочие разбежались докладывать своим группам, что, мол, на полке осталась всего лишь одна петарда номер 803.
Прошло немного времени, и вместе с рабочим в кладовку крадущимся шагом вошёл лидер одной из групп, аккуратнейшим образом взял с полочки 803 номер и сунул в карман.
- Это уже не в наших планах, брат! – с ухмылкой сказал маленький человечек. – Ну, сейчас ты получишь у меня!
На голову несчастному воришке вдруг свалилась здоровенная хлопушка с верхней полки, и он с охом осел на пол, а заветный номер 803 совершенно волшебным образом вылетел из его кармана и понёсся к двери, в которую уже входил мрачно-голодного вида Тилль Линдеманн собственной персоной.
Петарда здорово залепила ему по носу, но, главное, всё же оказалась в его руках, и потому Тилль не сильно обиделся.
- Спасибо за уступку, - сказал он, развернулся, гордо подняв голову, и удалился в коридор.
Его рабочий, показав коллеге смачную фигу, стал собирать остальные петарды в ящик, а в норке радостно подпрыгнули два маленьких человечка:
- Ур-р-ра!
- Ещё немного, старина, и можно будет доложить начальству об успешно выполненной операции. Нас непременно ждёт повышение!
Два карлика, улыбаясь до ушей и страшно довольные собой, удалились в норку, а там по другому ходу добрались до концертного зала. Только в кладовой остался сидеть на полу полностью ошарашенный стремительным попаданием петарды в руки конкурента музыкант. И он просидел бы там ещё очень долго, если бы через двадцать минут не начинался рок-фестиваль.
- Ух-ты!.. Вот это класс!.. Вот это взрывы, вот это музыка! И там ба-бах, и здесь бу-бух!!! – всерьёз восхищался концертом человечек в зелёной кепке, наблюдая концерт из укромного укрытия.
- Нет, дружище, это всё не то. Ты ещё наших с тобой ребят не слыхал, - говорил ему другой.
Наконец, уже в последней четверти фестиваля, объявили десерт. На сцену выпустили густой дым, зрители умолкли. Тут зазвучал проигрыш, потом поднялся сноп искр, и на сцене появилась долгожданная группа. Дым менял оттенки, а Тилль пел “Ohne dich”, то и дело скрываясь за столбами огня. Когда дым немного осел, из него появились и другие музыканты. Рихард от усердия слизывал с губ помаду, Пауль прыгал, Флэйк отдыхал, Дум барабанил, а Олли готов был уйти в астрал и тяжко себя сдерживал.
- Да, ты был прав, - сказал человечек, роняя скупую слезу, - что за песня!
- Точно, Тиллюша сотоварищи своё дело знают.
Песня кончилась, дым рассеялся и коллектив заиграл другое. Тилль всё пел и взрывал, взрывал и пел. А в его глубоком кармане дожидался своего часа номер 803.
- Ну, вот сейчас! – карлики сжали кулачки, увидев, как Тилль незаметно зажёг фитиль заветной петарды.
Шнурочек полностью прогорел и…
…Громко бабахнуло. По всему залу, а он был огромен, прокатилась странная переливчатая волна. Все, кто был в зале, на несколько секунд потеряли сознание, а vip- гости попадали с кресел. А когда они очнулись, то увидели, как на зов воющей сирены бегут пожарные с огнетушителями.
Спасатели вылили на сцену море воды, испортили всю аппаратуру пеной и развеяли дым. Врачи влезли на сцену с аптечками в руках, собираясь лечить несчастную обгоревшую группу, выслушивая разного рода брань, но каков же был их ужас, когда они обнаружили, что… артисты исчезли.
На сцене там, где только что стояли музыканты, светились переливающиеся сине-зелёно-белые спирали, и больше ничего. Не успели журналюги сфотографировать их, как спирали рассеялись. Тогда акулы пера стали искать следы взрыва, но и в этом направлении они остались с носом. Никаких следов взрыва! Не было и инструментов. Ничего не было ясно, кроме одного: Rammstein пропал в полном составе!
И какие только версии не выдвигались: группу унесли марсиане; они провалились под землю; стали невидимками; распались на молекулы; улетели на небо… Их даже поискали на полу на случай их превращения в мышей, лилипутов или тараканов. Но всё, увы, бесполезно. Все выдвигаемые версии казались одна глупее другой. Но что же произошло на самом деле?

Тилль открыл глаза. Открыл, но ничего не увидел. Тогда он, выбросив микрофон и остаток петарды, снял с себя неудобные очки с лазером. Но от этого ему вовсе не стало лучше. Вкруг стояла такая непроницаемая темень, что не видно было ни зги.
- Эй, ребята! Есть здесь кто-нибудь? Включите питание!
