 |
Апчхи
 |
Дата: 11.03.2003
Авторы: MajorTom и Шрайк
Авторы рисунков: Spiegel и Laichzeit |
…- На этом мы на сегодня закончим. - Якоб Хеллнер оглядел сидящую за столом группу Rammstein. Вдруг глаза его сузились, на лице отобразилась невыносимая мука.
- Что с вами? - заботливо поинтересовался Флейк.
Продюсер, ничего не отвечая, замахал на него руками. Флейк не знал, как истолковать подобное поведение и повторил свой вопрос:
- С вами все в порядке? Может вам водички? - Потянулся он к стоящему на столе графину с кристально чистой водой.
- Нет, - выдавил из себя продюсер, тряся головой. - Спаа-а-ааа-чхи!!! - теперь на лице его отобразились мир и покой.
- Будьте здоровы, - подал голос Оливер.
- Спасибо! - еще раз чихнул продюсер. Не надо было назначать на сегодня встречу - что-то он совсем расклеился, глаза слезились, в носу свербило, и вид был не очень внушительным. - На сегодня все свободны. - Повторил он, роясь в ящике стола в поисках бумажных салфеток.
Rammstein, немного потолкавшись на выходе, покинули его кабинет. Якоб нажал на кнопку селектора:
- Фрау Кристина, отмените все встречи, назначенные на сегодня, и вызовите мне машину. Кажется, я заболел. Еду домой.
В это время Rammstein, погрузившись в автобус, возбужденно обсуждали результаты еженедельного совещания с продюсером:
- Нет, ну надо было до такого додуматься! - удивлялся Кристоф.
- Ничего хорошего из этого не выйдет, - мрачно пророчил Тилль.
- А мне кажется, идея неплохая, - задумчиво покусывая ноготь, отвечал ему Пауль.
- Да, но откуда мы все это возьмем? - вопрошал Рихард.
- Откуда возьмем это не наша проблема, - отвечал ему Оливер. - Это проблема Якоба. Он все это придумал, пусть и думает, где, чего и как, да Флейк?
- А? - Отвлекся от созерцания проплывающих за окном автобуса картин клавишник. - Не знаю. Что-то мне не по себе.
- Конечно не по себе, - поддакнул Тилль, - я же говорю - ничем хорошим подобные идеи еще не заканчивались.
- Зато, какая будет шикарная провокация! - воскликнул Кристоф.
- Мне не по себе в физическом смысле, - пояснил Флейк. - Пчхинимаете? - Огласил он автобус звонким чихом.
- Что это ты чихаешь? - подозрительно отодвинулся от Флейка Рихард. - У тебя аллергия?
- Возможно, - пожал плечами Флейк. - Вполне возможно.
- Главное, чтобы ты пятнами не покрылся! - Округлил глаза Рихард, познавший на себе все прелести аллергических реакций.
- Да ладно уж, пусть покрывается, - хихикнул Пауль, - будет нашим отличительным знаком - ни у кого еще не было пятнистого клавишника!
- Пауль! Как тебе не стыдно, - укоризненно покачал головой Кристоф.
- Ему никогда не стыдно, - лениво отозвался с места водителя Оливер.
- Точхно! - подтвердил Флейк. - Никогда ему не стыдно!
На следующее утро Рихард с трудом открыл глаза. Тело ломило, голова будто пылала в огне, глаза слезились, нос отказывался проводить кислород к мозгу, дышать приходилось ртом. Рихард выключил телефон, проглотил три стакана шипучего снадобья от простуды, накрылся одеялом и собрался спать дальше. Но не получилось - звонок в дверь, пробравшись сквозь предательски тонкое одеяло, достиг его ушей и буравил мозг трелями.
- Иду, - вздохнул Рихард, нащупал под диваном любимые тапочки, и, завернувшись в одеяло, пополз открывать дверь.
- Кто там? - просипел он.
Ответом ему был неразборчивый чих. Музыкальный слух Рихарда помог ему опознать в интонациях чиха голос Кристофа. Он открыл дверь. На пороге, замотанный в толстый шарф, стоял ударник. Поверх шарфа умоляюще смотрели на Рихарда красные, слезящиеся глаза.
