 |
Тевтонский орден
или
День Рождения с призраками
(часть вторая)
Глава 8. «Наша служба и опасна, и трудна…»
К машине приближался замок. Он возвышался на горе, окружённый соснами и разными хвойниками. Белокаменный замок со всевозможными мостиками, перелазами, башнями и башенками на самом деле создавал впечатление средневековья.
Шнайдер аккуратно подрулил к старому домику, стоявшему у подножия горы. Рядом с домиком имелась конюшня, из которой доносилось лошадиное ржание и чарующий «аромат». Что ж, по крайней мере, они не заблудились и благополучно добрались до места очередного приключения. Это уже радует.
Раммы вывалились из машины заспанные, потрепанные и уставшие. Из прицепа послышалось кряхтение. Это Флак перекидывал ногу через бортик, что у него, кстати, не сильно хорошо получалось. Вскоре его бесплодные попытки увенчались неудачей, и Флаке всем своим костлявым телом шмякнулся на землю. Вслед за ним из прицепа показался невозмутимый Оливер. В отличие от других членов группы, он привык к экстремальным ситуациям и просто-напросто выпорхнул из своего места обитания с легкостью ласточки-переростка. Когда все были в сборе, шестёрка парней уверенным шагом направились к домику. Обязанность стутачеля взял на себя Шнайдер, которому данная процедура была до боли знакома. Он даже вытащил палочки, но вовремя вспомнил, что можно обойтись без них. Шнай собрался силами и постучал. Никакой реакции. Снова постучал. Ничего. Тогда ему на помощь пришёл Тилль. Хм… Лучше им было этого не делать, потому что коллективно, как это уже известно, у них получается всё гораздо лучше. Вот и получилось у них выломать дверь, когда Тилль дёргал за ручку, а Шнай настукивал, как дятел. Прислонив дверь к стене хлипкого домика, Тилль набрал в лёгкие побольше воздуха и собрался продемонстрировать свои немалые вокальные данные, когда из глубины древней постройки послышался мат. Озадачено поглядев на друзей, вокалист выпустил воздух и заглянул во внутрь. На встречу им спешил некто злой до невозможности.
- Чаво стучите, когда есть звонок? Спецъяльно сделал для таких как вы, надоело налаживать дверь,- на свет Божий показался заросший мужик.
- Нам лошади нужны! – отрапортовал Рихард, отходя от местного жителя.
- А, тык вам лошадки мои нужны? Идёмте, ща покажу! – мужик поспешил к конюшне и отворил засов. Внутри оказалось не меньше дюжины лошадей разных мастей и вдвое больше мух. Непробиваемые Тилль и Шнайдер последовали за коневодом, а Риха и остальные тактично остались снаружи.
- Э, а лошадей кто будет выбирать? Или вы прогуляться решили? – послышался голос Тилля.
- Тилль, мы полностью доверяем тебе! – заверил Риха.
- Ну ладно, - снова донеслось до них, и через полчаса из конюшни вышли Тилль со Шнайдером, ведя за собой по четвёрке лошадей. Шнайдер был бледен, как полотно, он только сейчас осознал, что ему предстоит пережить: подъём на лошадях на вершину горы, которая была значительной величины.
- А зачем вам ещё две лошади? – спросил Пауль, осматривая свою лошадку и обдумывая, как бы ему на неё взгромоздиться.
- А багаж кто повезёт, ты или он сам поедет? – ответил ему Шнай, восседавший на своём пегом коне и вцепившись ему в гриву (зачем ему уздечка так и осталось загадкой)
- А вот это было бы неплохо, - Пауль путём умственных заключений решил, как ему взобраться на коня и подвел его к пеньку.
Когда остальные нагрузили несчастных животных всякой поклажей, да так, что у них глаза полезли из орбит, Тилль уселся на свою лошадь и повёл свой конный отряд в гору.Сзади Шная ехал Риха и всячески подбадривал его, типа: « Всё будет хорошо, Шанюшка, всё будет хорошо, я это знаю» (ага, знает он, как же…). Но его увещевания действовали слабо, и вскоре личный термос Оливера с успокоительным чаем перекочевал в частное владение Кристофа. А склон становился всё круче… и истерические реплики Шнайдера на тему: « Рихард, а это животное знает куда едет?» « Знает, Шанюшка, знает» « Рихард, а ты знаешь, куда она едет? « Не знаю, Шнай» становились всё трагичнее. Скорее всего, наш великолепный ударник лишился бы сознания, но в этот критический момент лошади выехали на ровное плато с зелёной травкой, на котором не было ни души, но был горный воздух и ветер, приведшие горемычного наездника в более или менее вменяемое состояние.
Глава 9. Осмотр замка.
На путешественников упала огромная тень, как будто на них набросили невидимую вуаль. Раммы подняли головы и увидели замок, возвышавшийся над ними. Перед замком расстилалось огромное горное озеро, казавшееся бездонным. Ветер нагонял лёгкую рябь на воду и шевелил кроны деревьев. Немного оглядевшись, Штайны погнали лошадей к замку. Через ров, окружавший замок, был перекинут древний деревянный мост. Лошади со звучным цокотом провезли по мосту своих наездников, которые крутили головами направо и налево. Внутри на них пахнуло пылью и каким-то таинственным древним запахом. Оставив лошадей в конюшне, в которую животные привезли их сами, Раммштайновцы поднялись наверх осмотреть свои новые владения. По пути они наткнулись на маленькую каморку, в которой висел над очагом большой котёл.
- Слушайте, здесь надо было снимать клип “Mein teil”. Флаке бы в этом котле точно поместился, - заметил Тилль, подойдя ближе к чугунному агрегату.
- Поздно, Тилль, мы его уже сняли. Или хочешь сделать второй вариант? И вообще, он грязный. Как вы думаете, это бутафория или в нём действительно можно готовить? - заинтересованно разглядывал котёл Флаке.
- Он не грязный, Флаке, он просто покрылся сажей, - сообщил Рихард, проведя по котлу и демонстрируя чёрный палец.
- Вот и прекрасно, приготовишь нам чего-нибудь, - проговорил Шнайдер, присоединяясь к группе.
- Ладно, пошлите дальше, - позвал Пауль и вышел из кухни.
Когда Штайны поднялись по узкой винтовой лестнице, они оказались в здоровущем зале. Через маленькие треугольные мозаичные окошки проникало достаточно солнечного света, чтобы заливать зал.
- Готика, как и положено, - проинформировал Доктор Лоренц, подходя к огромному столу, стоявшему в центре комнаты, если таковой зал можно было назвать.
- Что? – отозвался Шнайдер, рассматривая щиты, копья, мечи, доспехи и прочую рыцарскую амуницию, которая висела на стене, как и должно быть в жанре рыцарского века.
- Ну, или почти готика. Готика- это художественный стиль между серединой 12 и 15-16 веков, завершивший развитие средневекового искусства в Западной, Центральной и отчасти Восточной Европе. Позволила создавать небывалые по высоте и обширности интерьеры соборов, прорезать стены огромными окнами с многоцветными витражами. Вообще, очень красивый стиль. Вы представьте: огромный собор устремился ввысь и всё это выражено гигантскими ажурными башнями, стрельчатыми окнами и порталами, изогнутыми статуями, сложным орнаментом. Кстати, название происходит от названия германских племён готов, так что нам есть чем гордится, - закончил свою маленькую лекцию Флаке, выходя на маленький резной балкончик и любуясь панорамой.