Первое, что пришло ему в голову – это внезапное отключение электричества. С ними такое уже бывало, и не раз. Но эта версия не выдерживала полной тишины, царившей вокруг. Если бы он до сих пор находился в зале, то внизу ревела бы толпа фанатов, решивших, что это – очередной эффект. Но всё молчало. Так же Тилль понял, что стоит вовсе не на подмостках сцены, а на мягкой траве. Это его совсем обескуражило: Тилль забыл о концерте и даже о холодильнике. Его голову занял другой вопрос: как он сюда попал и где остальные? Ему стало жутковато.
Пройдя несколько метров, вытянув вперёд руки, Тилль услышал шум, а потом и вовсе наткнулся на что-то мягкое, в кожаных штанах. Это был отчего-то ползавший на карачках Риха.
- Чёрт тебя дери, Рихард! – Тилль дал ему коленкой под зад. – В чём дело? Где мы вообще?
- Клипсу, клипсу потерял, любимую, с цветочком! – жалобно сказал Риха.
Тилль облегчённо вздохнул. Клипса! Следовательно, Риха здоров. Да уж, хоть кто-то цел.
- Ты знаешь, где мы?
- Не-а. А остальные где?
- Я тебя первого нашёл. Постой, слышишь?
Слух Тилля уловил звуки бас-гитары. Схватив продолжавшего шарить в траве Риху за локоть, он потащил его туда. Глаза стали привыкать к темноте и вскоре они увидели грустно перебиравшего струны Олли.
- Ты мою клипсу не находил? – налетел на него Риха. – Розовую, с цветочком?
- Нет, а что? – Олли спешил скрыться в астрале, но Тилль его оттуда за ноги вытянул:
- А то, то, - зверел он, - мы попали неизвестно куда! Идём искать остальных. Раз мы здесь, то и они должны быть тут же!
Кстати, двое уже нашлись. К ним широкими шагами приближался Флэйк, неся под мышкой синтезатор, а за ним, подпрыгивая и бормоча спешил Пауль.
- Клипсу…
- Молчать! – рявкнул Тилль, и Рихе пришлось заткнуться. Сам же Тилль выступил вперёд: - Шнайдера нашли?
- Да, - Флэйк положил синтезатор на землю, - но он почему-то спит, да так, что не добудишься. Толкали, щипали, щекотали, били по барабану…
- …А всё без толку, - закончил уже долго молчавший Пауль.
- Хм, а я знаю, как его разбудить, - хихикнул как нельзя вовремя вышедший из астрала Олли.
Они с Флэйком быстро сгоняли куда-то в темноту, и через несколько минут притащили вполне бодрого Дума. Попробуй тут не проснись, когда кто-то с силой тянет в разные стороны его любимые светящиеся в темноте барабанные палочки? Которые к тому же сыплют искрами? Этого выдержать нельзя!
И вот, все наконец-то были в сборе. Тилль великодушно позволил Рихе ещё раз осведомиться о клипсе и хотел закатить речь в экспромтных стихах, но ему не дал этого сделать Пауль:
- Тилли-тилли, трали-вали, и куда же мы попали?
Пять пар глаз обратились к Тиллю, как к лидеру группы, но на такой случай он стихов не припас. Потом сверлили взглядом Флэйка как «доктора», пытались заставить Олли выловить ответ в астрале. Но даже Пауль ничего сказать не мог.
Тогда Тилль всё же взял слово в стиле председателя военного совета:
- Итак, нам известно, что мы благополучно отыграли первую песню. Потом мы стали играть вторую, я поджёг петарду, но вместо снопа искр появился странный туман и… мы оказались здесь! Вместе с инструментами, кстати. Есть версии, как и почему это случилось?
- Может, ты неправильно её взорвал?
- Исключено! У меня диплом пиротехника!
- Отравляющий газ?
- Глупости!
- Коллективные глюки?
- На что намекаешь?
- ФСБ?
- Поинтереснее чего придумай! – в конец разозлившись, Тилль состроил такую жуткую рожу, что сам испугался и других напугал.
- Я знаю, - испуганно и тихо сказал Риха, глядя невидящим взором перед собой. – Это с Марса! Над нами будут ставить опыты! Где-то здесь должна быть их база. Смотрите: сначала моя клипса, а потом все мы! – мрачно констатировал он.
- Я давно говорю, говорил и буду всегда говорить… что перед вами идиот, каких мало! Гель для волос его сгубил! – Пауль вскочил на ноги. – Это ФСБ, говорю я вам, нас усыпили и увезли куда-то!
- Вместе с инструментами? – Флэйк с умным видом погладил синтезатор. – Чтобы нам не скучно было? И почему оставили без охраны?
- Тогда скажите нам, господин доктор диетных наук, что случилось? – Дум взмахнул палочками.
