 |
"О бесполезности стремления к миру во всём мире" или "Шнайдер и цветочная братва"
Днём, после неудачной попытки Пауля снять фильм о дикой природе.
Шнайдер шел по улице, расталкивая народ локтями, и, каждый раз, когда на его толчки отвечали взаимностью, делал над собой титаническое усилие, чтобы не высказать случайному прохожему всё то, что думал этим днём о Пауле. Крстоф судорожно стирал розовым нашейным платком малиновую помаду и пыль с лица, смятый пиджак от "Версачи" болтался у него на поясе, как дешевый свитер. В голове ударника крутилось столько зверских извращённых мыслей, что он мог прямо сейчас написать для своей группы не только пару альбомов вперёд, но и подумывал над тем, а не позвонить ли Мэрлину Мэнсону и Элису Куперу с предложением помочь им, сочинить несколько десятков кровавых песен. Помимо этого Шнайдер повторял в уме все те слоганы, которые написал о здоровом отдыхе ненавистный Ландерс. Вспомнив некоторые из них, Крис поклялся, что стоит ему вернуться домой, как он начнёт курить, смотреть непристойные фильмы, глотать полуфабрикаты, запивая их просроченной колой вперемешку со шнапсом, а главное - заколотит все окна и двери, чтобы к нему в квартиру, не дай Бог, не попал свежий воздух. Также он заплатит каким-нибудь подзаборникам, чтобы те срубили все деревья у его окон и истребили всех диких животных (а особенно леопардов и противных гитаристов) в радиусе 5 километров от его дома и… и…
Варварские мысли ударника внезапно прервал омерзительно-ласковый детский голосок за спиной.
- Мир вам, дядя…
- Что?! - взвыл Шнайдер, повернувшись в сторону ребёнка так резко, что чуть не свернул себе шею.
Но ответа не последовало. Вместо этого о физиономию барабанщика ударилась горсть чего-то шуршащего. Опомнившись, Крис понял, что это были розовые лепестки, а обратилась к нему девочка лет десяти в розовом платьице с белой каёмочкой, в лакированных туфельках и с невинной ангельской улыбкой. В руке она держала плетёную корзинку до краёв наполненную цветочными лепестками и листиками. Шнайдера чуть не стошнило. Он хотел было уйти, но девочка схватила его за штанину и потянула к себе с недетской силой. Стоило ударнику снова повернуться, девчонка опять бросила в него горсть лепестков, но на этот раз уже с большей настойчивостью.
- Чего тебе надо?! - отплёвываясь от листьев и ромашек, воскликнул Кристоф.
- Вы такой сердитый. - Начала девочка. - Так нельзя. - И она снова окатила Шнайдера обрывками флоры.
- А тебе-то какая разница? Пристань к кому-нибудь другому. - Крис нервно выдирал свою штанину из цепких пальцев приставучей "цветочной феи".
- К другому? - удивилась девочка. - Но ведь вы - избранный.
- Избранный? - Шнайдер выдавил из себя истерический смешок. - С чего бы это?
- Вы что, дядя, сам не знаете? - девочка отпустила штанину и ткнула пухлым пальчиком в сторону левой руки ударника.
Шнайдер опустил взгляд и увидел, что всё ещё держит измазанный помадой розовый платок. Девочка тем временем снова опустила руку в корзинку за очередной горстью лепестков, но, увидев это, Кристоф поспешил её остановить.
- Но это не мой платок… это…
- Какая разница!
Девочка схватила Шнайдера за пёструю рубашку и потянула к себе, а потом шепотом, но в таком тоне, в каком, наверное, говорил только Иисус во время своих проповедей, сказала:
- На вас возложена Божественная Миссия!
- Ну и глупости! - Шнайдер улыбнулся во весь свой покрытый остатками малиновой помады рот.
- Нет, не глупости. - Невозмутимо продолжала девочка, снова сменив свой голос на сладко-ласковый лепет. - Вот, возьмите.
Она вытащила из той же корзинки тоненькую книжечку и протянула её Шнайдеру. Ударник уже позабыл о своей мести Паулю и, взяв книжку, внимательно рассмотрел обложку. На ней нежно-голубыми буквами было написано два слова "ЦВЕТОЧНОЕ БРАТСТВО". Эта надпись была окружена бабочками, листиками и цветами.
