|
Пьеса по фотографии
или
Холодный 1993
(Индустриально-сюрреалистическая феерия, с потугами на юмор)
Автор ориентировался в основном на фотографию,
так что его (а точнее ее) не бить
и тяжких телесных повреждений ему (а точнее ей) не наносить.
Действующие лица (все принадлежат к сантехнической национальности):
Флака – образ «поэта - н-н-неудачника»… Пропитан инициативой, как ромовая баба – ромом.
Пауль – словно выдернули с прополки грядки… По совместительству – образ злостного и веселого алкоголика и тайного распространителя спиртного, а также всякого разного спекулятивного товару. Заметьте – несмотря на общую неопрятность и крайне совковый вид, сапоги надраены до блеска буржуйским кремом для обуви «(:?%№» (цензура на рекламу).
Тилль – уникальный экземпляр, представитель вымирающего ныне вида Gopnik intelligentus. Выражаясь символически, книга у него под мышкой - легендарная Красная книга, в кою его непременно должны-таки в скором времени занести.
Олли – похож на испуганного дембеля. Парадоксален.
Шнай – просто человек, которому явно хочется в туалет. Аж присел.
Рихард – бешено похож на бульдожьего вида небритую старую бабу-управдома в рубахе в мелкий горох и черном классическом сарафане, за кой был принят комбинезон вышеупомянутого цвета… (весел, ибо пару минут назад хряпнул водки, и таперича смотрит на всех добрыми блестящими глазками).
Прораб. Практически всевластен.
Действие первое.
Явление первое. Пауль, Оливер, Флака, Рихард, Шнай, Тиль.
Казенное помещение. Во всю стену – лозунг. На нем белым по красному написано: «Нет тунеядству!»
Вдоль стены под ним – ряд обшарпанных деревянных стульев, с частичным отсутствием обивки.
Единственная дверь в комнате – напротив этой стены.
Внезапно, одним мощным движением кто-то выламывает дверь. Она настежь распахивается, с громом ударившись об стену. На пол падает нехилый кусок штукатурки.
В проеме появляется Пауль. В развалку идет к стульям, по ходу движения поправляя огромное пальто и поплевывая через плечо.
За ним следует задерганный и испуганный, кажущийся в два раза меньше Пауля великан Оливер. Пауль барски осматривает стулья, выбирает тот, что почище да поновее, и водружается на него, подхватив свое пальто, как в галантном веке подхватывали свои юбки с кринолином надушенные барышни с мушками. Оливер аккуратненько усаживается на краешек соседнего стула. Вид у него потрясенный – полотнище с лозунгом его сразило наповал.
Свет в дверном проеме загораживает чья-то высоченная нелепая тень. Флака собственной персоной. Быстро, а точнее сказать – вприпрыжку, скачками, как кузнечик на тонких ногах, он идет через комнату. Косички шапочки нелепо бьют его по плечам, словно стремятся выбить ему ключицы. Приветственно махнув худой дланью, усаживается.
Секунд 5 все сидят. Пауль оглядывает все уж совсем по-хозяйски, стучит пальцем по соседней плевательнице, изредка отряхиваясь, как мокрая собака, отчего все его капустные слои колышутся, и он совсем уж становится один в один как жирная курица-несушка.
И без того испуганный Оливер приходит в ужасное волнение. Хлопок по уху кончиком косички Флаки, который как егоза, будто пытается провертеть в стуле дыру, приводит Оливера в ужас. Он вздрагивает, как от пощечины и весь сжимается.
Из-за стены слышатся приближающиеся вопли.
Шнай: !!!
Риха (Успокаивающе): Тихо… Тихо. Да тихо ты! Стой!..
Шнай (Несколько повредившись в уме от только что пережитого, настойчиво лезет с кулаками): !!!
Риха: Спааакойно… да, надел теткину рубашку… Да, надел теткин сарафан… Но это не меняет дела!!
Шнай (Рыдающим голосом): Ты мне ответь, мы на работу идем устраиваться или в балаган??.. (Задерживает дыхание. Говорит уже спокойнее) Так, что с костюмом…
Рихард: Нету…
Шнай (Зловеще): Как нету? Это мой выходной костюм был! Да ты же преступник (чересчур спокойно)
Рихард: Я не нарочно, Шнай!