Флэйк, конечно, замялся. Короче говоря, в таком бесполезном стиле военный совет шести потерявшихся музыкантов длился всю ночь, иногда перемежаясь короткими драками. Уснули они только к утру, отчаянно уставшие, испереживавшиеся и оголодавшие.
Тилль, понятно, страдал сильнее всех: ему, и так неравнодушному к холодильникам, кладовкам, кухонным шкафчикам и полочкам, отчего-то в голову втемяшился “Mein teil”, а тут ведь ещё и Флэйк храпит под боком.

Но вот настало утро. Неясные сумерки сменились красочным рассветом. С ужасом наша команда обнаружила, что они находятся посреди чистого поля. Не было видно ни дороги, ни человеческого жилья. Так же обнаружилось, что они с ног до головы перемазаны сине-зелёно-белой в полосочку сажей, которая никак не желала отмываться, отскребаться и сдираться.
Ничего не оставалось друзьям, как взять на всякий случай свои инструменты, которые, кстати, теперь почему-то не нуждались в электропитании, и побрести по полю навстречу своей судьбе.
Брели они молча и насупившись, каждый думая о своём. Только Пауль о чём-то бормотал, говоря то ли сам с собой, то ли представляя собеседника. Риха думал, где здесь можно раздобыть косметичку, а так же ноутбук и сигареты. Олли пытался идти с закрытыми глазами и одновременно играть на басухе. Шнайдер думал, как же без него останутся его клумбы. Тилль вертел головой на 359 градусов, так как всюду ему чудилась огромная золотистая плюшка с вареньем, а Флэйк тихонько боялся Тилля.
Вдруг Тиллю показалось, что плюшка уже не чудится ему. Он остановился и старательно принюхался. Какие стихи сложились у него в голове этого запаха! Жалко что он не имел при себе блокнота и карандаша.
- Чувствуете? Пахнет выпечкой! Быстрее бежим туда!
- Что? – ещё сильнее испугался Флэйк, но Тилль уже припустил куда-то налево от их тропинки.
Остальным ничего не оставалось, как бежать за ним во всю прыть. К огромному их счастью оказалось, что нюх Тилля не подвёл: на пригорке стояла маленькая покосившаяся избушка. Из трубы шёл тонкой струйкой дым. Домишко был окружён высоким забором, а Тилля они нашли подпрыгивающим у запертой калитки.
Ему на помощь пришёл Олли: он легко перелез через забор и с той стороны открыл калитку. Все шестеро гурьбой побежали к двери, размахивая инструментами. Достигнув цели, они бешено задёргали ручку и застучали в дверь.
Но вдруг случилось нечто странное. Избушка стала подниматься вверх. Раммы отшатнулись, увидев, что она медленно поднимается на курьи ножки. Это было сильной неожиданностью. Но известные храбрецы просто впали в столбняк, а не убежали.
Лишь через пять минут навстречу уже совсем отчаявшимся раммам дверь открылась и из неё вышла сухонькая согбенная старушка в сопровождении румяной брюнетки лет двадцати пяти.
- Hallo! Hallo! Do you speak English? – заорал Тилль.
- Чур вас, чур вас, черти явились полосатые! Только вчера ваших плюшками кормила, так опять явились!
- Русский? Пионэр?
- Пионэр? Нет, я Яга. Доча, Василиса, это что, и иностранные черти теперь к нам за плюшками шастать станут?
- Гнать их отсюда! – Василиса Прекрасная хотела сказать ещё что-то грозное, но голодные глаза Тилля её разжалобили. – Хотя, дай уж им хотя б ватрушек, бабушка.
- Ладно, ватрушек дам. Провожай в трапезную.
- Ja, ja! – закивал Тилль, поняв, что поесть им все-таки дадут.
Василиса пригласила их в дом. Войдя в просторную комнату, они положили инструменты на свободную лавку, а сами уселись на другую. Девушка рассадила их у стола посреди комнаты и ушла. Нечто подобное они уже видели, когда были в России. Там им показывали картинки с русским народным творчеством. Это была самая настоящая изба. В углу стояла печка, здесь всё было деревянное, в положенном месте находился красный угол.
- ФСБ! – упрямо, как попугай, твердил Пауль. – Ничего другого и быть не может. Такие девушки могут служить только в ФСБ!
- Ну-ну, он уже только о том и думает, как бы захомутать. Нет, друг, у ФСБ офисы не в «избах», если я правильно называю это сооружение, - Флэйк, чувствуя себя самым умным, поправил очки.
- В России всё может быть! - Шнай поднял вверх палочку.
- А нас отмоют от этой пакости? - Риха не мог не думать о своей внешности даже сейчас.
- Здесь должна быть сауна. «Ба-ня» - по-русски.
- Да какая разница? Сейчас поедим и расспросим их, - Тилль уже облизывался.