- Брееед! - протянул ударник и бросил книжечку обратно в корзинку с лепестками.
- Наше братство хочет добра, любви и понимания во всем мире. - Как ни в чём ни бывало продолжила девочка, но Крис её не слушал. Он снова погрузился в размышления об аппаратах для дробления и растягивания костей, испанских сапожках и калёном железе. (Гестаповские корни давали о себе знать). - … все люди одна большая семья. Мы любим друг друга, и никогда не творим зла. Добро всегда побеждает!
- Я тоже так думал в детстве, пока не прочитал "Сказку о собаке и воробье". - Кристоф уже было собирался уходить, но девочка не унималась.
- Также мы боремся с теми, кто не даёт человечеству существовать мирно, понимать друг друга и… Вот, смотрите. - Девочка протянула Крису стопку фотографий.
Шнайдер взял их и быстро просмотрел. На каждой было написано, что-то вроде: "Враг добра" или "Тот, кто стоит на пути взаимопонимания и благородства". Среди этих картинок были многие: от Бин Ладена и агента Смита ("Матрица") и до злой мачехи из "Золушки". Но особо важное место в перечне грешников и врагов добра на пару с пониманием занимали рок музыканты. Крис с трудом сдерживал смех, видя перечёркнутую физиономию Оззи Осборна, под которой аккуратным женским почерком было написано "подлое бездушное создание".
Он быстро просмотрел картинки, пропустив добрую половину, и уже хотел вернуть их девочке, но вдруг увидел что-то очень знакомое. Шнайдер вытащил мутно-зелёную фотографию из общей стопки и уставился на неё со злобой, ненавистью и презрением. Картинка оказалась обложкой сингла "Sonne". Старательно изогнувшись в немом крике на мутном фоне стоял почти голый Пауль. Шнайдер покрутил фото в руках с ненормальной улыбкой Доктора Лектора из "Молчания ягнят", ведь каждая уязвимая часть ландерсовского тела теперь была отлично видна.
- Так значит это - ваш враг? - поинтересовался Шнайдер, хитро улыбаясь.
- Да! - девочка энергично закивала. - Неужели, и ваш тоже?
- Ещё какой…
- Значит, это в который раз подтверждает, что вы избранный!
- И вы боритесь с такими людьми? - Шнайдер сделал ударение на слове "такими" и сунул в нос девочке мутно-зелёную картинку.
- Конечно! Это главная задача "Цветочного Братства"! - девочка снова перешла на божественный тон. - Если мы избавим мир от этих людей, ничто не станет мешать наполнению его добром и справедливостью! К тому же…
- Отлично! - перебил девочку Кристоф. Его больше ничего не интересовало. - я согласен вступить в ваше братство!
Девочка мгновенно воссияла. По всей видимости, "избранные" соглашались на вступление в "Цветочное Братство" нечасто.
- Тогда вам надо пройти обряд посвящения… - начала она и развернула книжечку с нежно-голубыми буквами. - Итак… - девочка остановилась, сделала глубокий вдох и продолжила. - Нужно встать на левую ногу, взяться за ухо, закрыть правый глаз, потом, не выходя из этой позы, посадить дерево, построить дом и вырастить сына, при возможности его ещё и родить. Обогнуть земной шар в одиночку…
- Не выходя из этой позы? - стараясь не упасть испугался Шнайдер, а сам подумал: "Конечно, земной шар придется огибать в одиночку! Какой нормальный человек согласится отправиться в кругосветное путешествие с таким придурком?!".
- … Собрать со всего земного шара автографы знаменитых акробатов, - тем временем продолжала девочка, - склеить из них бюст Клинтона, придумать ему забавное название и отослать по адресу… хм… это можно пропустить…
- А нельзя всё пропустить? - простонал Кристоф, пошатываясь на левой ноге посреди людной улицы.
- Неужели так сложно? - запыхавшись, удивилась девочка.
- Конечно! - обиделся Крис. - как я могу родить сына, стоя в такой позе!?
- Да.. об этом я не подумала. - согласилась девочка. - Тогда, если ещё пропустить три листа и факт того, что вы должны всё это время сохранять обет безбрачия… то достаточно будет только сказать: "Я согласен стать членом Цветочного Братства"!
- А можно открыть глаз и отпустить ухо?
- Угу.
