 |
"Колыбельная от Раммштайн"
У Рихарда были собственные планы на вечер: например, потихонечку "набраться" пивка, наблюдая за реслингом по телевизору, или "набраться" пивка под музыку своих кумиров "Kiss", или просто "набраться" пивка… Главное - не вставать со своего любимого удобного дивана в своей любимой удобной гостиной в своей любимой удобной квартире в Берлине. Ведь не так часто он здесь бывает… Имеет он право хоть один вечер делать только то, что хочется ему?!
Но внутренний голос не давал Рихарду покоя: внутренний голос подсказывал, что все-все планы сорвутся.
Как только Рих наконец поудобнее расположился на диване, зазвонил телефон. Внутренний голос буквально завизжал: "Не бери трубку!!!", но Рихард ослушался (о чем в дальнейшем страшно пожалел) и нехотя произнес: "Алло…"
На другом конце провода в первые несколько секунд слышался какой-то протяжный вой, прерываемый редкими всхлипами, а потом нервный голос Кристофа Шнайдера заявил:
- Ты мне нужен!!!
- Вау… - такого начала герр Круспе не ожидал.
- Срочно приезжай! - настаивал Шнай, а потом брякнул трубку. В ухо Рихарда неслись короткие гудки. Пришлось встать, одеться и ехать по давно знакомому адресу своего друга, чтобы выяснить, что стряслось.
В отличие от Рихарда, у Пауля никаких планов не было. Он абсолютно не знал, чем ему заняться, и ждал, что кто-нибудь придумает ему занятие вместо него. Лениво бренча на своей гитаре, и силясь выдумать что-нибудь этакое, он постоянно останавливал свой взгляд на телефоне, мысленно внушая ему: "Зазвони сейчас же!!! Звони, кому я сказал!!!" Но телефон его мольбам не внимал и продолжал безмолвно пылиться на столике.
Как вдруг… Ну, все поняли, что случилось. От радости Пауль схватил трубку мгновенно и жизнерадостно пропел:
- Я вас слушаю!!!
- Пауль, приезжай ко мне, нужна твоя помощь. - сообщил какой-то измученный голос Шнайдера, а на "заднем плане" слышались всхлипывания и завывания неизвестного происхождения.
- А что, собственно, случилось? - Пауль рассчитывал, что сейчас его пригласят на развеселую шумную вечеринку, а тут было что совсем другое. Только вот что? Но, в принципе, Ландерсу было все равно: лишь бы не сидеть дома:
- Да, сейчас буду.
Флаке был очень недоволен, что кто-то отвлекает его от чтения. Лоренц тоже хотел просто отдохнуть у себя дома, игнорируя всех и каждого, так что трубку брать не стал. Телефон надрывался до неприличия долго, потом замолк (Флаке перевел дух, наивно полагая, что от него отстанут), но через минуту заверещал вновь.
Шесть гудков… Семь гудков… Восемь протяжных противных режущих слух гудков… Девять отвратительных писклявых гудков… Тут уж Кристиан не выдержал и поднял трубку:
- Да???!!!
- Флаке, ты… э-э-э… Очень занят? Не мог бы ты приехать? - устало поинтересовалась трубка голосом Кристофа Шнайдера.
- В общем то, я занят конечно… - наврал Флаке, - Ну, ладно. Что, прямо сейчас?
- Да. - И Шнайдер повесил трубку.
Оливер взял в охапку гору своей одежды из шкафа и вывалил ее на постель. Он разыскивал носки. Ну, хотя бы одну пару носков. Ну, хотя бы два разных носка, только быстрее! Он ужасно спешил: Риделя только что позвали на потрясающую тусовку, в программу которой входили медитация, чай из настоев каких-то трав, музыка в стиле транс и тэ. дэ. и тэ. пэ. На то, что телефон трезвонил уже несколько минут, Олли просто не обращал внимания (есть у него такая особенность - "уходить в себя"). Лишь через некоторое время он понял, что какой-то звук в квартире является посторонним… Ах, да! Телефон!
- Алло. - Оливер прижал трубку к уху, не перестав разбрасывать вещи в разные стороны (один заветный носок был уже найден, оставалось найти второй…)
- Олли, приезжай ко мне. - Вещал из трубки Шнайдер, силясь перекричать странный визг в своей квартире.