На его неизмеримое счастье, пришла Василиса, держа в руках огромный поднос с ватрушками. Раммы тут же слопали всё, что предлагалось.
- А теперь ступайте вон, полосатые! – приказала Василиса.
- Мы русскый не говорыть, мы – немец, eins, zwei, drei! Раз, два, тры! – исчерпал свои знания Тилль.
- Немцы? А почему полосатые такие? Или вы все такие страшные?
- Русскый не понымать!
- Совсем не понимать? Тогда подождите, я сейчас Тимофеича позову, он поможет.
Ждать пришлось недолго. Через пять минут на стол, кряхтя, вскарабкался заспанный домовой в одной рубахе да лаптях.
- Енти, чудики? Немцы, говорят? Ладно, щас разберёмся! – он повернулся к Тиллю, так как посчитал его самым объёмным, а значит, самым главным. Видя, что тот постепенно обалдевает, Тимофеич на чистейшем немецком спросил: - Кто вы такие?
Тилль ещё не до конца обалдел, и потому за него сказал Пауль:
- Мы из Германии, мы музыканты. Я – Пауль, а это Тилль, Рихард, Олли, Дум и Флэйк. Мы играли концерт, как вдруг оказались в поле рядом с вашим домом. Верните нас назад! Мы домой хотим!
- Хм-хм, забрали прямо с концерта? Значит, без Кощея не обошлось.
- Без кого?
- Да Кощея, Кощеюшки. Он, правда, по-немецки ни слова не скажет, зато каких-то там немцев по радио слушает. Говорил, что давно собирается их сюда затащить, чтобы концерт дали. Не о вас ли он глаголил?
- Видать, о нас. Так где мы?
- В русской сказочной глубинке. Все мы тут, и Кощей с Бабой-Ягой, (кстати, вы в её доме находитесь), и Горыныч, и Кикимора.
- Не понял. Ну ладно. И где мы концерт должны давать? Какой будет гонорар? – решил ковать железо Дум.
- Гонорар – это уж как Кощей решит. Он, к слову сказать, жутко жадный. Тратится только на коллекцию швейных иголок. Но если вы его любимые артисты, то, пожалуй, получите сундучок уральских самоцветов.
- Годится. Когда? На каких условиях? Где?
- Кто предоставляет аппаратуру? А помещение?
- Пиротехнику? Еду?
- Выпивку?
- Грим? Костюмы?
- Не беспокойтесь, дорогие. Вам только по долам-лесам до замка Кощея дочапать, а там споёте-сыграете, и домой.
- А на какой машине нас повезут? Надеюсь, не на той, на которой мы ездили в прошлый раз в Москве?
- Здесь не Москва, и не Питер. На топтобусе попрёте.
- На чём? Марку не разобрал…
- Топтобус – это ваши ноги. Пешком, прямо выражаясь.
Долго ещё длился этот разговор, раммы съели ещё два подноса ватрушек и все же окончательно и бесповоротно обалдели. Впечатлительные Риха и Дум коллективно лишились сознания, и их пришлось тащить в баню, чтобы окатить холодной водой.
Там все шестеро остались ещё надолго – отмывали друг друга от странной сажи и переодевались в русские народные костюмы, предоставленные Бабой-Ягой и Василисой. На Тилля одежду нашли с трудом, точно так же, как и она Оливера. Один высокий, другой широкий, и всё не в меру.

Тилль плёлся по грунтовой дороге впереди всех, таща на себе помимо рюкзака две гитары. Он смотрел под ноги и напевал мрачную песенку собственного сочинения. Как же, доверят ему рюкзак с едой!
Остальные шли следом, обсуждая необыкновенные события этого утра и прошлой ночи. Пауль, конечно, тарахтел без умолку, благо тем для разговора было хоть отбавляй:
- Он сказал, что попутно, скорее всего, придётся давать частные концерты. Интересно, чем же нам будут платить, если мы должны будем играть для Ле-ше-го в лесу?
- Шишками, - обиженным тоном сказал Риха.
- В лесу плохо, мне ничего поджечь не дадут, - включился Тилль. – Но чтобы я ещё хоть раз, где-нибудь, когда-нибудь взорвал номер 803! Только если нам заплатят пять миллионов евро. Или никак.
- А мы с Олли решили взять себе псевдоним «Новые Братья Гримм» и написать об этом нашем походе книгу! Представляешь, как мы себе вообще этим исчезновением рейтинг поднимем! – радовался Шнайдер. – И Якобу отомстим! Помните, он однажды нас всех в одной комнате поселил?
- Ну-ну, - Тилль снова помрачнел. – Нам ещё до герра Кост-чея добраться надо. Кстати, вижу лес. Доходим до опушки, и привал.
- Проголодался? А я-то думал, что ты хотя бы в экстремальных условиях пару кило сбросишь! – встрял Лоренц. – Пора тебе, Тиллюша, садиться на диету.