- Флаке, ты всё ещё это помнишь? – удивился Тилль, следуя за Кристианом.
- Ещё бы, это мой любимый стиль в архитектуре, я столько книг прочёл о нём! – обиженно ответил Флаке.
- Если мы так будем задерживаться в каждом зале, то за день не сможем осмотреть весь замок, - донёсся до них голос Пауля.
Тилль с Флаке вышли с балкона и поспешили за остальными. По широкой и богатой лестнице поднялись на следующий этаж. Перед ними оказалось семь спален, роскошно обставленным и украшенным. В каждой комнате было по кровати с четырьмя столбиками и балдахином. Рядом располагалось по огромной тумбочке, имелся шкаф, деревянные чёрные кресла с резными спинками.
- Ну вот, Рих, будет тебе, где разложить всю свою косметику, - улыбнулся Шнайдер.
- Это ты про что? – рассеянно пробормотал Рихард, пожирая глазами тумбочку.
- Про тумбочку, - вмешался Пауль.
- Ага, - кивнул Рих. – Пошлите дальше, что ли?
Все согласились и дружно двинулись дальше. Вскоре они оказались в меньшем по размерам, чем Трапезный, зале. Здесь располагались столы, кресла, камин, в котором были уложены дрова. Огромные мягкие шторы затемняли помещение и придавали ему загадочность. В солнечных лучах, пробивавшихся через шторы, плавала пыль. Мягкий шикарный ковёр заглушал шаги Раммов, обследовавших комнату.
-Нет, мне здесь нравится, - высказал своё мнение Тилль после осмотра резной шкатулки, никак не хотевшей открываться.
- Поддерживаю, - откликнулся Пауль, крутя в руках странный шар, мерцавший зловещим красным огнём.
Остальные согласно кивнули. Потом они поднялись в башню, пройдя сначала по пролёту, соединявшему две части замка. Шнайдера буквально силком протащили по нему, так как он ни в какую не соглашался на это. В башне хранились рыцарские доспехи и упряжь для боевых коней. Побывав ещё в нескольких башнях и на чердаке, вся группа спустилась в конюшню, отобрала у лошадей багаж и пошла располагаться в своих комнатах.
Глава 10. Подземелье.
- Пауль, иди сюда, - в комнату к Павлуше заглянул Тилль. Пауль оставил свои попытки запихнуть чемодан на верх шкафа и вышел в холл.
- Слушай, завтра у Рихи денюха, надо что-то делать, - поделился своими мыслями герр Линдеманн.
- И какие идеи? – тихо спросил Ландерс, проходя в комнату к Тиллю и прикрывая дверь.
- Я вот что подумал: на нижних этажах замка по-любому есть всякие темницы и погреба. Мы могли бы напоить с вечера Риху пивом со снотворным, а ночью перетащить его в одну из таких темниц и заковать в кандалы. Прикинь, просыпаешься, кругом темно, а вокруг тебя читают на распев какие-нибудь песни люди во всём белом. Мне, если честно, стало бы немного жутко, - закончил Тилль.
- Ага, или: просыпаешься, на стенах горят тускло свечи, а навстречу тебе с похоронной песней движется процессия и завывает голосами, как в начале “ Morgenstern”, только похуже и позловеще, - добавил Ландерс, который не прочь был наделать Рихарду гадостей.
- Я пойду обследовать темницы. Пойдёшь со мной?
Пауль кивнул. – Возьмём ещё кого-нибудь?
- Я не знаю. А кто пойдёт?
- Надо поспрашивать и рассказать наш план. Лучше взять Оливера. Он всё объективно всегда оценивает. Или меня оставить, чтобы отвлечь Риха, - задумчиво проговорил Ванечка.
- В принципе, работу отвлекателя может взять на себя Шнайдер, но у тебя, несомненно, лучше получится.
- Ладно, бери Шнайдера. Я останусь, тут у меня такой манёвр созрел, что он про вас и не вспомнит, пока вас не будет, - ухмыльнулся Пауль.
- А чем мы его займём? - Тилль выглянул из комнаты и поманил пальцем Шнайдера, направлявшегося в гости к Оливеру.
- Да пусть приготовит ужин. А я ему помогу, - подмигнул Пауль Тиллю и повернулся к Шнайдеру.
- Слушай… - Тилль с Паулем начали повествовать Кристофу план. Шнайдеру такой поворот событий понравился, и он живо принялся обсуждать вместе с ними подробности.
- Так, ладно, идите быстрее, а я пошёл расскажу обо всём Флаке и Оливеру, - Пауль развернулся и вышел из комнаты.
- У тебя фонарик есть? - спросил Тилль у Шнайдера, копаясь в сумке.
- Сейчас принесу.
Через две минуты вернулся Шнайдер с туристическим фонарём и в толстовке.
- Там внизу холодно, - пояснил он в ответ на озадаченный взгляд вокалиста. Тот кивнул и достал свитер. Осторожно выглянув из комнаты, Тилль и Шнайдер, как два сыщика, тихонько прокрались мимо комнаты Рихи, который любовно расставлял на трюмо различные флакончики, баночки и коробочки. Он был так увлечен делом, что даже и не услышал, как Тилль со звоном врезался в колонну и чертыхнулся. Спустясь по винтовой лестнице ещё ниже, чем конюшня и кухня, Штайны оказались в подземелье. Тишину нарушали только капли воды, срывавшиеся с потолка. Шнайдер спокойно вздохнул и зажёг фонарь. Вырвавшийся луч света рассёк кромешную тьму, как лазерный меч. Перед ними возвышались колонны ничуть не хуже, чем наверху. В нос ударило сыростью.
- Фу, - поморщился Шнай. – Ну ладно, что мы с тобой встали, пошли, раз сюда заявились.
Они прошли вглубь «каменного мешка». За следующим поворотом увидели старую деревянную телегу.
- Надо бы оставлять за собой что-нибудь, а то не мы Риха будем спасать, а он нас, - усмехнулся Тилль и достал из кармана мел.
- Откуда он у тебя?
- Я ещё в комнате подумал, что так будет. Где-то я читал, что средневековые замки похожи на лабиринты, в них порой не ориентировался сам хозяин, что говорить уже о гостях и врагах, - рассказывал Тилль, ревностно вырисовывая на стене символику “Rammstein”.
Шнайдер тем временем подошёл к телеге и толкнул её ногой. С грустным и протяжным скрипом она развалилась.
- Шнай, ты тут потише. Врагов у рыцарей было достаточно, чтобы сидеть в темницах.
- Ты что, на привидений намекаешь? – Шнайдер удивленно протёр глаза. Ему показалась белая дымка.
- Да мало ли что. Сам знаешь, что я очень подозрителен ко всему незнакомому, - Тилль нагнулся и что-то поднял.
- Что ты там нашёл? – спросил Шнайдер, подходя к вокалисту и заглядывая к нему через плечо.
- Старинная монета. Люблю я их собирать. Мне почему-то интересно, - проговорил Тилль и передал монету Кристофу, чтобы он разглядел повнимательней.
- Слушай, это, по-моему, Вильгельм I , - постановил Шнай, пристально вглядываясь в стершийся рисунок.
Вокалист лишь пожал плечами и пошёл вперёд. Шнайдер опустил монету в карман и поспешил следом. За следующим поворотом их поджидала неожиданность.