- Кристоф, что с тобой? - спросил Рихард, удивленный столь ранним визитом.
Неразборчиво буркнув из-под шарфа, что на улице зверский холод, Кристоф аккуратно устранил преграду в виде замотанного в одеяло гитариста из дверного проема и вошел внутрь. Рихард послушно снес подобное обращение и, закрыв дверь, прошаркал назад в спальню.
- Можешь ничего не объяснять, - сказал он, взглянув на понуро плетущегося за ним Кристофа. Ударника, по всей видимости, одолевали точно такие же симптомы, как и его самого. - Аспирин в кухне на столе.
С этими словами Рихард занырнул под любимое темно-синее "в звездочку" ватное одеяло, повернулся на бок и накрылся с головой, искренне веря в то, что сейчас он заснет и будет спать как можно дольше. Воплощению его мечты в реальность помешало сначала робкое, а потом и более нахальное подергивание за случайно оставшуюся торчать из-под одеяла пятку.
- М-м, - дернул Рихард ногой.
Кристоф - а это именно он тянул гитариста за торчащую из-под одеяла конечность - не ожидал столь бурного сопротивления и с легким стоном отлетел к противоположной стене. У стены, гордый сам собой и своим хозяином, бликуя отполированными стеклами стоял небольшой сервант. Знакомство серванта с Кристофом Шнайдером, ударником группы Rammstein, сопровождалось мелодичным звоном падающих с полочек шедевров хрустального производства.
- Кристооооф! - заныл, не высовываясь из-под одеяла Рихард, - нельзя ли поаккуратнее?
А в ответ - тишина, только позванивал хрустальный колокольчик, подвешенный к одной из дверок серванта.
- Чхристоооф! Ты там в чхо! Чхорядке? - попытался прояснить ситуацию не выглядывая из-под одеяла Рихард.
Затаившийся у изголовья кровати Кристоф не отвечал. В его измученном температурой мозгу созрел коварный план.
- Ну Криииис… - заныл Рихард, - ты там живой... Или как? - с опасением высунул он из одеяльного домика нос. Не узрев Кристофа в условиях ограниченной видимости, Рихард испугался и решил встать с кровати, дабы проверить - цел ли и жив ли еще ударник. Он поплотнее замотался в одеяло, не открывая глаз сел на кровати, вновь нашарил тапочки и встал. За его спиной раздался стремительный шорох, и кто-то крепко схватился за край одеяла. В слезящихся глазах Кристофа, столь подло оккупировавшего кровать, сияла гордость воплощенным планом. Но лежать на кровати без одеяла было неинтересно. Поэтому Шнайдер решил прихватизировать сине-звездное (любимое!) одеяло Рихарда.
- Ах… чхыы! - Возмутился Рихард, - слезчхай с моей кровати! - Потребовал он, пытаясь вырвать одеяло из цепких рук ударника.
- Не слезу! - Злобно сверкнул глазами над шарфом Кристоф. - Я в гостях! А ты - хозяин! Ты должен обеспечить мне максимальный комфорт!
- Ах ты в гостяяяях… - Протянул Рихард, крепче вцепляясь в одеяло. - Отдай мое одеяло!
- Пчхи! - ответил Кристоф, не выпуская из натренированных за долгие годы пальцев синий ватный край.
- Сам ты … пчхи! - чихнул в ответ Рихард. - Отдай!
- Не от.. - силой последовавшего чиха Кристофа подбросило на кровати и он, волей-неволей вынужден был выпустить одеяло из рук.
Победоносно кутающийся в любимое (!) темно-синее (!) в звездочках (!) одеяло Рихард насмешливо посматривал на Кристофа, который барахтался на кровати, пытаясь освободиться от опутавшего его шарфа. Наконец ударник сдался и затих.
- Ладно уж, гость, - шмыгнул носом Рихард, - валяйся здесь. Вот тебе одеяло, - кинул он на кровать извлеченное из небольшой кладовки шерстяное одеяльце. - Аспирин, как я уже и говорил, на кухне. - Смирившийся со своей участью Рихард затопал в направлении гостевой комнаты, в которой, в расчете на припозднившихся гостей, стояла милая раскладная софа, вполне подходившая для сна. Подбив подушку и, не без гордости расправив над собой одеяло, Рихард отдался во власть Морфея.