- Не дождёшься! – гордо высказался Тилль и убыстрил шаг.
Лес неумолимо приближался. Тёмный, еловый, густой. Самое место для Лешего и других существ в том же стиле.
Никакой «поляны на опушке» не было. Подлеска здесь тоже не было. Лес начинался рывком прямо от поля. Дорога превратилась в тоненькую тропинку и уходила в чащу. И тропинка эта была настолько узкой, что пройти там можно было только гуськом.
Ввиду отсутствия места для привала и потери Тилем аппетита, привал отменили и сразу же вошли в лес.
Шнайдеру, замыкавшему процессию, всё время чудилось, что из кустов или из-за ствола толстой ели вот-вот выскочит какая-нибудь волшебная гадость. Потому он вертелся вокруг своей оси, держа наготове светящиеся палочки. Да, они светились, так как под сенью деревьев было очень темно и ужасающе ужасно.
- З-знаешь, а я т-тут недавно ф-фильм про вервольфов смотрел, - шептал Пауль, на которого такая обстановка очень и очень сильно давила, - так в этом фильме именно в таком райском местечке парней и покусали!
- Слышь, доктор Диета, в русском фольклоре оборотни имеются? – Риха тоже сильно струсил.
- Не знаю.
- А я ведь хотел «Русские сказки» купить, да зажадился! Не было у меня предвидения, - страшным голосом отозвался Олли. – О Будда, Будда, открой мне истину!..
У него не получилось до конца войти в астрал, потому что Тилль ни с того, ни с сего резко остановился и каждый по очереди ткнулся носом в впереди идущего, вернее, в его объёмный рюкзак.
- В чём дело? Вдохновение на Великого Моралиста в лесу снизошло? Шишка с ёлки упала на Ньютона? – возмутился Пауль. – Вперёд топай давай!
Он толкнул Риху, тот Олли, а тот Тилля. Сие действие обнаружило очень странный эффект: спереди послышался рык в два голоса. Один был вполне знаком (Тилль и не так умел), а вот другой…
Все с опаской выглянули друг у друга из-за спины. Увиденное так их поразило, что глаза выкатились из орбит, а Олли всё же решил купить «Русские сказки». Дело было вот в чём: Тиллю преградил дорогу огромный Серый Волк, у которого на спине восседал Иван-Царевич. Этот парень-то и рычал.
Герой русского фольклора бесстрашно и мужественно смотрел в глаза Тиллю, сжимая в руках полузадушенную Царевну-Лягушку, а волк уже очень нервно поскуливал и поджимал хвост.
Но вот Тилль мрачно завёл:
- Р-р-р… R-r-ramm-stein…
Нервы Ивана не выдержали такой атаки. Он совсем по-девчачьи взвизгнул, перекрестился сам, три раза осенил крёстным знамением Тилля, а потом и вовсе не снеся второго куплета бросил в Тилля Лягушку, развернул волка и ускакал в непроходимую лесную чащу, ломая кусты.
- Да, Тилль, не зря ты у нас вокалист, - похлопал его по плечу Олли, а потом вдруг на весь лес заорал: - АЙ! Убери от меня это земноводное! Я боюсь жаб!
Лягушка, видно, поняла смысл сказанного, и потому ответила по-английски:
- Сам ты жаба. – Квакнув, Царевна-Лягушка поправила корону и царственно обратился к Тиллю, всё так же по-английски: - Спасибо тебе, добрый молодец, спас ты меня от урода-зоофила. Волк мне о нём такое рассказывал!..
- Г-г-го… воряща-я ж-жаба… - Олли упал в обморок.
Оттого, что Риха не успел отскочить, остальные очень быстро порушились по принципу домино.
Только Тилль стоял, как Александрийский столб в Питере, под собственной тяжестью, и падать вовсе не собрался.
- Э-э-э… Лягушка! Скажи мне, а отсюда далеко до дворца герра Кост-чея?
- «Герр»? Это что ещё за новый титул он себе выдумал? Тем не менее, скажу я тебе, добрый молодец, что с такой компанией век тебе идти.
- Век? – крикнул придавленный рюкзаком Рихи Пауль. – Не надо было тебе, Тилль, “Bestrafe mich” петь, наказал нас за это бог!!! – Пауль в полном отчаянии схватился за виски и застонал.
- Заткнись, Болтун! – крикнул уже вставший на ноги Дум и чуть было не запустил в него барабанной палочкой, но вовремя себя остановил. – А короткого пути что, совсем нету?
- Хм-хм, - Лягушка глянула на очнувшегося Олли, и он снова потерял сознание. – Вижу, вы музыканты, инструменты тащите. Голос у тебя, добр молодец, отличный – жутким рыком Ивашу напугал! – Лягушка хитро глянула на Тилля. – Скажи-ка мне, ты в этой гоп-компании главный? - Ну, я.