- Вот так незадача, - проговорил Тилль, отступая подальше от полусгнившего скелета. – Я же тебе говорил, что здесь надо быть аккуратней, - Линдеманн обошёл скелет и устремился дальше.
- Но откуда он здесь? Я думал, раз агентство выкупило здание, то оно должно было позаботиться обо всём этом. Смотри, а это что такое? – Шнай склонился над скелетом, указывая на небольшой медальон на кожаной веревочке.
- Крис, пошли дальше, некогда нам рассматривать всякие скелеты, - вокалист возвратился и подошёл к Шнайдеру.
- Но ты посмотри… - Кристоф не мог оторвать глаз от маленького камешка, впаянного в медную оболочку. – Он как будто живёт своей жизнью. Как будто у него есть сердце…
Тилль, один раз взглянув на медальон, стоял и размышлял, что бы такое сказать Шнайдеру, что бы привело его в чувство.
- Кристоф Дум Шнайдер, идёмте дальше. Эти останки древнего человека будете разглядывать потом, - съехидничал он.
- Как ты меня назвал? – взвился Шнай.
- Ну, а что неправда? Вроде бы всё правильно: Кристоф Дум Шнайдер, - раздельно повторил Тилль и зашагал дальше.
- Нет, ты уж объясни, почему ты так меня назвал! Я вам сто раз говорил, называйте меня только по фамилии. Ты специально так сделал, да?!
- Шнайдер, успокойся. Да, я специально так сделал, потому что тебя по-другому нельзя было привести в чувство, - примирительно проговорил Тилль Шнаю, опять достав мел и рисуя символику.
- Но он действительно был какой-то необычный, - Шнайдер ещё раз оглянулся на медальон.
- Ничего необычного в нём не было. Обыкновенный древний медальон. Возможно, кто-нибудь когда-нибудь заблудился здесь и не смог выйти, - твёрдо сказал Тилль и посветил фонариком на дыру в стене. – Кажется, мы на верном пути, - улыбнулся Тилль и подошёл к краю.
- Ты про что? – Кристоф опять протёр глаза: «да что же это такое, от темноты глаза слезятся, что ли?»
- Про хранилище. Смотри, ступени, - Тилль спрыгнул и стал спускаться вниз.
- Ты имеешь в виду погреб? – Шнайдер следовал за Тиллем по пятам.
- Ага. Чёрт, скользкие! – вокалист поскользнулся и съехал вниз, размахивая руками, как ветряная мельница.
- Они слизью покрылись. Ужасная влажность, я весь продрог, - поёжился Кристоф, аккуратно спускаясь следом.
- Кажется, мы зря сюда спустились. Здесь нет ничего интересного, - сказал Тилль, освещая фонариком всё вокруг. Вдруг луч света вырвал из тьмы очертания двери.
- Хотя нет. Вроде бы, что-то есть, - Шнайдер подошёл в двери и подергал за ржавое кольцо.- Заклинило, - пропыхтел Кристоф, пытаясь открыть дверь. Ему на помощь пришёл Тилль. Нет, у них сегодня точно день открытых дверей! Вторая выдранная дверь за день! Тилль с Кристофом переглянулись и расхохотались.
- Да, Тилль, у нас однозначно всё неплохо получается. Особенно по части дверей! – воскликнул сквозь смех Шнай.
- Давай откроем фирму: « Выдираем любые двери. Дорого. За дополнительную плату оставляем автограф на косяке», - поддержал вокалист, проходя в открывшийся проём.
Внутри опять ничего не оказалось, но был проход ещё глубже в помещение.
- Нарисуй чего-нибудь там, на стене, - кинул мел Тилль Шнайдеру.
Пройдя по проходу, они оказались в высоком сводчатом зале. По стенам выстроились пузатые мешки, маленькие крынки и огромные бутыли. Заглянув в один из мешков, Тилль брезгливо поморщился.
- Это, по-моему, мука древнейшего помола. Вместе с минеральными добавками… - неуверенно проинформировал друга он.
- Какие минеральные добавки в средневековье?! Это мука, но, скорее всего, вместе с насекомыми и плохо просеянная. Ты что думаешь, они там следили за качеством муки? – проворчал Шнай, пытаясь содрать печать с одной из бутылок. – Ммм, Тилль, мы, похоже, не зря промучились! Ты был, прав: здесь действительно осталось старое вино! – Шнай открыл бутыль и заглянул внутрь.
- Но откуда оно здесь? Если уж так рассуждать, то его действительно должны были растащить за несколько столетий!
- Наверное, никто не заходил так далеко. Мы с тобой, можно сказать, первопроходцы. Осталось найти темницы.
- О, их и не надо искать. Вот они, - Тилль приподнял старый занавес. За ним оказались камеры с толстыми решётками. В каждой камере было по несколько кандалов. Однако, как бы сказать помягче, косточки всё-таки имелись. Отыскав более-менее чистую камеру, они нарисовали здоровенный символ “R+” прямо так, чтобы кандалы оказались посередине.
- Наш Рихард слабонервный стал, подумает, что его распяли. Да, его потом долго придётся отпаивать шнапсом, валерьянкой, вином. А не слишком мы жестоко поступаем? – спросил Шнайдер, оглядывая помещение.
- Зато запомниться эта денюха на долго! – ответил Тилль, рассматривая подставки для факелов. – Сюда поставим пару факелов, чтобы ещё зловеще казалась камера. Ну ладно, нам пора возвращаться. А то Пауль там уже довёл несчастного Рихарда до безумия, - проговорил Тилль, и они покинули столь дивное помещение. Чтобы вернуться в него через пару часов…
Глава 11. Синие стейки.
Пока Тилль и Шнайдер ходили по подземным лабиринтам и знакомились со скелетами, Пауль и остальные времени не теряли. Едва Тилль и Кристоф ушли, Оливер и Флаке уже были поставлены в известность о готовящемся заговоре против Рихи. Сама же жертва ничего не подозревая, напевала песенку себе под нос и всячески обустраивала своё жилище. Тем временем Пауль и остальные уже успели побывать на чердаке и принести оттуда связку факелов, медную (ну, или похожую на медную) посуду, у Оливера каким-то образом оказались краски самых неожиданных цветов.
- Ри-и-и-иха-а-а-рд! - весело прокричал Пауль, вламываясь в частные владения Круспе-Бернштайна.
- Чего тебе? – буркнул Рих и обернулся к сияющему райской улыбкой Паулю.
- Я есть хочу, - сказал Павлуша с видом голодного ребёнка.
- А я здесь причем? – Рихард захлопнул чемодан и запихнул его под кровать.
- А ты можешь его приготовить, - улыбка Пауля стала ещё шире и зловреднее.
- Не могу. Продуктов нету, - отрезал Рих и сдёрнул с кровати покрывало.
- Есть. Мы что зря их везли?
- Почему я?
- Потому что ты у нас повар. Ну ладно, это не я, это Тилль есть хочет, - прибавил, немного подумав, Ванечка.
- Вот так всегда. Ни минуты покоя, - Рих вздохнул и достал поварённую книгу. – И что я вам должен приготовить? - умирающим голосом осведомился соло-гитарист, листая книгу.