- Я согласен стать чле…
- Вот и отлично! - обрадовалась девочка. Она снова бросила в Шнайдера приличную горсть лепестков. - Приходите завтра по этому адресу.
Девочка сунула в руку Криса какой-то листик, опять же раскрашенный в пастельных тонах. Кристоф пихнул его в карман и, даже не попрощавшись с девочкой, отправился домой. Он был очень доволен, ведь ему не только удалось избежать кругосветного путешествия на одной ноге, но его ещё и ждала борьба со врагами добра, а именно с ненавистным Паулем.
Девочка помахала ему вслед рукой и пожала плечами, а потом посмотрела вокруг. Мимо проходил какой-то парень со шрамом на бритой голове и свастикой на чёрной футболке. Девочка, не долго думая, схватила его за край потёртых джинсов и воскликнула:
- Мир вам, дядя! Разве вы не знаете, что вы - Из-бран-ный!?
На следующий день.
Пауль лежал на диване и рассматривал потолок. В комнате воняло сигаретным дымом и выпивкой. Телевизор был включён. Ландерс как раз взял в прокате очередную кассету о дикой природе, но уже не смотрел на экран, по которому беспорядочно бегали тощие рогатые лошадки и не менее тощие кошки с узорчатой шкурой. Диктор, у которого явно был хронический гайморит в очень тяжелой форме, беспрестанно морозил что-то на счёт засухи, браконьеров и надоедливых москитов. С каждым его словом Ландерс всё больше осознавал, что кинематограф - не его призвание. В голове гитариста вперемешку с нехилыми названиями типа "Apteryx australis", "globicefala" или "colobus abyssinicus" крутились его же слоганы, написанные в неопределённом помещении на розовой туалетной бумаге.
- Позабудь об алкоголе - прогуляйся лучше в поле… - пробормотал Ландерс и сделал немаленький глоток из полупустой бутылки шнапса, которая лежала у него на груди, как меч у героически погибшего в бою воина. - Свежим воздухом подышишь - супер музыку напишешь… - продолжал он, с трудом проглотив шнапс в лежачем состоянии, и сделал глубокий дох. - Да… здоровая жизнь - не для меня..
Пауль встал с дивана и минутку посмотрел на экран телека, на котором несчастного вида зверь похожий на собаку вылизывал своих худосочных грязно-серых детёнышей. Ландерс поставил бутылку на пол и постарался вспомнить сколько раз ему вчера звонил Шнайдер, угрожая, что какая-то то ли Цветная, то ли Цветочная братва будет бороться с такими горе-режиссёрами, как он. Пауль уже было хотел выключить телек, но услышал звонок в дверь. В больной слух гитариста этот звук врезался душераздирающим визгом, будто спящей кошке кто-то наступил на хвост. Он нервно затолкнул бутылку ногой под диван и бросился к двери. Попытка посмотреть в глазок не увенчалась успехом. Перед глазами плыли непонятные узоры. Пауль откашлялся и, стараясь сделать голос как можно более суровым, спросил:
- Кто это?
- Твоё спасение, брат мой! - послышался блаженный голос за дверью.
- Шнайдер?! - Пауль не верил своим ушам. "Он, наверное прикидывается… Вот я открою дверь, а он там с секирой и своей цветной братвой…" - думал Ландерс, переминаясь с ноги на ногу у двери.
- Не бойся, брат мой. Неужели ты не откроешь дверь перед своим спасителем и другом? - продолжал тем временем голос за дверью.
- Я и не боюсь… - неуверенно ответил Пауль.
Он встал в позу очень удобную для побега и осмотрелся вокруг, решая куда лучше бежать, при угрозе для жизни и здоровья, которые были дороги Ландерсу, как память. Потом аккуратненько нагнулся и открыл дверь…
Но ничего такого не произошло. Никто даже не вошел. Пауль сглотнул и подошел к дверному проёму. Подошел и замер на месте. Перед ним стоял Шнайдер, хотя скорее то, что когда-то было Шнайдером. Создание было облачено в розовый балахон, на шее у него висел венок из живых цветов, в руках он держал чётки из розового стекла.
- Ч-что с тобой? - выдавил из себя Пауль, когда Шнайдер вошел в комнату, с безмятежностью и любовью рассматривая Ландерса.
- Я ступил на истинный путь добра и красоты! - ответил Крис в тоне апостола Павла.