Шнай (Ужасно спокойным голосом): Убью.
Поднимается пыль, Рихард пулей летит в дверь. Запутавшись в теткином сарафане, с грохотом валится, споткнувшись на пороге. Слышится тихая ругань, Рихард, торопливо отряхнув коленки, бежит к стульям.
В дверном проеме, как Кинг Конг, обхвативши косяк цепкими пальцами, объявляется Шнай. Глаза спокойны, но лицо перекошено первобытной яростью. При виде него Рихард врастает в стул.
Немая сцена. Пауль лениво смотрит на весь этот цирк. Смачно выплевывает соломинку. Звук, как от выстрела. Обстановка мгновенно разряжается. Шнай словно выходит из-под гипноза. Спокойно идет к стене, с безразличным видом кидает Рихарду: «это я тебе припомню, зараза», кладет ногу на ногу и прикрывает глаза, словно убийственно уставший человек, добравшийся наконец до желанной постели.
Заняты все стулья, кроме одного.
Слышны шаги… В черном костюме с желтым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, в дверь внутри здания бывшего Дворца пионеров вошел гроза города Тиль Линдеманн.
Странный костюм его до сих пор служит предметом споров и является одной из достопримечательностей города Берлина. Что это?... Гопники всех мастей утверждают, что это обычный черный спортивный костюм, который он получил как трофей после битвы между бандами Кронштейна и Бернштейна ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца май.
Но это все враки, как поведали нам по секрету члены общества «Перо и папироса», мировые поэты, широко известные в самых дальних предместьях столицы ГДР. На самом деле костюм – это вовсе и не костюм, а пижама г-на N, поэта с мировой славой, а по совместительству недавно в миру почившего полковника гвардии. Обычная походная пижама. Тоже трофей, но зато какой! С золотым кантом и позолоченными пуговицами… Нет, определенно, писаки не врут!
Книжка в его руках была второй из «Трех знаменитых загадок Тиля». Кто-то втайне брехал, что это Библия… Кто-то вполголоса вещал, что это томик Петрарки… Сам Тиль от комментариев воздерживался.
Шапка – третья загадка. ДХЛ – глаголила надпись. Что она означала, не мог объяснить никто: ни сам Тиль, ни даже фабрика, из своего чрева эту шапку выпустившая.
Опустив голову, поэт подошел к Паулю, милостиво ответил на его рукопожатие, кисло улыбнулся остальным и уселся. В книгу, как закладка, был вложен охотничий нож. У боязливого Олли по затылку пробежал холодок, да так, что это было заметно всем, ибо затряслись стулья.
Явление второе. Те же и Прораб
Прораб: А, где? (входит, шаркая галошами)
Пауль мгновенно оценив обстановку, вскакивает, встревожив море своих одежд, и вытягивается в струнку. Остальные ему вторят – правда, Тиль с некоторым опозданием.
Прораб: Ага, новенькие, значить? Бузить не будем? (не дожидаясь ответа, вполголоса уверенным, но одновременно сердитым, словно о чем-то сожалеющим, тоном) не будем…
Пауль: Так точно!
Прораб: Ты это прекратите (мгновенно смягчившись). Ну дак вот, о чем это я? Ага. Сантехники новые, значить. На объект вам надо.
Оливер (опасливо): А куда?
Прораб (пусто на него смотрит некоторое время): Куда машина увезет (туманно).
Действие второе.
Голос за кадром: прошло полгода.
Общежитие. Ничего примечательного, кроме шестерых раммов, заговорщицки усевшихся в кружок. На Рихе все тот же сарафан. Вид у всех крайне обтрепанный и заметно «обедневший».
Скрипучий голос прораба из-за стены: Матрена, это я, Яков… Нет, к вечеру не жди… (невнятное бормотание)
При звуках этого голоса почти всех словно ударило электрическим током… Пауль и Тиль выдержали – смелые люди, они отделались лишь смертельной бледностью.
Шнай (тихо): а меня недавно в барабанщики позвали…
Все: Кто?
Шнай: Да так, армейский оркестр… Говорят, у нас хорошо, у нас – компот и занавески…
Все: Аааа… И нас тоже…
Пауль (со сверкающими, как у кошки, глазами): ребята, надо линять.