- Что-нибудь вкусное. Пошли, Оливер с Флаке притащили тебе дров. Всё уже готово, ждём только ваше преосвященство, - Пауль на буксире тащил Рихарда вниз.
Путём совместных уговоров Пауль, Флаке и Оливер заставили Рихарда милостиво согласился приготовить ужин. Вода в котле вовсю бурлила, Рихард подготавливал продукты, Флаке помогал, Оливер возился с очередным чаем.
- А что мы вообще готовим? – поинтересовался Флаке, снимая кожуру с манго.
- Говядину с гарниром из манго, - сообщил Рих, заглядывая в книгу. – Так… перец…вымыть … высушить…нарезать… - бубнил Риха, ловко орудуя ножом. – Оливер, убирай свой котёл, мне сковорода нужна!
Олли стащил котёл с огня и стал бросать в него всякие листики, чаинки, таблеточки.
- Оливер, ну прям как шаман! – засмеялся Пауль, протискиваясь поближе к Риху. – Рихард, а ты у нас гурман, оказывается! – воскликнул Павлуша. Риха кивнул и пошёл ставить сковороду и наливать масло. Пока масло нагревалось, Риха достал стейки. Уложил их на сковородку, и стал отнимать у Флаке всё, что он успел нарезать. Флак при этом наигранно сопротивлялся, мотивируя тем, что это его и только его. Но силовой перевес, конечно же, был на стороне у Рихи.
- Слушай, Рих, ты ещё и пончики приготовь, а то Тилль будет возмущаться, что про него забыли, - заговаривал зубы Рихарду Павлуша. Риха на это не обращал внимания, он никак не мог понять, почему у него масло и стейки стали синими. Вроде бы всё правильно… перец… кинза… соль…
- Что у тебя там, Рих? – подошёл к Круспе Флаке. – Вау, ты нас решил порадовать новым цветовым решением стейков?! Но, если быть откровенным, то этот цвет не выглядит аппетитно, - издевался над растерянным Рихардом Кристиан.
- Нет, а если серьёзно, почему они синие? – спросил Оливер.
- Не знаю, я всё сделал правильно…
- А может сковорода такая? – присоединился ко всем Пауль, пряча за спиной баночки из-под пищевой краски.
- Да нет, сковорода как сковорода… - прошептал соло-гитарист.
- Или масло?
- Нет, всё правильно, всё нормально, а почему так, не понимаю…
- Ага, недаром же написано в поваренной книге: выложить стейки на сковороду и жарить до посинения, - съехидничал Флаке.
- Не смешно, Флаке… - расстроено сказал Рихард. Вдруг он вспомнил крутящегося около сковороды Пауля и бесконечную его болтовню.
- Пауль, - с дикими глазами обернулся к Ландерсу Круспе.
- Что?!! – поднял наивные глазки на него Пауль.
- Ты… ты… ты… - не мог подобрать определения Рихард.
- А что сразу я? Как что, так сразу Пауль! Я только предложил приготовить пончики Тиллю, я же не знал, что стейки от злости посинеют! – прохныкал Пауль, сокрушенно опуская голову.
Риха злобно пыхтел и пускал пар из ноздрей. Потом развернулся, схватил миску, муку и метнул их в Павлушу. – Вот тебе мука, вот тебе миска, готовьте кушать, киска! - заговорить стихами Рих. Повернулся к сковороде, и стал счищать со стейков синюю краску.
- Рихард, а муку как сыпать: ложками или прямо так? – послышался голосок Пауля.
Рихард повернулся к Паулю. Глаза горели сумасшедшим огнём. На губах застыла безумная улыбка. Флаке и Оливер забились в уголок, Ванечка втянул голову в плечи.
- Черпаками, половниками, ложками, ложечками, - истерически засмеялся Рихард.
- А чего сюда ещё надо? – вновь послышался голос Павлуши.
У Рихарда, казалось, скоро пар повалит из ушей. В волосах, поставленных как всегда ёжиком, затрещало электричество.
Прав был Тилль… Паулю удалось довести Рихарда до безумия…
Глава 12. Несчастный Рихард.
- Ну, ну, ну, Рихард, не стоит этого делать! У меня лучше получится, - Тилль аккуратно отобрал у сумасшедшего Рихарда нож и усадил его на стул. Риху била крупная дрожь.
- Тилль, он… он… он…
- Я знаю, Рих, кто он. Успокойся, всё будет хорошо, - Тилль и Шнайдер только что поднялись из подземелья и вошли в кухню. Перед ними предстало ужасающее зрелище: Риха с ножом пытался достать забившегося под стул Пауля, Олли стоял и переворачивал мясо, Флаке спокойно созерцал типичную картину под названием: « Пауль достал Риха».
- Пауль, ты молодец, довёл нашего несчастного красавчика до белого каления! Что же ты смог опять такого сделать? – Шнайдер подмигнул вылезшему Паулю.
- Он заставил отбивные посинеть от злости, - ответил за Павлушу Флаке.
- Да ну? Как это у него получилось?
- А он предложил Рихарду приготовить кроме отбивных ещё и пончики Тиллю. А отбивные взяли и посинели от злости и обиды, - улыбнулся украдкой Оливер Шнаю, поддавая чашку с каким-то отваром Рихе.
- Они не от злости и обиды посинели, этот… человек… добавил, пока я ни видел, синюю краску в сковороду с отбивными, - чашка с ароматным отваром дрожала в руках у Рихарда.
- Рих, мы уверены, отбивные и так получатся вкусными, у тебя всегда всё получается вкусным. Ну, а пончики вы мне приготовили? – спросил Тилль.
- Сейчас приготовлю. Спасибо, Оливер, - Риха успокоился и встал снова готовить.
- Ну ладно, Рих, мы пойдём накроем стол, - проговорил Тилль и все вышли из кухни.
- Ну, что у вас? – задал вопрос Пауль, едва они оказались в Трапезном зале.
- У нас всё нормально, - ухмыльнулся Шнайдер, – выломали вторую дверь, нашли старые запасы продуктов, темницу, скелета и оставили повсюду нашу символику.
- А теперь всё помедленее и с подробностями, - попросил Флаке.
Друзья уселись за большой дубовый стол и рассказали всё в малейших подробностях.
- Можно сказать всё готово: мы принесли с чердака факелы, простыни белые у всех есть, у Оливера есть краска, можем поставить на простынях парочку «кровавых» пятен, снотворное тоже имеется в наличии у Флаке. Осталось его подмешать в пиво, - подвёл итог Пауль. – А мне, желательно, сегодня больше не пытаться разозлить Рихарда, а то он вспомнит своё борцовское прошлое и пошлёт меня в нокаут, - хихикнул Полик.
- Да, кстати, ты, конечно, молодец, но тебе действительно не стоит больше так переусердствовать, - обратился к Ванечке Шнай. – Вдруг Тилль не успеет вовремя… - Шнайдер запнулся и прислушался к крикам внизу. – Слушайте, что он там так орёт? Сковородку уронил себе на ногу, что ли?
- А, по-моему, он усиленно требует Тилля. Похоже, ты у него сегодня супергерой, - Флаке прислушался. Риха так истошно завывал, что становилось и страшно и весело одновременно.
- Слушайте, идёмте, а то он кони двинет от такого переизбытка эмоций, - Тилль встал и поспешил вниз.