- Совсем я дома заскучала, так что предлагаю вам контракт на один концерт у меня в болоте. Плачу шестью парами Сапогов-скороходов. С ними быстро до Кощея доскачете.
- В болоте? – Флэйк поправил очки. – Конечно, всякое бывало, но когда это бывало! С того время наш рейтинг уже довольно сильно успел подняться!
- Эх, несговорчивые вы! – приуныла Лягушка. Но, более пристрастно оглядев Тилля, она снова заулыбалась. – А Скатерть-Самобранку я даю в аванс!
- Согласен! – Тилль аж подпрыгнул, догадавшись, что это за предмет. Но остальные так на него посмотрели, что он быстро сник. – Да ладно вам, ребята! Выбираться-то отсюда нужно как-то!
- Что ж, ради друга! – Риха серьёзно поднял руку.
Остальные тоже согласились, даже так и не отмерший Олли – за него поднял руку Пауль. Самого друга Будды будили довольно долго, поскольку лишь на третий обморок Флэйк велел Тиллю спрятать Лягушку в карман.
- Ничего, ничего, родной, она уже ушла. Плохая квака больше не придёт… - издевался над ним Пауль, но Олли верил. Потому он вполне благополучно встал, проверил сохранность басухи и побрёл за остальными, разбираясь в случившемся.
До болота было совсем недалеко. За это время Тилль успел выяснить у Лягушки правила пользования Скатертью-самобранкой. Лягушка же, поняв его слабость, рекламировала продукт, как могла. Также, к его огромному разочарованию, Тилль узнал, что пиротехники на болоте совсем нет.
- Единственно, что я могу сделать, так это украсть у соседки караоке для тебя, да отобрать у сына для благого дела его барабаны. Благо, палочки уже есть, как я не могла не заметить. Кстати, не надо ему возвращать ничего, а то Емеля всему болоту спать совсем не даёт с этой установкой.
Тогда Тилль стал спрашивать, какие песни следует включить в концертную программу. Он рассчитывал на что-нибудь более зрелищное: “Buck dich”, “Mein Тeil”… Но Лягушка опять развеяла его грандиозные замыслы. Она велела ему петь что-нибудь позаунывнее, запретила есть и просто мучить Флэйка, поливать чем попало толпу, выступать замотанным скотчем и произносить звук «р».
Тилль только вздыхал, но Лягушка уже давно поняла, что им можно вертеть как угодно, лишь почаще расхваливая «аванс». Певец явно был готов ради него на что угодно.
Лягушка вполне хорошо разместила их в большом шалаше, притащила аванс. Покушали просто отменно, заказав скатерти ящик пива и шесть пачек сушеного кальмара по 50 грамм. После этого легли спать. Причём Флэйк всё же конфисковал скатерть и засунул к себе в рюкзак, а рюкзак под голову. Обиженный до глубины души Тилль решил не спать и обязательно подловить поганца, когда он станет заказывать себе втихомолку элитную водочку и солёные белые грибы. Поэтому Тилль нарочно лёг поближе. Гитаристы через пять минут после последней бутылки заснули младенческим сном, обнявшись, как два самых близких подруги. Олли рассказывал своему другу Будде о вечерних переживаниях в позе «бухой лотос». А вот Дума отселили подальше за его страстную любовь во сне тыкать палочками куда не нужно.

Утро прошло в беготне. Лягушка рисовала плакаты и клеила их повсюду. На них красовалась эмблема группы и подпись огромными красными корявыми буквами: «Сегодня в 11 часов вечера посреди болота состоится единственный концерт народного немецкого ансамбля «Рамстяйн».
Тилль распевался на ворованном караоке, страшно довольный, что таки поймал Флэйка. Причём он обнаружил себя, лишь дав ему вылакать бутылку. Поэтому сам Флэйк не репетировал – его отправили к Кикиморе на вытрезвление. Она была жутко страшная и считала стриптиз лучшим средством. Флэйк скоро вернулся к работе. Риха и Пауль вспоминали на гитарах самые грустные песни и периодически отпускали колкости в адрес друг друга:
- А у тебя лак на ногтях ободрался!
- А ты, когда один, чебурашку своего насилуешь!
Как всегда, кончилось это дракой. А Шнай блаженствовал: он, опробовав новые ударные, без спросу владельца рисовал на самом большом барабане эмблему группы.
А ударные инструменты достались Думу лишь по одной причине: вчера сын Лягушки, Емельян, укатил на печи в гости к Щуке продлевать контракт на желания. Кабы не случай, не заполучил бы Дум установку.

Вечером на болоте состоялся концерт. Сценой была сухая полянка посреди болота. Вечерний туман сыграл роль дыма, а прожектора сделали из разноцветных болотных фонариков. Костюмы, правда, остались какие были, то есть русские народные. Аппаратура была налажена.