Его разбудили звуки перебранки. Сама перебранка не была явлением, способным нарушить сон Рихарда, его разбудило то, что велась она в немного непривычной манере - вместо чистых и достаточно громких голосов до него доносилось нечто, больше похожее на диалог двух прощающихся с жизнью сифонов:
- Я протестую! Я требую прекратить такое обрачхение! Это ущ..чхи! моих прав как чхиловека!
- Но ты же сам скха-кха-зал, что идти не можешь!
- Я не прчхил нестчхи меня!
Рихард открыл один больной глаз. Глазу представилось одеяло. "Галлюцинации!" - Обреченно всплыло в мозгу научное слово. Но галлюцинации исчезать не собирались. Сифонящий диалог не умолкал, выливая все новые порции кашляния и чихания. С каждым кашлем (или чихом) терпение гитариста все уменьшалось, пока не истончилось совсем. Собрав остатки больного самосознания, Рихард поднял себя с софы и побрел на звук, некультурно шмыгая протекающим носом. Из соседней (сверху) комнаты донеслось вопросительное чихание, на что гитарист шумно высморкался в заранее припасенную салфеточку. Чихание смущенно брызнуло микробами и побежало следом.
Доползя до входной двери, Рихард был несказанно удивлен. Удивительно - как эти двое оказались в его доме, хотя ключа от нее не должны были иметь вообще.
- Чьих это рук дело? - Сорванным голосом потребовал объяснений гитарист.
- Кха-какое дело?
Тилль угрюмо возвышался в дверях. Ввиду того, что свет падал сзади, лица его разглядеть не удавалось, но, судя по затрудненному дыханию и похрюкиванию, его снедал тот же тяжкий недуг, что и двоих товарищей в квартире.
- Это! - Обвиняющее произнес лидер-гитарист, тыкая в открытую дверь, из которой подло посвистывал холодный ветер. - Закрыть! Не открывать! Апчхи!
- Точно, апчхи! - Злобно прозвучало откуда-то из района Тиля голосом Пауля.
- А что это у тебя за тючок? - С живым интересом вылез вперед Шнайдер, усиленно кутаясь в кусачий шарф.
Обычно такого мазохизма за ударником не наблюдалось, но нынче был особый случай. Рихард недовольно покосился на оккупанта, облаченного в выкраденную пижаму, пастельных расцветок. "Вот свинья!" - Подумал Рихард, чихнув вслух.
- Сам такой! - безошибочно отреагировал Шнайдер. - Закройте дверь, чхерт побери, я сейчас преврачхусь в пингвина...
- Так что у тебя там? - Предпочел не лезть в драку Рихард, потирая зябнущие ноги, покрытые гусиной кожей одна об другую.
- Это я! - Пропищали сверху.
- Чхилль, ты завел попугая? - Осведомился Шнайдер.
- И откуда у тебя ключхи? - Упорно гнул свое лидер гитарист.
- Отстаньте! У меня голова пухнет от ваших вопросов. - Вокалист не выдержал, сбросил на пол тючок, примостившийся на плече и, не снимая ботинок, потопал на второй этаж, в направлении спальни, откуда недавно был выгнан Рихард и ныне проживал Шнайдер.
- Чхи, вашу... чхи! Сколько живу, никогда меня так, а-апчхи!
Тючок, при ближайшем рассмотрении оказавшийся Паулем, сотрясался сам и сотрясал все вокруг мощными чихами. После длительных расспросов было выяснено, что озверевший от неожиданно подскочившей температуры Тилль, в доме которого не нашлось даже полтаблетки аспирина, поплелся за "хоть чем-нибудь" к своему ближайшему соседу, которым, по стечению обстоятельств, оказался Пауль. Визита "пышашей жаром горы" потягивающий горячее антипростудное средство Пауль никак не ожидал. И тем больше было его удивление, а в последствии и возмущение, когда многоуважаемый герр Линдеманн, поэт и вокалист, моралист и чудовище, отнял у него чашку с чудодейственным напитком и отправил весь раствор к себе в "ненасытную утробу".