- Ну, Рихард, ну зачем же ты так орёшь, можно было бы просто крикнуть, если всё уже готово, - с этими словами Тилль появился на кухне. При виде хоть кого-нибудь знакомого Риха радостно взвизгнул и метнулся к выходу, тыча пальцем в призрачную фигуру, застывшую около котла. Тилль открыл рот от удивления.
- Изыди! Возвращайся в своё время и пространство, обитель и последнее пристанище, не тревожь посланников этой эпохи! – Пауль поднял руку в магическом пассе и резко её опустил. Призрак взвыл не хуже Рихарда, метнулся к сковороде, но не исчез.
- Изыди! В этом времени ты лишнее существо. Изыди! – повторил Пауль и принялся бормотать что-то себе под нос. Призрак протяжно и печально вздохнул и растворился в каменной стене.
- Пауль, что ты сделал? Разве ты…не… - открыл рот Флаке и забыл захлопнуть.
- Нет, я не колдун и не гадалка. Просто я как-то прогуливался по Берлину и наткнулся на седого старика. Он взглянул на меня и сказал, что у меня глубокий магический потенциал, и что люди, с которыми я работаю, тоже не заурядные личности. Старик мне сообщил, что меня могут преследовать посланцы из прошлого, и научил отгонять духов и приведений. Вот и всё. Так что нечего удивляться, что у Тилля так потрясающе удается управляться с огнём, как будто он сам огненный человек, а звучание нашей музыки такое мощное. Всё дело в нас самих, - Пауль оглядел всех развеселыми глазами.
- Я сегодня сойду с ума, - Риха закатил глаза и сполз по стенке.
- Ладно тебе, Рих, кто мне пончики доделает? – Тилль поднял несчастного соло-гитариста и встряхнул.
- Они готовы, - слабым голосом ответил Рихард. В глазах всё мутилось.
- Шнайдер, отведи ты нашего злополучного повара наверх. Остальные давайте перетаскаем всё это в зал, сядем и поедим. У меня скоро желудок слипнется от голода, - Тилль передал горемычного Круспе ударнику и схватил тарелки. Быстро переложив всё, что было приготовлено Рихом, он всучил это Флаке, Паулю и Олли. Сам же он подхватил кастрюлю с пончиками и ящик с пивом. И вся дружная процессия двинулась наверх, под строгим надзором призрака, выглядывавшего из-за колонны…
Глава 13. Снотворное медленного действия с веселящим эффектом.
Штайны поднялись в зал и расставили тарелки. На стульях сидели Шнай и Риха. С Рихарда до сих пор не сошла мертвенная бледность.
- . . .я готовлю, и вдруг чувствую, что на меня кто-то смотрит. Ну, думаю, кто-нибудь из вас вернулся. Оборачиваюсь, а на меня таращится оно… Я сначала не понял что такое, думал это розыгрыш.… Нет же, таращится на меня пустыми глазницами и холод от него идёт, как будто холодильник открыли… - рассказывал дрожащим голосом Рих.
Шнайдер взглянул на Тилля и кивнул. Оба поняли друг друга без слов.
- Успокойся, Рих, Пауль тебя защитит. У нас вон какой колдун объявился. Да и сам ты не дурак, поэтому приведение тебя не тронуло, - прочавкал Флаке, незаметно передавая Тиллю через Оливера какой-то беловатый порошок. Тилль повернулся ко всем спиной и стал вытаскивать пиво из ящика. Когда дело дошло до Риха, он немного помешкал, как будто не мог долго открыть, а потом передал бутылку Рихарду. Ничего не подозревающий Рих сделал глоток и расплылся в улыбке.
- А ну и ладно, зато весело проведём время вместе с приведениями. Всё-таки это замок. А какой-замок без привидений? – щебетал он, принимаясь за еду.
- Снотворное медленного действия с веселящим эффектом. Сейчас будет весело и без привидений, - прошептал Флаке Тиллю, отбирая у него свою бутылку пива.
- Действительно, какой замок без привидений? – дружно поддержали Раммы, перемигиваясь.
Если бы они оглянулись на вход, то увидели корчившиеся от смеха привидение. У него на этот счёт были свои соображения…
- О, Тилль, а ты мне специально, да, дал такую маленькую бутылку, да?!! – стал наезжать на вокалиста Круспе.
- Ой, ну что ты, Рих, нам для тебя ничего не жалко. Вот, на тебе весь ящик, хоть упейся, - хитро прищурился Линдеманн, поднимая контейнер с пивом.
- А мне не надо ящик, я не жадный. Только почему-то у меня пиво быстро кончается. А упиваться я не хочу. Слушайте, а что там такое, на дне, а? Сокровища что ли? – спрашивал Рихард, заглядывая в бутылку. Флаке с досады чуть не плюнул.
- Кто же просил тебя пить так быстро? – прошипел он себе под нос.
- Бе-е-еленькое. А вас тоже так? – продолжал Рих, одним глазом заглядывая в бутылку.
- Ой, дай мне посмотреть, Рихард! – воскликнул Пауль.
- А-а-а, не дам! Моё! А, я понял! Это приз! Каждому сотому покупателю беленькое донышко. Дайте мне ещё одну бутылку, я ее вымою, - осенило Бернштайна.
- Пожалуйста! – обрадовался Тилль внезапному выходу из ситуации и достал ещё одну бутылку.
- Так, моем, моем… бутылку… чисто-чисто… ага, вот и получилось, нет, какой это фирмы пиво?! – Рихард поднял к глазам этикетку. После такого переливания из бутылки в бутылку пива, снотворное оказалось в другой бутылке. – У них некачественная краска! Она отмылась! Надо им сообщить, а то вдруг их кто-нибудь раскусит!
- Да не надо, Рих, обойдутся! – невозмутимый Оливер едва сдерживал подкатывающийся к горлу смех.
- Правильно, нечего на них деньги тратить! А вкусные отбивные вышли. Пауль, видимо, хорошую краску подмешал! – разошёлся Круспе. Если не знать, что с ним такое, то можно подумать, что он быстро напился.
- Ага, и пончики вкусные! – Тилль уже почти опустошил огромную кастрюлю с пончиками.
- Да? Ну и хорошо! – Риха с умным видом доел отбивные и принялся за второю бутылку пива.
- Рих, а у тебя завтра День Рождения! – решил предупредить Шнайдер.
- Ага.
- А что ты всё-таки сказал Карен?
- Ничего. Я ей оставил записку и всё, пока её дома не было.
- Злая, наверное, потом будет?
- А как же. А я ей потом что-нибудь привезу, она и оттает! – проговорил Риха, качаясь из стороны в сторону.
- Рих, что, пьяный уже?
- «Крыла-а-атые ка…че…ли, летят, летят…» - пытался выговорить Рих, выписывая на стуле менуэты. – А, шо?
- Понятно, значит, карусели нашёл?
- Ну а ты как думал? Мы никогда не скучаем! А, ну вас на фиг! – объявил Круспе. – Я там горку видел, пойду, покатаюсь.
- Флаке, а ты уверен, что это снотворное? – спросил обеспокоенный Тилль, смотря на удалявшегося Рихарда.
- Конечно, я же тебя предупредил, что оно с веселящим эффектом!
- По-моему, со слишком веселящим. Кстати, про какую горку он говорил? – подал голос Пауль.