- Неужели? А по-моему ты напился.. - закашлявшись от добра и красоты, исходящих от Шнайдера, заметил Пауль.
- Алкоголь не мешает справедливости и взаимопониманию. - ответил Крис, невозмутимо перебирая розовые шарики чёток. - Главное, иметь широкую душу, открытое сердце и чистые, благородные намеренья…
- Да-да… - прервал его Пауль. - минутку, я пойду…э-э-э… проверю насколько чисты мои намеренья.
Пауль выбежал в туалет и, усевшись на крышку унитаза (который уже следовало бы помыть тем средством, о котором говорила тётка с внушительным бюстом каждые несколько минут по телеку) вытащил из кармана мобильный телефон. Нервно набрав номер Тилля, Ландерс принялся слушать затяжные унылые гудки. Через несколько секунд вокалист взял трубку.
- Тилль, Тилль! Едь ко мне скорее! Шнайдер совсем рехнулся!
- Да? - спокойно переспросил Линдеманн. - Так это ж с ним уже давно…
- Нет-нет! Хуже!
- Хуже не быва… - начал было Тилль.
- Бы-ва-ет! Он одевается в розовую одежду и называет меня своим братом…
- Ух ты! Как интересно! - оживился Тилль. - Неужели всё так плохо?
- Более чем! Он ходит босиком и говорит, что алкоголь не вредит сердцу и душе!
- Я прям сейчас приеду! - радостно взвопил Тилль.
- И остальных возьми! - воскликнул Пауль.
Он хотел сказать ещё что-то, но страдальческий вопль в гостиной остановил его. Пауль выбежал из туалета и увидел Шнайдера, который стоял на коленях перед телевизором и пялился распотрошенную газель в зарослях сухой травы.
- какое зверство! - воскликнул он вознеся руки к потолку. - Тебе не стоит смотреть таких фильмов, о мой брат. О мой несчастный брат… - Крис выключил телевизор и осуждающе посмотрел на Пауля. - Такие жестокие фильмы въедаются в твоё сознание и вытесняют добро и веру в прекрасное…
- Шнайдер! - не выдержал Пауль. - ты что не в себе?!
- Шнайдер? Кто он? - выразительно удивившись, спросил ударник. - Ах да! Я изгнал из себя этого грешника! Теперь можешь забыть о Шнайдере! Его нет! Есть только Тюльпаньчик..
- Тюльпанчик?
- Ну, да. В Цветочном Братстве все меняют имена. Тебе, о мой брат, очень подошло бы…ну, например, Фиалочка…Да! - Тюльпанчик в восхищении прижал кулаки к губам.
- Всё! - разозлился Пауль. - Возьми себя в руки! Приди в сёбя!!!
- Не стоит кричать. - спокойно ответил Тюльпанчик - Кристоф. - Тебе стоит успокоится. Вот возьми.
Шнайдер полез за шиворот и извлёк оттуда нечто мелкое и зелёное. Он разжал пальцы и Пауль отскочил в сторону от омерзения. Крис держал в руках толстую бородавчатую жабу.
- Познакомься, - начал он, протягивая жабу Ландерсу. - Это Бляншефлюр. Животные очень успокаивают. Можешь её поцеловать, она это любит.
Пока Пауль думал, целовать ли ему Бляншефлюр или убить Тюльпанчика, тот вытащил из складок своего балахона детские часики в форме красного сердечка и посмотрел на цветной циферблат.
- Прости, о мой брат, - вдруг начал Тюльпанчик, спрятав Бляншефлюр, которая так и не дождалась поцелуя. - Мне нужно идти домой - в мою обитель душевного тепла и спокойствия. Я должен помолиться богам цветов, радости и покоя - Лулу, Мими и Динь-динь.
- По-моему, Лулу звали женщину с самой большой в мире грудью… - задумчиво протянул Пауль.
- О нет! - крикнул Шнайдер уже у дверей, - её звали Лола. И, вступи она в Цветочное Братство…
- Знаю-знаю. - раздраженно перебил Пауль. - Вы бы поменяли её имя на…хм… интересно, каким растением можно назвать женщину со здоровенным бюстом?
Но ответа не последовало. Шнайдер-Тюльпанчик уже удалился, шлёпая босыми пятками по лестничной клетке.
