Тилль Линдеманн – легенда мира музыки, автор текстов группы Rammstein. Его стихи проведут нас по чувственному миру, сотканному из сексуальности, любовной аддикции и рефлексии.
(проигрыш) По залитому светом коридору идёт Тилль в больничной пижаме в сопровождении санитаров (Рихард, Шнайдер). Крупный план. По выражению лица заметно, что его терзает какая-то мысль. Губы поджаты. Растрёпанные волосы льнут ко лбу. Они останавливаются у двери. Шнайдер переглядывается с Рихардом, открывая дверь.
Его заводят в кабинет, где собрался врачебный консилиум. (Флаке, Пауль и Олли). Врачи сидят за столом. Сквозь боковое окно в стене на пол падают яркие лучи, высоко стоящего в небе, солнца. Светло-бежевые стены помещения, белые халаты врачей, светлая мебель, состоящая лишь из четырёх стульев и стола. Расслабляющая обстановка резко контрастирует с болезненно-напряжённым выражением на лице Тилля, его общей скованностью. Его сажают на стул перед докторами. Санитары выходят за дверь. Тилль поворачивается в сторону окна. Солнце светит ему в лицо, заливая ровным светом всю фигуру. Камера медленно наезжает со спины, постепенно направляясь вверх от стула по спине Тилля к окну, пока картинка не растворяется в белом солнечном свете. Тилль медленно поворачивается лицом к врачам. На небритых щеках играют солнечные блики, перемежаясь с тенями от, спадающих прядями, волос. Флаке открывает историю болезни, и жестом предлагает пациенту начать повествование.
(первый куплет) Тилль начинает рассказывать, подробно выговаривая текст песни. Съёмка немного замедленна. Крупный план. Камера скользит от глаз к губам, следя за мимикой. Пауль заинтересовывается. Подаётся вперёд, вглядываясь в лицо Тилля.
(припев) Тилль заметно оживляется. Обращается к врачам с вопросом «Warum ist die Sonne rund. Warum werd ich nicht gesund». Камера резко переходит с Тилля на Олли, потом на Пауля, непрерывно следящего за действиями пациента.
(проигрыш) Флаке поправляет очки, слегка наклонив голову. Солнечный зайчик от стёкол очков Лоренца падает на пол перед Тиллем. Камера следит за ним глазами Тилля. Он вглядывается в жёлтый овал на паркете, и ему начинает казаться, что дрожащая лужица света начинает расплываться масляным пятном по полу, превращаясь в огненную лаву. (Крупный план) Зрачки резко расширяются, на лице появляется выражение ужаса. Флаке, проследив взгляд Тилля, откидывается на спинку стула. Солнечный блик исчезает. Исчезает и видение Тилля.
(второй куплет) Тилль, с усилием подавив волнение, продолжает рассказ. На словах «Oh, weh die Flamme fasst das Kleid…» начинает вести себя беспокойно, голос почти срывается на крик. Он начинает говорить всё эмоциональней, распаляясь всё больше. Лицо искажается гримасой страдания и душевной муки. Оператор заостряет внимание на мимике, входящего в раж Линдеманна, отчего тот кажется весьма убедительным.
(припев) Он снова задаёт врачам тот же вопрос. Кричит «Das Feuer liebt mich!», но в голове (за кадром) звучит чужой голос «Das Feuer liebt mich nicht». Он на секунду прислушивается. Потом зажмуривается, стискивает зубы, начинает трясти головой, сжимает голову руками. Камера хаотично передвигается по комнате, следуя за взглядом Тилля. Он пытается перекричать голос внутри себя, в бешенстве упрямо повторяя «Das Feuer liebt mich!». Но голос не унимается «Das Feuer liebt mich nicht». Тилль хватает Пауля за руку, кричит ему в лицо «Hilf mir!» Съёмки из-за спины Тилля. Пауль выглядит растерянно, не может оторвать взгляд от смотрящего ему прямо в глаза полубезумного Тилля. Ему начинает казаться, что в его глазах, как в зеркале отражается огонь. Его словно затягивает. Камера как бы углубляется в зрачок, из чёрной глубины которого, вырываются языки пламени. Потом всё внезапно прекращается. Буйство сменяется смирением.
(третий куплет) Тилль заканчивает рассказ тихо спокойно, опустив голову, вперив взгляд в пол.
(проигрыш) По мере шумового нарастания в музыке, пациент снова приходит в ярость. Соскакивает со стула, начинает биться головой о стену, падает, корчится. Шепчет «Das Feuer liebt mich», но тут опять в ушах (референом) звучит всё тот же голос. Тилль приходит в отчаянье, простирает руки к небу, бросается к врачам, хватает сидящего с краю Олли за подол халата, плачет, начинает рвать на себе одежду. Вбегают санитары. Шнайдер и Рихард пытаются его скрутить, но он сопротивляется, в агонии кричит «Hilf mir!». Съёмка ведётся со стороны двери, охватывая картину борьбы Тилля с Рихардом и Шнайдером. Тилль вырывается, вытягивает шею, скалится. В конце концов Шнайдеру всё таки удается надеть на него наручники. Рихард заламывает ему локти, болевым приёмом лишая возможности сопротивляться. Олли вкалывает ему успокоительное.
Флаке качает головой, выслушивая замечания Пауля, что-то пишет в «истории», и закрывает тетрадь. Трое врачей уходят по тому же коридору обратно. Тилль смотрит на круглое полуденное солнце сквозь оконную решётку.