И вот концерт объявили открытым. «Рамстяйн» припрыгал по кочкам и занял свои места. Тилль с важным видом постучал по микрофону, оглядел толпу. Зрители собрались самые разные. От головастиков до приехавшего домой Емели. И они все сидели с таким видом, как будто ожидали услышать песню «Распрягайте, хлопцы, коней». Тилль снова постучал по микрофону и, состроив скорбную рожу, дал отмашку начинать.
Постепенно он настроился на музыку, расчувствовался, увидев, как зрители пускают слезу, и концерт, в общем-то, прошёл нормально. Только лишь несчастный Олли чуть не сорвал «Nebel»: ему завязали глаза, чтоб не видел лягушек, но он таки услышал жалобный квак какого-то скорбящего лягушонка. Но поняв, что Тилль ему либо шею свернёт, либо просто съест вместо Флэйка за обморок, и потому выстоял, вспомнив вчерашние слова Будды. Остальные его очень за это хвалили. Потом.
Когда все зрители расползлись по домам переживать услышанное, «Рамстяйн» триумфально вернулись в свой гостиничный шалаш.
Там они сытно поужинали. Правда, Олли опять досталось: Пауль заказал скатерти лягушачья лапки и сунул их Риделю как курятину. Когда тот с аппетитом их сжевал и даже похвалил, Пауль раскрыл ему тайну. Из-за этого оба оказались на улице. Олли по причине революции в желудке, а Паулю просто пригрозил ножом и вилкой Тилль. Причём, совершенно случайно. Позже Пауль уяснил, что он всегда делает такое лицо при виде сочной буженины.
К счастью, Пауля быстро простили, и потому он, понятно, был приглашён на продолжение банкета в честь удачного концерта.

Утром долго отсыпались. Где-то в одиннадцать часов утра их разбудил крик:
- Какой козёл мои ударные испоганил?!
Раммы, конечно, ничего не поняли, но проснулись. Шнай, увидев разъярённого Емельяна, быстро вытащил палочки из ноздрей Пауля, куда засунул их во сне, и спрятал поближе груди. Потом несчастный попытался скрыться от русского гнева за Флэйком, но шваброй не прикроешься. Не успел он рвануться к Тиллю (вот уж за кем не заметят!), как Емеля схватил его за локоть и выволок на улицу.
Через минуту Шнай, икая и покачиваясь, вернулся. А на лбу у него красовалась кривоватая эмблема группы и подпись «Рамстяйн». Попали они туда «по Щучьему велению, Емелину хотению».
Пауль, увидев художество, так захохотал, что остальные моментально заразились его смехом. Шнай всхлипнул, икнул и побежал к Тиллю за утешением. Но тот уже витал в мечтах: он выдумал новый пиротехнический эффект, вдохновлённый выходкой Емели.
- Ла-ла... ладно, - Олли запинался от смеха, - Риха, ты в этом разбираешься, чем ему сию надпись смыть можно?
- Молочко для снятия макияжа…
- Да ацетоном его! – ржал жестокий Пауль.
- Вам смешно! Да я бы благодарен был, да он наше название неправильно написал! – рыдал Шнайдер. – Ну за что он так со мной?!
- Будет тебе, - очнулся Тилль. – Нет худа без добра! Зато какой я эффект классный выдумал! На концерте у герра Кост-чея непременно опробуем.
- Вы б ему лучше помогли! – Флэйк уже проникся бедственностью положения Шнайдера. – Однако, разберёмся. Я – самый умный, я что-нибудь придумаю. А пока давайте позавтракаем, и Тилль пусть расскажет про новый эффект. Я там, надеюсь, не участвую?
- Нет, только я и пиротехника.
- Слава богу.
Откушав заботливо приготовленных Скатертью блинов с икрой всех сортов, Флэйк заказал крепкий спирт. Нет, не для себя. Этим спиртом они долго пытались оттереть лоб Дума, но почти ничего не вышло.
- Придётся тебе дома на лоб новую кожу натягивать, - сказал Риха. – Не боись, я уже столько раз подтяжки лица делал…

Сложив вещи, они пошли к Лягушке за обещанным гонораром. Квака их не обманула и выдала им волшебную обувь. Сапоги были выдержаны в старорусском стиле: красные, сафьяновые, с отворотами, вышивкой и загнутыми кверху носами.
- Такие сейчас не в моде! – застонал Риха.
- Бери, какие дают! – бесстрашный Олли, уже сколько времени терпевший Лягушку, решил полностью самоутвердиться и первым натянул сапоги. – А где кнопочка включения?
- Запускаются обычно – надо топнуть ногой, но…
Не дав Лягушке договорить и плюнув на предостережения Будды, Оливер притопнул ногой.