Тилль и остальные раммы приехали спустя минут 10, когда Шнайдер уже скрылся, и теперь сидели на диване у Ландерса в квартире, слушая его увлекательный рассказ о визите Тюльпанчика.
- А может это пройдёт? - предположил Олли. - Ну помолится на свои цветочки и успокоится.
- Нет! - не унимался Пауль. - ЭТО не пройдёт! Понимаешь, это не нормально, когда человек молится на женщину с самой большой грудью и называет её богиней радости!
- Почему же ненормально? - удивился Тилль. - А я согласен молится на самый большой бюст. А фотки у тебя нету?
- Шнайдера?
- Да нет! Бю… тоесть богини.
- О каких глупостях ты думаешь? - разозлился Пауль. - Вы не поверите, но он носит жабу за пазухой и зовут её Блян-ше-флюр.
- Ужас! - согласился Рихард. - Я такого слова даже не выговорю, а он им лягушек называет.
- Дык, это же из "Тристана и Изольды"! - вмешался Флэйк. - До этого Шнайдер и "Красную Шапочку" - то толком не помнил, а теперь потянулся к высокому искусству.
- Высокому? - улыбнулся Олли, который уже успел найти недопитый шнапс под диваном. - Да Шнайдер высоты боится! Ему до высокого искусства, как Рихарду до Шекспира!
- Я ничуть не хуже Шекспира! - обиделся Рихард, а у Тилля шепотом спросил: - А кто такой Шекспир?
- А по-моему, уважение ко всему живому - это отлично! - заявил раздобревший от выпивки Оливер. - Представь, ты не бьешь по мухе газетой, а открываешь окно и учтиво просишь: "Уважаемая Изольда, не могли бы вы, если вам не сложно, покинуть это помещёние…".
Все кроме Пауля расхохотались.
- Вам смешно, а я это своими глазами видел! - расстроено протянул он.
- Ну, ладно. - покраснев от смеха, согласился Рих. - Будем спасать Шнайдера от высокого и прекрасного. Но что ты предлагаешь?
- Вы что научной фантастики не видели? - удивился Пауль. - Чтобы уничтожить всех врагов, нужно вначале уничтожить материнский организм.
- Не понял я что-то. - с сомнением заметил Флэйк.
- Всё просто: приходим в это его Цветочное Братство и набиваем цветочной братве морды…ну а там видно будет.
- А нельзя более гуманным и мирным способом? - поинтересовался Флэйк, видимо вспомнив происшествие во время съёмок фильма о дикой природе.
- Нет! Не напоминай мне больше о мире и гуманности! - крикнул на клавишника Пауль, а затем обратился ко всем. - Итак, Тилль и Олли пойдут к Шнайдеру и: во-первых, убедятся в том, насколько тяжелое его состояние, а во-вторых, проследят, чтобы он не смылся, пока мы с Флэйком и Рихардом будем разбираться с его цветочными братками.
Спустя полчаса.
Разузнать адрес Цветочного Братства оказалось не так уж и трудно. Поймав на остановке первую же барбиобразную девочку в розовом платье, раммы выслушали длинный список врагов добра и моралей по поводу понимания и мира во всём мире, постояли с закрытыми глазами на одной ноге, держась за ухо, убедили девочку, что, если они прям сейчас не посадят дерево и не родят сына, их вера в победу добра не станет меньше и наконец-то получили заветную бумажечку с адресом места обитания девочкиной братвы.
- Ну и ну! - вытряхивая из-за шиворота розовые лепестки, покачал головой Рихард. - Если б я выполнил всё то, что сказала эта фея, то не поверить в мир во всём мире, было бы грехом.
- Интересно, Шнайдер совершил путешествие вокруг мира на одной ноге? - поинтересовался Пауль, обматывая себе шею розовым шарфиком, который непонятно откуда нашелся у него в кладовке.
- А это ещё зачем? - покосился на Ландерса Флэйк.
- Как это? Чтобы выглядеть более убедительно! Вот вы вовсе не похожи на людей, жаждущих всеобщего мира и понимания! - Пауль задумался. - Хотя могли бы ими стать! Вот взгляни на Риха. Да это же божий одуванчик! А что с ним, беднягой, сделала жизнь?
- А что со мной сделала жизнь? - спросил Рихард, испуганно рассматривая себя в зеркало заднего вида.