- Что это у тебя там? - забеспокоился внимательный к окружающим Оливер.
- Да так… - неопределенно отозвался Кристоф. - Так ты приедешь?
- Да, конечно. - Беспрекословно согласился Ридель, так как спорить особо не любил, и искренне беспокоился за друга. С грустью ему пришлось забыть о намечавшейся тусовке, без энтузиазма выудить второй носок их кучи шмоток, и отправиться к Шнайдеру.
Тилль спал и видел чудесные сны (чудесные в его понимании). Ну и что, что было только восемь вечера?! Тиллю было все равно, и он вот уже второй час преспокойно витал в стране грез. Из этого прекрасного места его нагло вырвали возгласы дочери:
- Папа, тебя к телефону. Это Шнайдер. Папа, ну проснись уже в конце концов!!! Папа!!! - Неле растормошила отца и подставила трубку ему к уху.
- Что-о-о? - Тилль еще полуспал, так что не мог понять, что к чему.
- Тилль, ты ведь в этом деле профессионал? - поинтересовался из трубки до боли знакомый и родной голос.
- В каком деле? - насторожился герр Линдеманн.
- Приезжай, в общем, срочно. - Голос проигнорировал вопрос, заданный Тиллем.
Тут Тилля озарило:
- Шнайдер, это ты что ли?
- Я. - Неохотно подтвердил голос и вздохнул, будто был совсем не рад, что он - это он. Помимо голоса Кристофа, из трубки раздавался непонятный рев.
- Куда же вам без меня - то?! - недовольно запричитал Тилль, бросил трубку и стал собираться, наивно полагая, что дело связано с огнем и фейерверками (он ведь именно в этом профессионал!).
Так уж получилось, что все пятеро музыкантов подъехали к дому Шнайдера одновременно, и, обмениваясь догадками по поводу происходящего, поднялись к его квартире. Дверь Кристоф открыл мгновенно. Из квартиры доносились печальные всхлипывания. На лице несчастного Шная была такая трогательная растерянность, что она вызвала на лицах вошедших улыбки. Не говоря ни слова, ударник провел друзей в гостиную.
Посреди комнаты стояла хорошенькая малышка в забавной розовой пижамке, и, прижимая к себе плюшевого медведя, рыдала. По пухленьким щечкам ребенка струились слезы, и девочка время от времени шумно шмыгала носом.
- А это кто? - удивленно спросили в один голос Тилль, Рихард, Оливер и Флаке, а Пауль сразу же бросился к ребенку:
- Ути-пуси, какая хорошенькая деточка! А почему ты плачешь, лапочка, злой дядя Шнайдер тебя обидел?
"Лапочка" реветь стала еще громче, так что Пауль попятился назад.
- Знакомьтесь, это мои племянница Мария - пустился в объяснения Кристоф, - Констанц уехала на пару дней, и оставила свою дочку со мной… ("Нашла с кем оставить…" - прошептал Пауль). А она вот уже четвертый час безостановочно ревет! - заявил Кристоф, и сам чуть было не заревел.
- А я в каком качестве могу помочь? - поинтересовался Рихард, вспоминая с тоской свой чудо - диван, потом достал из холодильника банку пива, и завалился на диван Кристофа.
- Ну, ты… типа… на хахаля Барби похож… Как его?.. О, на Кена, точняк! - ответил Шнай, - она же играет с Барби… наверное… может, поведется?.. Ее ведь пора спать укладывать… - печально пояснил он.
- А я? - весело спросил Полик.
- Ты со своими приколами кого угодно развеселишь… Но, видать, не тот случай… Оливер спокойный, как танк, может заразит ее своим спокойствием… А Флаке умный!!! Сто пудов что-нибудь придумает!!!
- А про меня забыл? - напомнил о себе Тилль.
- Ну… ты… это… как сказать… на всякий случай… А! У тебя же своих дочерей не счесть, должен знать, что делать! - нашелся, что ответить Кристоф.
Все с недоверием оглядели огромную фигуру герра Линдеманна с помятым ирокезом и заспанными глазами, и решили, что к ребенку его лучше вообще не подпускать. Тилль спорить не стал и удалился в дальний угол гостиной, углубившись в какой-то молодежный журнал.