Его ловили два часа, а поймали стараниями всей группы: Тилль предложил прыгнуть на него, когда он будет пробегать мимо.
Пять раз они безуспешно валились кучей-малой на землю, и только на шестой поймали неуловимого бегуна. Стянув с продолжавшего сучить ногами Олли сапоги и кое-как приведя его в чувство, они дослушали Лягушку.
- … Но останавливаются они, если сказать «я на месте!», и никак по-другому. А то будете бегать, пока не помрёте.
Зазубрив фразу, все раммы надели сапоги. Только Пауль почему-то возился. Остальные подошли к нему.
- В чём дело?
- Не лезут! – зло сказал потный от усердия Пауль. – Совсем! Дайте другие, или вам меня нести придётся!
- Всю жизнь у тебя всё не слава богу!
- Да, ишь какой! Здесь тебе не Индия, - надулся Флэйк. – Только там принцесс всяких на носилках таскают. Почему ты нас на коронацию не позвал и про смену пола ничего не рассказал?
- Да не менял я ничего, - покраснел Пауль, - я просто решил рекламу проверить…
- Ага!
Немного посмеявшись над Паулем, ребята попытались поменяться с ним сапогами. Но эта пара была ему слишком велика, другая вообще мала, у третьих подъём был не такой, у пятых колодка неудобная…
- Так дайте мне вместо сапог ковёр-самолёт!
- Хм, точно! – осенило Лягушку. – К нам недавно сбежала Шахерезада, которую в деревне за террористку приняли.
Лягушка вынула сотовый телефон и долго болтала на русском и арабском вперемешку. Потом она убрала маленький красный аппаратик, поправила корону и сказала:
- Ковёр-самолёт требует слишком много топлива, да и стоит он побольше всех ваших сапог вместе взятых. Она сейчас тебе летучий тапок принесёт.
- Тапок? А кто его носил?
- Да колдун их какой-то старый.
- Ну тогда ладно.
Через десять минут томительного ожидания приплелась Шехеризада, с трудом таща огромную тапочку. Это был красный султанский тапок с золотыми узорами.
- Эх, везёт же всегда сволочам, - тихо сказал Риха Шнаю. Тот тоже завистливо вздохнул.
- Эге-ге! Смотрите, какой я крутой! – Пауль, усевшись в тапок, облетел их по воздуху. – А вам ногами переть! А вам ногами переть! Я же буду тут восседать вольготно! Смотрите!
Пауль удобно улёгся на тапке и проплыл перед остальными. Но всем отчего-то пришла в голову одна и та же идея. Судя по размерам, тапок ещё много весу выдержит. Поняв это, раммы покидали на тапок все рюкзаки. Удобство и комфорт подлецу больше не светили. А Лягушка тем временем давала последние напутствия в дорогу:
- Лес наш небольшой, скоро поле опять пойдёт. Не дай бог вам там Муромцу, Поповичу и Никитичу попасться! Лучше правьте к дубраве. Там, правда Соловей-Разбойник заседает, но да это ничего, он мужик вполне смирный, Робин-Гудом только притворяется. Он и то наших богатырей лучше. В город Царя-Гороха и не суйтесь. Поставят вас там скоморохами при царской дочке. Далее будет остров Буян. С Гвидоном не общайтесь – покусает тут же. На острове матриархат, так что можете там надолго задержаться. Море быстро кончится. Там будет пляж, а на пляже скала, а на той скале дуб, а на дубе том гроб… Простите, заговорилась… Тэк вот, дуб. А за дубом сразу же гора. Там, на утёсе, и стоит замок Кощея.
- А как мы через море переберёмся? – задал резонный вопрос предусмотрительный Олли. – Или Пауль нас на тапке по одному перевозить будет?
- Там вам тридцать три богатыря помогут или Змей-Горыныч.
- А если их там… э-э-э… не будет?
- Ну, богатыри-то всегда на месте, мхом поросли. Выходят из моря только по свистку. Эту свистульку отберите у Соловеюшки. У него их целый набор на каждый случай. Ладно, молодцы, с богом. Лихом не поминайте!
Лягушка, квакнув, прыгнула в болото. Всё стихло, а раммы немного растерянно поглядели друг на друга.
- Я как-то предполагал, что всё будет несколько проще, - задумчиво сказал Тилль.
- Не ты один!
- Что ж, парни, не будем тянуть!
Выйдя на тропинку, они вместе топнули ногами и унеслись, только ветки закачались. Заваленный рюкзаками Пауль тяжело вздохнул и полетел на тапке вдогонку.
Так началось удивительное путешествие группы “Rammstein” по русской сказочной глубинке.

Продолжение следует

  Количество комментариев: 8

[ добавить комментарий ]    [ распечатать ]    [ в начало ]