- Не важно! - Пауль махнул на него рукой. - А у тебя нет помады, желательно розовой…
- Нет. - Рих покачал головой. - Помады нет, но есть нежно-голубые тени, лак и … Вот чёрт! Забыл взять тушь!
- Не смей ругаться! - воскликнул Флэйк, всё это время слушавший их разговор. - Ты вовсе не похож на борца за добро! Или останешься сидеть в машине, или будешь молчать.
- Конечно, молчать! - подтвердил Ландерс, стараясь, несмотря на трясучку в машине, накрасить глаза рихардовской тушью. - Это только Джекки Чан избивает своих врагов с воплями и криком.
- Не забывайте, что мы постараемся не применять грубую силу! - напомнил Флэйк и остановил машину.
Трое раммов подошли к деревянной двери какого-то подвала, на котором розовым мелом было написано следующее: "Добро пожаловать в Цветочное Братство! Мы вернём миру доброту и …". Дальше надпись стёрлась. Чуть ниже уже белым мелом были нацарапаны другие слова: "Г + Б = любовь", "Ганс - ****" ниже был не особо пристойный рисунок, который изображал то ли Б, то ли ****, то ли "любовь". Сбоку на двери цветной краской из баллончика было красиво выведено: "EMINEM FOREVER!!!", дальше… хотя, продолжать не стоит.
Пауль вышел вперёд и настойчиво постучал в дверь. Та распахнулась почти сразу, но перед этим Флэйк успел предупредить, что говорить будет он. Дверь открыл какой-то тощий мужик в уже знакомом Ландерсу розовом балахоне, венок на его шее уже порядком завял, но не перестал вызывать у гитариста отвращение.
- Здравствуйте, уважаемый! - доброжелательным тоном начал Флэйк.
- Здравствуйте, братья мои! Желаю вам мира! - ещё более доброжелательно воскликнул цветочный брат, размахивая чётками. Потом он немного подумал, рассматривая накрашенного Пауля в розовом шарфике, и добавил: - И тебе, сестра, я желаю мира!
- Ну спасибо! - произнёс Ландерс и кокетливо подмигнул мужику в розовом балахоне.
- Меня зовут брат Гладиолус. А вас?
- Нас? - растерялся Флэйк.
Но Пауль сделал шаг вперёд и ласково улыбнувшись, произнёс:
- Очень приятно! Я - Фиалочка! Это - Нарциссик, - Пауль указал на Флэка, - а это - Эдэльвейсик - мой маленький горный цветочек! - Ландерс взял Риха под руку.
Мужик в розовом балахоне очень внимательно выслушал все имена. Рихард хотел было тоже что-то добавить, но Флэйк вовремя остановил это намеренье.
- К сожалению, - начал клавишник, - Эдэльвейсик недавно дал обет молчания. Он наступил на лапку несчастной бродячей собачке и теперь безжалостно карает себя за этот подлый поступок.
- О, это было ужасно! - подтвердил Пауль, в наигранном отчаянии закрыв руками накрашенные глаза.
- Действительно. - покачал головой цветочный брат. - но я думаю Эдельвейсик раскаялся.
Рихард нервно закивал, не в состоянии сделать больше ничего другого.
- Так вот, - продолжил Флэйк, - мы хотели бы поговорить с главным.
- Это я, брат мой. - ответил брат Гладиолус.
Стоило ему это сказать, как Эдэльвейсик мгновенно нарушил обет молчания. С криком "стоять, гад" Рихарн заехал несчастному цветочному брату по физиономии. Тот упал на асфальт и, испуганно перебирая розовые чётки, уставился на раммов.
- Что ты сделал с нашим барабанщиком?! - рявкнула Фиалочка - Пауль, грозясь брату наманикюреным пальцем.
- С каким барабанщиком? О, нет! Вы применили грубую силу дверей нашего братства! - принялся причитать Гладиолус. - Надо помолиться богу покоя Динь-Динь…
- Если сейчас не поможешь нам, будешь молиться богу открытых переломов и внутренних кровотечений Ай-Как-Больно. - проревел Рих.
- Ну зачем вы на него сразу накинулись?! - испуганно метался за спинами друзей Флэйк. - Я же сказал - без грубой силы!
- Что вы сказали Тюльпанчику? - настойчиво повторил Пауль.
- Да! - поддержал Рихард. - Он бы никогда просто так к вам не пошел.