В комнате, за исключением всхлипываний малышки, не раздавалось ни звука. Так прошло минут двадцать. Флаке первым ринулся в бой. Усевшись на пол рядом с ребенком, он начал:
- Солнышко, не реви. У дяденьки Флаке болят от тебя ушки… А покажи мне этого медведя… Он такой смешной…
Мария подняла на "дяденьку Флаке" заплаканные глаза, показала ему язык, и отвернулась, продолжив реветь с новой силой. Флаке поспешил эвакуироваться.
- Ты не оригинален. - Сообщил ему Кристоф.
- А может ей того… ну… травки… э-э-э… Знаете, как успокаивает… - неуверенно начал было Оливер, но тут над ним завис кулак Шнайдера:
- Ишь, чего надумал, ВРЕДИТЕЛЬ, травкой ребенка!!! - зашипел Doom.
- Да я не про ту травку! - попробовал возразить Олли, но решил не связываться и удалился на кухню за пивом.
Рихард поднялся с дивана с видом "смотрите на работу профессионала и восхищайтесь" и направился к "солнышку", голосящему на весь дом.
- Привет! - Рихард с детства был крайне вежлив…
- К… маме… К мамочке… хочу… К маме… - причитала девочка, вытирая слезы рукавом пижамы.
- К маме хочет. - Проинформировал Рихард всех с умным видом, и снова плюхнулся на диван.
- И без тебя поняли… - вздохнул Шнайдер, и решил пойти повеситься.
К часу ночи обстановка в гостиной почти не изменилась: посреди комнаты все еще причитала Мария, на диване с трагичными лицами восседали Рих и Кристоф, Пауль, Ридель и Флаке расположились в креслах, сжимая раскалывающиеся от воплей деточки головы, а Тилль так и листал свой журнальчик в самом дальнем углу.
- Еще минута этого шума, и я упаду в обморок. - Прошептал Рихард, и демонстративно завалился на Шнайдера, в ту же секунду получив от него ощутимый пинок.
Вдруг Тилль подал голос:
- А может мне попробовать? - спросил он.
- Лучше не стоит! - Пауль скептически оглядел Тилля с ног до головы.
- Да, не надо. - Согласился с ним Флаке, - У нее от твоего вида вообще шок будет…
Но Тилль не внял советам и уселся на корточки рядом с ребенком. Малышка подняла на него огромные, заплаканные синие глазюки. Все с замиранием сердца наблюдали за происходящим. Тилль улыбнулся. Ребенок ойкнул и притих.
- Ой… ты как мой плюсевый мишка! - вдруг заявил ребенок и улыбнулся, - А как тебя зовут?
- Тилль... - ответил Тилль…
- Тиль-тиль? Как в песенке? - малышка засмеялась и протянула свою пухлую ладошку к щеке герра Линдеманна. Всем присутствующим в комнате оставалось лишь умиляться происходящему (только Пауль не выдержал и продемонстрировал знание русского фольклора: "ТИЛЛи - ТИЛЛи, трали - вали, это мы не проходили, это нам не задавали, тарам - пам - пам, тарам - пам - пам…").
- Да, - подтвердил Тилль. -А знаешь, я могу спеть тебе колыбельную, хочешь?
- Хочу. - Девочка продолжала улыбаться, сверкая своими маленькими белыми зубками. Тилль подхватил ребенка на руки и отнес в кровать.
Пока Тилль пел колыбельную, Шнайдер тихонько стучал на своих барабанах, единственная гитара, которая была у него в доме, досталась Рихарду, который тоже тихо играл на ней, Флаке довольствовался детским пианино, размером с книжку, а Оливеру и Паулю вовсе не досталось инструментов, так что им пришлось попросту насвистывать мотив "Engel" и греметь пустыми банками из под пива. Но в целом получилось очень даже неплохо… Это ведь Раммштайн!
В эту ночь эта девочка стала единственным ребенком в мире, который ложился спать под колыбельную в исполнении самой группы Раммштайн…
Количество комментариев: 15 [ добавить комментарий ] [ распечатать ] [ в начало ]
|
|