- Чххха! - не согласился уже одолевший подъем Тилль с версией Пауля. Но сил спускаться вниз по лестнице, а уж тем более - подниматься по ней снова - у него не оставалось. Пауль беспрепятственно продолжил свое повествование.
Наглым образом лишив гитариста последней надежды на скорое выздоровление Тилль спросил у Пауля, есть ли у него в доме что-нибудь еще - полечиться. А надо заметить, что Пауль сменил место жительства настолько недавно, что не успел перевезти из старой квартиры ничего, кроме кровати и телевизора. Чудодейственным антипростудным пакетиком снабдила его милосердная бабулька, проживающая через дорогу и разбуженная среди ночи громогласными чихами нового соседа. Немного подумав, Пауль предположил, что средства для борьбы с простудой должны быть у Рихарда, свято верящего рекламе и каждый день приобретающего красивые коробочки "из телевизора".
- … и мы решили идти к тебе, - рассказывал Пауль, похрюкивая заложенным носом. - И я сказал…
- И он сказал, - осипшим голосом молвил Тилль, свесившись через перила - что не может идти…
- Я не договорил! Ты хотел идти немедленно, а я не мог идти куда-то в халате (тут Рихард и Кристоф обратили внимание на то, что тощая фигурка гитариста была завернута в нечто коричнево-зеленое, отдаленно напоминающее махровый халат), и мне нужно было переодеться! - возмущенно прошипел в ответ Пауль. - А он меня не дослушал, взвалил на плечо! И потопал! Прямо по холоду! Я даже обуться не успел! И окружающие на всё это смотрели! Я что ему - поклажа какая? Издевательство!
Шнайдер и Рихард сотрясались от смеха и озноба.
- А ты в курсе, что таким образом горцы похищают невест? - Не преминул поехидничать образованный ударник.
- Правда? - Изумился Рихард. - Но это же так неудобно... - закатил он глаза.
- Ааа! Юмор... чхи! - За неимением слов, Пауль схватил что под руку попало и нажал на какую-то кнопочку.
Любимый зонтик Рихарда раскрылся со страшным треском, отбросив Пауля к стене отдачей. Острый конец зонта попал Шнайдеру в живот, грозя украсить ударника вторым пупком. На полу в прихожей завязалась драка, прерываемая насморком. В ход пошло все, вплоть до припрятанной еще с доперестроечных времен обуви. Хлесткие удары галошами вырывали из противников стоны и чихание. Тесная, темная и холодная прихожая наполнилась пылью и руганью. Раскрытый зонтик больно кололся спицами, не разбирая где правые, а где виноватые. Зеркало укоризненно отражало встрепанных музыкантов, тузящих друг друга по разным частям организмов. Попутно Рихард выяснял отношения с похитителем чужих пижам. Похититель орал, требовал немедленно прекратить раздевать его и обещал заплатить за аренду. Еще большую неразбериху внесло в ситуацию падение со шкафа саквояжа со шляпами. Котелки, сомбреро, цилиндры, кепки и береты вырвались наружу, установив вокруг чудовищный запах нафталина. Но это еще не все! В совокупности со шляпами на простор вылетела целая туча моли! Моль была мутированная и нафталин на нее не действовал. Противостоящие товарищи испуганно завопили и клубком покатились удирать. Туча молей и мухов металась в воздухе, одна за другой героически умирая от холода. Едва только моли и мухи самоликвидировались, выяснение отношений и дележ имущества вспыхнули с новой силой. Бодрящее воздействие оказывал холодный воздух, проникающий через щелочку между дверью и неплотно прикрытым косяком...
Но тут со второго этажа раздался жуткий звук. Куча на полу замерла в страхе, не в силах идентифицировать сие явление.
- Боже, что это? - Прошептал Пауль вцепляясь в отвороты краденой пижамки.
- Понятия не имею. - Глухо отвечал Рихард, стараясь закопаться под тела своих товарищей, мимоходом вытирая нос об халат Пауля.
- Да это Тилль храпит! - Ликующе определился Шнайдер.