- Не знаю. Идёмте, посмотрим, - сказал Тилль и с бутылкой пива вышел из зала. Остальные последовали за ним, идя по траектории Рихарда, точно отмеченной капельками пива (Риха активно размахивал руками, что-то напевая)
- Ну, где наша не пропадала!!! – послышался голос Рихарда.
За следующим поворотом Раммы увидели ту самую шикарную мраморную лестницу. А у больших лестниц, как известно, перила тоже большие. Именно эти перила и служили горкой для разбушевавшегося Риха. Весело напевая очередную песенку, Рих скатывался с перил, поднимался и снова скатывался. Вся группа полегла от хохота. Ну, серьёзно, не каждый день увидишь взрослого мужчину не маленького веса и роста, весело напевающего детскую песенку и катающегося на перилах лестницы…
Глава 14. Неожиданный друг.
- Тихо, я сказал! Разбудите его. Мы его еле успокоили, - шипел Тилль на яростно спорящих Пауля и Шнайдера.
- А ты думаешь, его так легко тащить! Он же с тебя весом! – огрызнулся Пауль, кладя себе на плечо ногу в ботинке Рихарда.
- Неправда, у меня вес больше! – парировал Тилль, спускаясь задом наперёд по лестнице.
- Кто бы ещё сомневался, - проворчал Пауль.
- А если никто и не сомневается, то отставить разговоры!
Было раннее утро. И День Рождения Рихарда. Раммы сжалились над Рихой и решили не оттаскивать именинника в подземелье сразу после того, как он, утомлённый скатыванием с «горки», захрапел на середине этого аттракциона. Шнайдер вспомнил о том, что в подземелье холодно и сыро. На том и порешали, что оттащить его следует ранним утром. Сейчас вся группа мучилась тем, чтобы не разбудить храпящего богатырским сном Риха. С грехом пополам они спустились в подземелье и понесли по ходам и поворотам именинника к месту его временного заточения, попутно уронив его на ноги всех участников этого радостного шествия. Это естественно не понравилось Спящему Красавцу, и он возмущёно запыхтел, приведя своих носильщиков в состояние крайнего отчаяния.
- Ну, наконец-то, а то я думал, что мы его не донесём! – прошептал Флаке, когда Риха был закован и порабощен коварными врагами.
- …нет, нет, нет! А я говорю, НЕТ! Что, ещё раз повторить? NEIN! Пауль, краска для отбивных должна быть зелёной, а не синей, это должно придать блюду вид зелёной травки. Ну и что, что мы не вегетарианцы! Всё равно… - вдруг забормотал Рихард.
- О, хоть это радует: он соглашается со мной во сне, - довольно сказал Пауль, прислушиваясь к бормотанию. Все захихикали.
- Здесь надо оставить кого-нибудь, чтобы он сообщил, что Рихард пришёл в себя, - опомнился Шнай.
- И кого? – обернулся Тилль.
- Давайте я. Тишина, покой, то, что надо для прекрасной медитации, - добровольно согласился Олли и уселся на какую-то бочку. Они стояли в подвале с запасами продуктов.
- Ладно. Сейчас Флаке вернётся с факелами, развесите их здесь, - с этими словами Раммы оставили Оливера одного рядом с безгласным Рихардом.
Оливер спокойно вздохнул, закрыл глаза и погрузился в астрал. В то время пока Олли бороздил просторы спокойствия и новых образов, «…тихонько дверь притворив за собой, в гостиную прошмыгнула фигура-гостья во тьме ночной…»(Ой, простите, отвлеклась, просто ситуация была очень похожа). В общем, в то время пока Оливер бороздил просторы спокойствия и новых образов, мимо него проплыло по направлению к узнику приведение. И что его влечёт к лидер-гитаристу? Животный магнетизм, что ли? Приплыли, называется. И главное крутится около нашего красавца и глаз своих пустых не спускает. Ну, ладно, успокоилось оно кое-как и зависло в одном положении. Типа, охранник. Так бы они и просидели вместе с Оливером около Круспе, да именинник начал приходить в себя. Знаете, после снотворного, да ещё и таким великолепным веселящим эффектом, смешанным с пивом, чувствуешь себя, мягко говоря, паршиво. Рихард открыл глаза. Он долго не мог взять в толк, а что же такое прозрачное колыхается перед ним, да ещё и улыбается беззубым ртом. « Блин, а я что, вчера кому-то выбил зубы? И что я вообще здесь делаю?» Теперь внимание гитариста целиком переключилось на кандалы. «Какие браслетики красивые, а нахрен меня в них заковали?» А потом снова на призрака.
- Здравствуйте, снова хотите послушать какофонию звуков? – Риха пытался держаться вежливо и достойно.
Приведение яростно замотало головой и ещё больше разулыбалось.
« Кого-то оно мне напоминает…» - подумал про себя Рих.
- А что тогда? Где мы находимся? – Рихард стал озираться по сторонам.
Призрак стал что-то рассказывать при помощи жестов и активно махать руками.
- Размахивать руками могу и я, - проворчал Риха.
Привидение опять начало улыбаться.
« Определенно, оно кого-то мне напоминает.… Вот только кого?» размышлял Рих, глядя на призрачную фигуру, которая безумно улыбалось.
- Здесь есть нормальный человек, разговаривающий на немецком языке без размахиваний? – покосился Бернштайн на призрака. – Ну, или хотя бы на английском, - добавил он, немного подумав.
Привидение снова закивало и показало на проход, занавешенный гнилым одеялом. И снова улыбнулось. Какое приветливое привидение!
« Ага, я вспомнил, это же вылитый Пауль. Тоже всё время размахивает руками и улыбается» вспомнил Рих, смотря вслед уплывающему призраку.
Призрак подплыл к Оливеру, до сих пор находящегося в астрале, и постучал пальцем по бритой голове. Тот вздрогнул и открыл глаза.
- Рихард проснулся?
Призрак кивнул и указал на дверь.
- Посиди с ним, а я схожу за ребятами, - Оливер встал и невозмутимо отправился наверх.
Призрак вернулся к гитаристу и уселся на воздух рядом с ним.
- Сейчас кто-то придёт? – спросил Рих. Приведение закивало. – А ведь у меня сегодня День Рождения, - обиженно сказал Рих. – А они так поступают. Приведение вскочило и стало отплясывать танец слонов в брачный период. – Э, ты чего? Призрак подлетел к гитаристу и видимо захотел пожать ему руку, да только ничего не вышло. – И у тебя, как я понимаю, День Рождения? И сколько лет? Призрак взмахнул рукой и перед Рихом зависли огненные цифры: 710. – Ух, ты, юбилей! А мне только 39, - поведал тайну Круспе. – И сколько ты тут сидишь? – спросил Рихард. Призрак растопырил пальцы и шесть раз показал по десять. – Понятно. И кем ты был при жизни? Призрак уселся на воздух, как будто на коня, опустил что-то наподобие забрала и поскакал в прекрасное далёко. – Рыцарем? А я ведь тоже не всегда играл музыку…
Глава 15. Песни за успокоение души.
В то время, пока Рихард рассказывал материализовавшемуся привидению историю своей нелегкой жизни, начиная от боёв на реслинге и кончая участием в сумасшедшей, но дико популярной рок-группе, Оливер мчался по лабиринту подземелья, с трудом различая знаки, оставленные не так давно Тиллем. Выскочив из мрачного древнего убежища, он на своих длинных ногах побежал разыскивать будущую похоронную процессию. К его счастью, ему не пришлось долго бегать по огромным залам и перелётам, найдя старательно размалеванных красной, чёрной, синей и другой краской Раммов в комнате отдыха. Они трудились, не покладая рук, разрисовывая себя и белые простыни. Любой Малевич мог позавидовать такому таланту, а их было целых четыре.