- Но он ведь избранный! - удивлённо ответил брат Гладиолус.
- Тогда переубеди его в этом! - сказал Флэйк из-за рихардовского плеча.
- Но как? - спросил брат, стараясь встать на ноги.
- О!
Пауль бросился к машине и приволок оттуда листок бумаги и ручку. По средствам Рихарда раммы убедили несчастного цветочного брата написать письмо Шнайдеру о том, что произошла ошибка и он - вовсе не избранный. Брат Гладиолус по настоятельной просьбе раммов расписался внизу и для большей убедительности пририсовал в углу цветочек. Таким образом, оставив цветочного брата с его же миром, Флэйк, Пауль и Рих поспешили домой к Крису-Тюльпанчику, где их ждало нечто не особо утешительное.
Продвигаясь по квартире Тюльпанчика, Пауль старался не смотреть по сторонам. Все стены были теперь выкрашены в розовый цвет; на окнах, видимо, гуашью, были нарисованы цветы и пчёлки в неудалом исполнении самого Шнайдера; мебели в квартире совсем не было, только в гостиной на полу стоял большой телевизор, из которого доносилось детское пение о дружбе и любви, а по экрану порхали пёстрые эльфы и бабочки.
На полу перед теликом, сложив ноги в позе лотоса, медитировал Шнайдер. Иногда он подпевал деткам по телевизору, а иногда повторял имена дурацких богов типа Динь-Динь и Ми-Ми, прося у них радости и взаимопонимания. Рядом сидел Тилль. Он тоже с интересом смотрел на экран, восхищённо улыбаясь эльфам и цветочным феям. Но самым худшим было то, что сделало пагубное влияние Тюльпанчика с Олли. Басист стоял на коленях и непрестанно целовал… Бляншефлюр.
- ФУ! Ты что совсем двинулся! - воскликнул Пауль.
Он выхватил жабу из рук Оливера и запустил её в розовый угол комнаты. Ландерс, который в последние время часто смотрел фильмы про животных, отлично знал, что некоторые аборигены в тропических лесах Амазонки точно так же облизывают лягушек, чтобы просто получать кайф. При опасности некоторые из этих прыгучих земноводных выделяют какое-то токсическое вещество, которое действует не хуже любого наркотика.
- Неужели и вы тоже! - воскликнул Флэйк, в ужасе смотря на Тилля и Риделя.
На этот возглас ни Линдеманн ни Олли не обратили внимания, зато Шнайдер медленно поднялся с пола.
- Здравствуйте, бра…
- Больше никаких братьев! - перебил его Пауль. - Произошла ошибка. Ты не избранный.
С этими словами гитарист сунул в руки Кристофа записку от брата Гладиолуса. Шнайдер внимательно перечитал её несколько раз и с каждым разом взгляд его становился всё более светлым. Затем ударник бросил листок на пол.
- Действительно. Я как чувствовал, что так и будет. - Начал Крис, невозмутимо снимая с себя розовый балахон.
- Значит, ты больше не хочешь быть членом Цветочного Братства? - полным надежды голосом спросил Пауль.
- Конечно. - Шнайдер бросил в окно розовые чётки и отпихнул ногой смятый балахон. - Зачем это мне?
- Ура! - воскликнули Пауль, Рих и Флэйк в один голос.
- Значит, ты мне можешь подарить кассету с мультиком про жучков и этих маленьких тётечек с крыльями? - радостно воскликнул Тилль.
- А мне Бляншефлюр! - обрадовался Олли.
- Кассету можешь забрать. - согласился Шнайдер. - А Бляншефлюр я отпущу. Хм… Да и стены стоит перекрасить. В красный с чёрным, например.
- Вот теперь я вижу настоящего Шнайдера! - Флэйк довольно похлопал ударника по плечу.
- Да! - воскликнул Ландерс. - Красный и чёрный - цвета крови и ужаса!
- Ну зачем же так жестоко!? - удивился Шнайдер. - Это для моего нового братства. Вот мне сегодня по почте прислали.
Ударник протянул Паулю цветную бумажку.
- ВСТУПАЙТЕ В БРАТСТВО БОЖЬИХ КОРОВОК! - дрожащим голосом прочитал Ландерс надпись на бумажке…
Количество комментариев: 16 [ добавить комментарий ] [ распечатать ] [ в начало ]
|
|