- Как храпит? Где? Что, не вымыв руки? - Ужасу Рихарда не было предела.
- Ага, и не почистив зубы. - Ехидная реплика принадлежала известно кому.
- А где он лег? - поинтересовался Кристоф, нутром почуявший неладное. - Пауль, отпусти меня, - дернулся он в сторону. Раздался резкий, режущий уши звук.
- Кто чихнул? - Поинтересовался Рихард у притихших товарищей.
- Никто не чхи.. чхал! Пауль от меня пуговицу оторвал, - сообщил ему Кристоф.
- Моя пичхама! - Всчихнул Рихард и сел на полу, обхватив голову руками.
- Крха! Кха! Кхаристоф! Опусти меня! - Барахтался на полу Пауль.
- И все-таки, - задумчиво прохрипел Кристоф, оглядывая обессилевших друзей. - Что с нами со всеми?
- Грипп заразный, обыкновенный, - прогнусавил кто-то в порога. В открытую дверь радостно влетел свежий февральский снежок.
- Эй, там, форточку закройте, - раздался хриплый стон со второго этажа.
- Моменто! - согласно отозвался гнусавый голос и в дверном проеме материализовалась фигура в белом. Прошмыгнув в дом фигура захлопнула, было дверь, и намеревалась пройти дальше. Но ехидно чавкнувшая при закрытии дверь намертво вцепилась в одеяние еще одного неожиданного гостя. - Вот чхерт! - Выругалась фигура, снова открывая дверь и впуская в прочиханное и прокашлянное помещение еще одну порцию свежего воздуха. Бывшие драчуны со стонами быстренько поползли в гостиную, где и растеклись по плоским поверхностям.
- Да кто там окна открывает? - Недовольно поинтересовался Тилль, спускаясь вниз. Измученный температурой и отсутствием нормального сна организм предательски подогнул ноги вокалиста, и последние несколько ступенек Тилль преодолел сидя.
- Я это, - проникнув внутрь ответил Флейк, наконец-то отвоевавший у двери свой зимний халат. - Ну что? Болеем? - Задал он риторический вопрос оглядывая равномерно распределенную по ковру в гостиной компанию. - Я тоже, - вздохнул он.
- И что нам теперь делать? - Пауль, с неимоверным трудом передвигая конечности, добрел до кресла и плюхнулся в него.
- Да, что нам делать? - Интересовался Кристоф, пытаясь разбудить Рихарда, успевшего задремать, прислонившись к его плечу.
- Лечиться!
- Чем?
- У меня есть градусник! - торжественно объявил Флейк, расстегивая докторский саквояжик.
- Грха.. что? - подал голос из кресла Пауль.
- Градусник, - пояснил Флейк.
- От него выздоравливают? - лениво поинтересовался Тилль, ковыряясь в заложенном ухе.
- Применение градусника - первый шаг на пути к выздоровлению! - основательно просморкавшись в какую-то мятую бумажку, подхваченную с журнального столика (впоследствии оказалось, что это счет за услуги прачечной, в которой Рихард... но это уже совсем другая история), сообщил Флейк. При слове "выздоровление" казавшиеся безжизненными тела раммштайновцев совершили дрыгательно-поступательное движение в сторону докторского саквояжа.
- Спокойно, - пресек попытку Флейк. - Будем мерить по очереди. - Достал он из саквояжа небольшой продолговатый предмет. - Кто…
Его речь прервало совершенно наглое выхватывание градусника из рук. Тилль, мобилизовав остатки сил, устремился к выздоровлению.
- И что с ним делать? - спросил он, недоуменно потряхивая картонный футлярчик, в котором что-то болталось.
- Осторожнее ты! - выхватил Флейк у него из рук градусник. - Сначала надо футляр снять.
- Ой… Какая красивая вещица, - приоткрыл слезящиеся глаза Рихард, отлепившись от плеча Кристофа.
- Я первый! - закашлялся Тилль. - Давай сюда этот твой… Градусник. Куда его теперь?
- Подмышку. - Спокойно ответил Флейк. - И подождать семь минут.
- Время действия - семь минут, - пробормотали с кресла. - Где-то я это уже слышал… А. Так же температуру меряют.