- Там Рихард проснулся. Я оставил призрака рядом с ним, а сам поскакал разыскивать вас, - выпалил Олли, залетев в комнату и, с размаху врезавшись в кресло, увалился носом прямо в пыльную обивку.
- Кого ты оставил рядом с Рихом? – спросил Шнайдер, натягивая на себя простынку.
- Призрака…- Оливер понял, как это если не глупо, то необычно звучит.
- Он согласился с ним посидеть? – тоже спросил Пауль, в свою очередь надевая простыню.
- Ну, да. Он меня разбудил, а я как-то и не придал значения, что это призрак. Сказал ему посидеть с Рихом, и убежал…- пролепетал басист.
- Пошлите уже. Потом разберёмся, кто там кто. Тексты помните? Что поём тоже? – вопрошал Тилль, поднимая подсвечник с двумя свечами. Ответом ему было оживленное кивание. Путаясь в своих нарядах, они начали спускаться ставшее уже родным подземелье.
- Так, а тебе самое время затянуть похоронную песню, наподобие начала “ Morgenstern”, - предупредил Тилль, когда они были на подходе к погребу.
Дружно завизжав, как мартовские коты на крыше, Раммы двинулись к Рихарду. Тилль размахивал подсвечником, едва не спалив свисающую с потолка паутину, Полик подпрыгивал и пытался разглядеть за Оливером, что же такое там впереди, Шнайдер опять кутался в простыню, драматическим голосом заявляя среди коллективного завывания, что он замёрз, продрог и «…вообще дайте мне шнапса, как самому обездоленному человеку на свете», Флаке интересовался, почему Шнай самый обездоленный человек, а Оливер, поскользнувшись, съезжал по ступенькам на мягком месте, на каждой ступеньке выдавая новое матерное слово.
- …ну и вот, выбежали мы из этого дома побыстрее, потому что тогда ещё были не так известны, как сейчас. А потом выясняется, что в спешке забыли ботинки Флаке. Сели мы и думаем, что же нам делать. Поехали на заправку заправиться, а там был магазин обувной. Флаке примерил новые ботинки, а денег у нас не было на них. Ну, не уходить же нам без ботинок этих, правильно? – призрак утвердительно закивал. – Короче, сделали мы вот как: вышли все с таким видом, как будто они нам не понравились, а Тилль под курткой пронёс эти самые ботинки. Вот так мы и начинали наш путь к звёздному Олимпу, - призрак расхохотался. Такой звук получался, как будто чайник свистит. Риха и призрак сидели, как старые друзья, в этой самой темнице, и Рих рассказывал приведению те годы группы, когда она ещё выступала в клубах. А эти моменты являлись самые смешные. – Вот нам тоже потом было смешно, потому что…. Слушай, а кто так завывает там? Ты же вроде сообщал, что сегодня один в замке, другие призраки разлетелись к друзьям? Призрак поднял мнимую бровь и кивнул. – Тогда кому так хочется надрывать глотку и орать что-то несусветное?
В это время процессия приблизилась к темницам. За то время, пока Штайны шествовали, они уже привыкли и стали орать как самые заправские приведения. От такого ора кровь стынет в жилах. А тут ещё и Тилль стал читать что-то на распев, размахивая подсвечником, как священник в церкви. «Блин, у меня же вроде сегодня денюха, а не День Смерти…» пронеслось в голове у Рихи. От того зрелища, что он увидел, у него глаза полезли на лоб, потом на макушку, а потом, совершив кругосветное путешествие по поверхности головы, вернулись обратно. Призрак остался сидеть на воздухе, как ни в чём не бывало, ему-то что бояться и удивляться? Как говорится, сами с усами. Оно только стало внимательно наблюдать за манипуляциями неких приведений. Некие приведения разошлись по всей длине темницы, сложили ладони и стали молиться за успокоение души (чтобы она их потом не сильно побила, а то им ещё жить хочется и музыку играть…). Шнайдер, как помощник священника, отца Тилля, приблизился к тому месту, где был напуганный Риха, и стал расставлять свечи в диаметре метра, старательно подпевая и стараясь не заржать, как конь перед атакой. В конце концов, свечи были расставлены и зажжены, и отец Тилль принялся совершать очистительный обряд. Завывания в стиле “Morgenstern”, сменились завываниями наподобие начала “Heirate Mich”, а голос Тилля стал напоминать голос этой самой песни. Рихе стало дурно. «Даже за те годы, которые я нахожусь в этой сумасшедшей группе, я ещё не видел такого» медленно проплывали мысли в голове у Рихарда. «Хотя странно, вон то огромное приведение под два метра напоминает мне Оливера, а вот тот шпендик - Пауля. А где они сами, собственно говоря?» возмутился внутренний голос Круспе. Пока Риха судорожно пытался сообразить, очистительный обряд закончился и Тилль подошёл к Рихе. Воздел руки к небу (то есть к потолку с пауками) и стал просить его (самого большого паука) принять несчастного гитариста под свои объятья и обеспечить ему достойную жизнь без них (паук поморщился, вероятно, сообразил, что ему будет стоить такой товар), т.к. Рихард был прекрасным гитаристом и верным другом (паук вконец обозлился и уполз в паутину). Шнайдер, пытаясь вести себя, как и подобает помощнику священника, поднёс что-то непонятно какого цвета к рукам Тилля. В это время музыкальное сопровождение стало напоминать проигрыш между словами в “Sehnsucht”. Рихард забился в истерике и стал дрыгать ногами, пытаясь отпинуть от себя «мерзкое и противное существо», посмевшее приблизиться к его Преосвященству. Тилль проворно отскочил, расплескав что-то, что было у него в руках (а это было вино, которое они нацедили в погребе). Теперь пришла очередь Рихи петь себе погребальные песни. Неожиданно Рих озверел и начал орать голосом “Ich will”, только не традиционного содержания, а что-то типа « пошли вы отсюда такие никакие, не трогайте меня и тд и тп», густо приукрашивая эти слова богатым запасами всемирноизвестного русского матерного языка, когда-то перенятые у Пауля. Под конец этого фееричного выступления Рихарду стало совсем как-то нехорошо, и он заорал: «Вернитесь, Раммы, я вам всё прощу» или что-то в этом роде. На этом выступление закончилось с обеих сторон, и воцарилась театральная пауза. Только приведение крутило головой, почёсывая в затылке. Наконец Штайны разразились дружным хохотом, сдерживаемым так долго, и заорали: «С Днём Рождения, Рихард!», да так, что задрожали стены. Концовка всей этой встречи Странствующей Братии напоминала клип “Du hast”…
Глава 16. Пьянка.
Полуживого Рихарда освободили от оков и вынесли наверх. Как и предвещал Шнайдер, Риху долго пришлось отпаивать пивом и валерьянкой, а потом не менее долго бегать от него по всему замку, т.к. Бернштайн сильно разозлился за такой розыгрыш. Пришлось его скинуть в горное озеро, а то бы он ещё полдня бегал за Раммами с выпученными глазами. Скинули они Риху в озеро, а сами благоразумно остались на берегу.