Тилль (деловито): план?
Пауль: А вот он, план. (Машет руками, отчего сильно похож на летучую мышь)… Систематическое спаивание… Сам отдаст… (ничего не слышно, ибо разговаривают шепотом)
Действие третье. Явление первое
Непонятное помещение типа сарая. Холодно, пол покрыт инеем. С чумазых труб обильно льется вода. Пятеро сантехников тусуют вокруг, не обращая на это никакого специального внимания. Греются как могут. Рихард, Пауль и Олли лениво бренчат на гитарах… Пауль, путаясь в огромном пальто, по временам зычно нюхает рукав. Тилль, периодически затягиваясь Беломором, записывает какие-то бесконечные записюльки и мурлычет себе под нос немного лающим от простуды голосом. Шнай от скуки стучит чем попало по чему попало. Только Флака суетится около труб – но проку от него нету (при этом дергается, словно в каком-то неведомом чуднОм танце).
Аккурат в дверь вваливается Прораб. При виде него трое гитаристов поспешно, сбив зазевавшегося Флаку с ног, прячут инструменты в нутрe плаща Пауля.
Прораб (устало): Ох, бдительность… (опомнившись, внезапно начинает с надрывом орать) Да вот же эти товарищи сантехники стоят! А ну работать! Вам за чего деньги плотют? Что вы прям как камни какие-то таранные, а не люди! Вообще, вспоминайте что ли хоть иногда немецкую народную пословицу: «Под лежачий раммштайн вода не течет». Вота оно как… Дождетесь у меня, на кумачовом полотнище этот раммштайн нарисую и заставлю этот лозунг за собой всюду таскать… (зловеще) Устрою вам огонь и воду в медных трубах… Вы тут ленитесь, на балалайках своих играете, вместо того чтобы… Не балалайки?.. Эээ… Гитары?... А похо-о-ожи… Ну, шут с ними, неважно.
Ты на меня волком не смотрите, товарищ Тилль. Ты понимаете или совсем обнаглели? Я конечно вас понимаю, поэзия там… То, сё… Пушкин там, Гоголь, Волосянис, Пупков… Но ты перо и книжечку отложите, пожалуйста, в сторону и возьмите ты наконец в руки молоток. Для стишков своих будет время в году эдак 2002… А покудава делом занимайтесь, а не как какой-нибудь тунеядец… И еще. У нас тут не курют.
Э,э!.. Товарищ женщина! Как тебя там… Хорошенького понемножку! Не смотрите так на товарища Шная! Он вон и так уже пупырями покрылся от смущения… И посинел.
Вот, берите все пример с Флаки – счастлив работать, аж в струнку вытягивается от рвения! Ась?.. П-п-прочистка труб для меня всегда п-п-праздник, товарищ прораб? Раз та-а-к… За это премия вам в размере еще двух накладных кос. Поздравляю.
А вот товарищу Олли выговор… За появление в строю в небритом виде и… Мнэээ… (задрав голову вверх) За неумещение в помещение по росту - предупреждение, но без занесения.
А насчет товарища Пауля у меня отдельный разговор. Ты, товарищ Пауль, руки в карманы своего безразмерного зипуна не прячьте, не прячьте… Ты, небось, нынче как всегда весь день сидели в уголку и хихикали, а не работали… Сигналы поступают – не гаечные ключи у вас там в карманАх… ОГО! Ох ты… Ты постой… Ты погоди… Ты как в карманы сразу пять литров запихали?!. Ааа, пальто надувное... Так, эта… технический перерыв по… мннэээ… техническим причинам. (невесть откуда, словно из воздуха, достает граненый стакан) Так уж и быть – пиликайте на своих скрыпках…
Хор шестерых (жалобно): Това-а-арищ Хелльнер, миленький, когда же вы нам паспорта наконец вернете?..
Прораб (смачно прихлебывая Паульский технический спирт и занюхивая Паульской пыжиковой шапкой): Когда, когда… Скоро.
Голос Штирлица: Стоял морозный и голодный 1993 год.
(Шестеро из группы застывают подобно чиновникам в последней сцене в «Ревизоре»)
Количество комментариев: 34 [ добавить комментарий ] [ распечатать ] [ в начало ]
|