- Тхемпературу? - шмыгнул носом Кристоф. - Ты что, Флейк, решил нам температуру померить?
- А что? - пожал плечами роющийся в карманах в поисках носового платка Флейк. - Любое лечение начинается с выявления симптомов. - Не найдя в карманах платка Флейк обреченно вздохнул и удалился в направлении ванной комнаты.
- Симптомы-то на лицо…
- На лице…
- Ой да, - попытался представить себе свой внешний вид Рихард. Он хотел посмотреть на себя в зеркало, но, посмотрев на товарищей и представив себя в таком же состоянии решил этого не делать.
- Неудобно, - заерзал Тилль, зажимающий градусник. - Флака, где ты там?
- Вытаскивай его и давай сюда. - Протянул за градусником руку вернувшийся Флейк.
Стараясь не дышать Тилль вытащил из подмышки градусник и протянул его Флейку. Тот принял нехитрое приспособление и поднес его к носу.
- Нну?
- Тридцать восемь и четыре! - Объявил клавишник, всматриваясь в блестящий столбик.
- Сорок два?! - Схватился за сердце справа Тилль. - Ну все, скоро начнутся судороги. Прощайте, я вас любил!
- Тридцать восемь и четыре десчхятых! - поправил его Флейк.
- Тридцать восемь плюс сорок, - прошептал окончательно лишившийся голоса Пауль.
- Семьдесят восемь, - резюмировал Кристоф.
- А такое бывает? - Поинтересовался Рихард.
- Бывает-бывает, в закипающем чайнике такое бывает… - поежился Пауль, поплотнее запахивая халат.
- Продолжим! - Встряхивая стеклянную палочку, объявил клавишник тоном ведущего "Поле чудес" - Вертите.. ээ.. то есть берите градусник!
- Шнайдер, бери ты. - Непререкаемым тоном объявил продолжающий изображать умирающего бычка вокалист.
- А почему это я? - Немедленно уперся ударник.
- Правильно, нечего! - Рихард жадными руками потянулся к предмету искусства. - Сейчас я заберу эту прелесть...
У Шнайдера в мозгу от высокой температуры закоротило контакты и он с боевым чихом бросился отнимать градусник. Флейк ловко отскочил в сторону и только покрикивал на участников драки, следя чтобы не произошло катастрофы. Самые умные (один измеренный и один неизмеренный) лезть в кучку не стали. Один измеренный с довольной ухмылочкой нагло и не скрываясь потопал наверх. От него оставались грязные следы на лестнице и крупные, отъевшиеся микробы в пространстве. Второй товарищ змеей пополз к софе, маскируясь под ковровый рисунок. Тем временем Рихард и Шнайдер обчихивали друг друга ураганным заградительным огнем. Во избежание травматизма Флейк вскарабкался в покинутое Паулем кресло с ногами и правил балом, громогласно-гнусаво указывая кого куда бить и кому куда засунуть градусник. Под успокаивающие крики и грохот Пауль мирно устроился на диване, кощунственно накрывшись чужим одеялом. Едва только гитариста начал одолевать сон, как шум прибоя *зачеркнуто* шум сопливой драки стих. Пауль вытянул шею.
- Скх-кха-кхолько? - Раздался вопрос заданный одинаково хриплыми голосами.
- Сорок два поделить пополам будет двадцать четыре... - Забормотало голосом Флейка.
- Но это же темпчхература трупа! - Возмущенно завопил ударник.
- Я не хопчху быть трупом, они чхиние! - Поддержал его Рихард.
- Не перебивать меня, - голосом плохого переводчика прогнусавил клавишник. - Итак к двадцати четырем прибавить пропорциональное соотношение масс с учетом коэффициента трения... Соответственно 38,2 и 38,6! И в этой игре Рихард выходит победителем, у него самая высокая температура! - У Флейка уже начинался бред.
- Как это так?! Почему я отстаю? Дай! ..Ой..
Раздалось тихое зловещее дзиньканье и Рихард мрачно произнес:
- А теперь мы все еще и отравимся. И виноват в этом будет некто К. Шнайдер. - последовала пауза, наполненная ужасом. - А ну собирай!!!