-А, сволочи, там же холодно, горное озеро, не пойду! - упирался Рих.
-Да кто тебя ещё спрашивать будет, - хмыкнул Тилль и столкнул Рихарда с камня около берега.
- Слушайте, а ведь на самом деле горное озеро, простудится ещё, - озабоченно говорил Оливер, бегая у самой воды.
- Не простудится, я его потом огнемётом высушу, - сказал Тилль.
Тут на поверхности воды показался Рихард.
- Думаете, я буду орать? – зловредно спросил Рихард. – А я не буду орать. Здесь тепло, - продолжил Риха, перевернулся на спину и с блаженной улыбкой стал рассекать водную гладь. Штайны, не долго думая, прыгнули в озеро.
- А ведь точно классно, - воскликнул Пауль, уворачиваясь от Тилля, который захотел проверить Полика на непотопляемость.
- Интересно, почему здесь так тепло? – задал вопрос Флаке, следуя примеру Риха и переворачиваясь на спину.
- Горячие источники, - пояснил, выныривая, Тилль.
- Здраво. А раз есть горячие источники, то надо кого-нибудь туда отправить, - хитро прищурившись, произнёс Шнайдер. Это послужило сигналом и все накинулись на не успевшего сообразить Тилля. После пятиминутной борьбы «Титаник» был побеждён, добит, уложен на обе лопатки и потоплен. Оливер, который в самом начале схватки выскочил из воды и побежал за фотоаппаратом, теперь стоял на камне и без конца щелкал затвором. В конце концов, его постигла участь Рихарда и Тилля. Накупавшись и потопив всех по очереди, но фаворитом оставался гордый Тилль, Штайны вылезли из озера и побрели отмечать денюху как подобает нормальным человекам. Ну, а так как Раммштайны не совсем нормальные человеки, а особенные, то они, когда Тилль зажигал огнемётом свечи на торте и пытался пожарить мяса, спалили древнюю картину, висящую на стене. Привидение, ставшее другом Рихарда, при этом присутствовало, но его лишь это позабавило и оно сообщило, что давно так надо было сделать. В конце дня было как в той песне: « А в голове мутит, и ангелы летают, и все проблемы тают, исчезают…» Зато сколько неожиданностей было на утро…
Тилль проснулся первым. В голове плавали какие-то несвязные образы и мысли. Но определённо было одно: хотелось пить. Он поднялся и огляделся. Долго он не мог сообразить, где находится. Вокруг валялись копья, шлемы и всякая другая рыцарская ерунда. Тилль задумался: «Боже, что здесь вчера было? Ясно одно: я в северной башне. И на кой чёрт мне так далеко надо было идти? А-а-а, мне захотелось поздравить Рихарда, как даму сердца. А для этого мне нужен был костюм рыцаря. А шлемы какие-то маленькие оказались, никак не залазили на меня, вот я пересматривал здесь всё». Восстановив в памяти часть вчерашнего дня, он стал спускаться с высокой башни. «Блин, земля-то как качается…» думал Тилль, спускаясь по лестнице и стукаясь то об одну, то об другую стенку. Кое-как преодолев такое препятствие, Тилль спустился в Трапезный зал. Здесь ему предстала более живописная картина. Подняв голову, Тилль увидел Риху, спящего на люстре, которая висела высоко под потолком. «И как это он там оказался? Ах да, мы его, это, подбрасывали, типа, надо доставить человеку удовольствие…» вспоминал Тилль. «Гы-гы-гы, торт, гы-гы-гы, на стене.… Ну да, Риха вчера задувал свечи, а мы ему помогали. Все. Впятером» хихикал Тилль. «Ого, а где щиты с мечами со стены?» вопрошал сам у себя герр Линдеманн, обходя стол. Около стены лежали Шнайдер и Пауль. «А что это они лежат вместе с мечами и щитами? А, ну да, Шнайдер вчера вызвал на поединок Пауля, когда тот отобрал у него свечку. Шнай старался сжевать её вместе с куском торта. Не поняв такой заботы, Шнайдер вскочил и заявил, что Пауль оскорбляет его достоинство, и вызывал Пауля на поединок. Полик согласился. Что из этого вышло, я могу сейчас лицезреть. А где интересно приведение? Ах, точно, Риха вчера захотел выразить ему свою признательность и загнал несчастного призрака в озеро. Надо его потом проведать» думал Тилль, приближаясь к балкону. «О, древко от метлы. Докурено до середины. У меня вчера сигареты кончились. И я посчитал его достойной заменой. А потом мне Шнайдер сообщил о том, что это большая палка от метлы с кухни, а её курить нельзя. Я его послал подальше. Но докурить мне не дали, надо было вытаскивать Флаке: он застрял между двумя стульями. Так, занавески. Одной не хватает. О, Оливер. На балконе. А почему на балконе? А, ему вчера стало плохо. Назад он не смог возвратиться. Гы-гы-гы, холодно ему стало, что ли? Закутался в занавеску и спит» Тилль стоял на балконе над басистом. «Интересно, а где Флака? Надо бы пойти его поискать…» Тилль развернулся и походкой Новорожденного Щенка поплёлся вниз. Вверх ему бы не хватило сил. На кухне навыки ходьбы покинули его, и он бессильно опустился на пол, беззвучно хохоча. «Мда, Флаке перекрыл всех нас. А что он делает в этом котле? А, точно, мы решили проверить вкусный ли Флаке. Да не жестокие мы. Просто Флак отчаянно утверждал обратное. Нет, ведь даже воды налили в котёл. А вот спичек не нашли. И в огнемёте заряд кончился. Так его и оставили, варится в собственном соку. Он нам сказал, что сообщит, когда сварится. Мы ему и поверили». Тилль перебрал в памяти всё увиденное и заржал, как конь в тумане. Флак едва не захлебнулся в котле. И сразу все проснулись. Потом полдня пытались вспомнить вчерашний день. Ещё полдня похмелялись. Похмелка бурно перешла в новую пьянку. И на следующий день их ждали новые неожиданности. Вскоре нашлось приведение, которое, наглотавшись водочного запаха, валялось пьяное вместе со всеми. Затем прилетели остальные приведения. Бесшабашные и весёлые Раммы им понравились. И они закатили сумасшедшую вечеринку вместе. Потом был бой на конях и с алебардами. Заплыв в озеро: кто сможет его переплыть. Исследование многотомной библиотеки и огромного чердака…
Так проходил отдых всемирноизвестной группы “Rammstein” в замке «Нойшванштайн»…
P.S.
- Эх, никогда не думал, что буду пить и дружить с приведениями, - вздохнул Рихард, усаживаясь поудобнее на сиденье машины. Когда Штайны уезжали из замка, приведения вылетели и махали на прощание призрачными руками на пороге замка. Им не хотелось расставаться с людьми, которые их не боялись.
- Мы тоже не думали, что ты подружишься с тем призраком, - Тилль сел за руль и завёл машину.
- А всё равно классно провели время. Особенно с привидениями, - Пауль толкнул Шнайдера, чтобы тот подвинулся.
- Может, когда-нибудь, сюда вернёмся. А сейчас вперёд, в обычные серые будни, - вздохнул Тилль, и машина поехала навстречу разгорающемуся закату…
Количество комментариев: 24 [ добавить комментарий ] [ распечатать ] [ в начало ]
|
|