Услаждая слух Пауля кряхтением и сопением, ударник ползал по полу, близоруко вглядываясь в ворс и собирая в газетный кулек ядовитые капельки. Собирал он их экспроприированной у Рихарда пилкой - во избежание заражения продуктами распада градусника.
- Куда их? - Поинтересовался провинившийся, окончив сбор урожая.
- Дай сюда! - Судя по шуму Флейк отобрал кулечек и отправился куда-то вглубь дома.
- Так. А кто это тут лежит? - Ехидно прозвучало совсем рядом. - И кто накрылся моим одеялом??!! А ну слазь!
- Тут я, - закопался поглубже под одеяло Пауль. - И я не слезу!
- Почему это? - удивился Рихард.
- Потомучхто! - Отвернулся от донимающего его голоса Пауль.
- Слазь!
- Не слезу!
- Чха!
- Чих!
- Чиххххаачих!
Пока шло это перечихивание, Флейк, утащивший газетный кулек с останками градусника на кухню, пытался придумать - что бы сделать с ртутью, задумчиво стоя в центре той самой кухни. Он не замечал, как мелкие шарики ртути, выскальзывая из дырочки недобросовестно скрученного кулька, падали на его ботинки. Тем временем, в гостиной Шнайдер устал наблюдать за бузящими друзьями и неожиданно заметил, что в обозреваемом пространстве нет Тилля. В голове ударника прозвучал сигнал тревоги. Шнайдер лихорадочно обшарил глазами гостиную, в поисках улик. И они обнаружились в виде грязных следов, нахально ведущих на второй этаж. Сигнал тревоги взвыл со всей дури, бешено скача и куролеся внутри черепа. Глаза Шнайдера, и так красные, окончательно побагровели, температура заметно повысилась, а из ноздрей просочились струйки дыма. Неукротимый словно паровоз, ударник бросился по горячим (точнее холодным и вообще засохшим) следам наверх.
- Куда это он? - Не в силах противиться любопытству, Пауль приподнял голову, тем самым уменьшив площадь своего сцепления с диваном.
- Ага! - Торжествующий вопль Рихарда знаменовал, что удача склоняется в его сторону.
- Чх-ха!
- Вон!
- Грхы!
- Уйчхи!
Процесс изгнания Пауля с софы шел полным ходом. Вцепившийся в диван всеми конечностями вышеупомянутый Пауль некоторым образом напоминал краба, которого стараются выдрать из родной стихии. Рихард, соответственно, напоминал голодного аборигена, которому ну очень хочется сожрать упрямого краба. Насилуемая софа скрипела и трещала, опровергая тем самым заявления продавцов о ее (софы) прочности и долговечности. И неизвестно чем бы все закончилось, но тут... Раздался не менее жуткий, чем храп Тилля, треск. Безошибочно определив, что это рвется его любимое одеяло, Рихард рассвирепел как неизвестно кто. Услышав над собой рев берсерка, обожравшегося среднерусских мухоморов, Пауль счел за лучшее немедленно стать хладным трупиком как минимум на ближайшие полчаса.
- Воооооон!!!! - Имевшие обыкновение больно царапаться ногти Рихарда вцепились в лопатки гитариста, отодрали его от софы и запустили в свободный полет.
- Ключ на старт! - Совершенно обезумев от происходящего проорал запущенный, размахивая куском сине-звездного одеяла, как Мерлин плащом.
Удачно приземлившись в знакомое кресло, гитарист ловко замаскировался под плюшевую игрушку и замер, стараясь не вдыхать и не выдыхать.
- И чтоб мне! Ни слова! А не то! Гррр! - Орал тем временем Рихард, от избытка чувств прыгая на софе и тряся ущербным одеялом.
Устав прыгать и орать, объявившийся берсерк злобно плюхнулся на диван и обессилено закатил глаза, накрывая себя многострадальным куском ткани...
Продолжение следует.
Полные варианты иллюстаций:
01, 02, 03, 04, 05, 06
Количество комментариев: 5 [ добавить комментарий ] [ распечатать ] [ в начало ]
|
|
