 |
"Сказ о том, как Rammstein в Белоруссии отдыхали". Часть 2.
 |
Дата: 23.12.2003
Автор: $an |
Утро во всей красе…
Раздался стук по батарее. Дверь одной из комнат на в тором этаже медленно открылась. Спустя несколько минут из нее выползло лохматое (непричесанное) существо. Существо окинуло окружающую среду мутным взглядом и, держась за стену, двинулось в направ-лении лестницы. Открылось вторая дверь. Второе существо, зевая и поглаживая брюхо, обогнало первое и начало совершать спуск по лестнице. Преимущества были на стороне второго, потому что вчера оно выпило меньше. Полик и Тилль, а это были именно они, спешили вниз, к завтраку, в надежде на то, что от вчерашнего еще что-нибудь осталось. Третьим появился Рихард. Держась за голову, гитарист наощупь нашел перила и подклю-чился к спуску. Одновременно вылезли Оливер и Флаке. Дружески держась один за одно-го, басист и клавишник пошли вниз. Единственным, кто проигнорировал навязчивый стук по батарее, был Шнайдер - барабанщик крепко спал, о чем свидетельствовал, застав-ляющий вибрировать створки двери, храп. Спуск тем временем подошел к логическому завершению, и раммштайновцы направились в сторону кухни. На кухне на большом столе стояли шесть стаканов светло розовой, напоминающей бабушкин компот, жидкости. Му-зыканты тут же использовали их по назначению. Мир стал несколько светлее. На стол были поданы драники со сметаной. По ходу дела, делясь впечатлениями о пережитом, раммы наминали национальное блюдо. Вскоре к ним присоединился хозяин. Он попытал-ся успокоить раммштайновцев:
- Это вас так… с непривычки! У меня же все в порядке. Вы тоже скоро привыкнете!
В головах раммов шевелились разнообразные мысли:
Полик: а где большая кастрюля?
Флаке: никогда больше этой гадости в рот не возьму!
Оливер: надо попросить чаю…
Рихард: если так будет каждый день, это может отрицательно сказаться на моей внешности!
Тилль: да, и не к такому привыкают…
Вскоре подтянулся Шнайдер.
Особенности национальной рыбалки…
- Ну, что? Как настроение? - интересовался Иван, - Я предлагаю сходить на рыбалку!
Все закивали головами, кроме Шнайдера.
- У нас даже удочки есть! - похвастался предусмотрительный Пауль.
- Отлично! Нужно накопать червей и сварить кашу. Кто займется червями?
- Я! - выкрикнул Флаке, предвкушая тесный контакт с червеобразными.
- Ну, тогда держи! - клавишнику была вручена большая лопата и маленькая баночка.
Флаке попытался совершить поднятие лопаты, но подлый землеобработачный инструмент словно прирос к земле.
- Да, - сказал хозяин, - нужен еще один доброволец.
Вперед шагнул Тилль, который внимательно слушал и сделал вывод: если он не пойдет копать червей, то он пойдет варить кашу.
- Очень хорошо! - заметил Иван, - А кто поможет мне на кухне?
Рихард и Оливер подняли руки.
- Чудесно!
- А я пойду распакую наши удочки, - объяснил свое нежелание варить кашу Пауль.
Тилль и Флаке были препровождены на грядку, с целью проведения копательных работ, имевших целью добывание червей. Риха, Оливер и Иван отправились в дом для приго-товления приманки. Пауль пошел извлекать удочки.
Через полчаса все воссоединились. В руках клавишника блестела баночка, доверху набитая откормленными червями.
- Утю-тю… - приговаривал Доктор Лоренц, почесывая за скользкий бок то одного, то другого червяка.
Риха держал банку с кашей. Полик приволок шесть удочек. Одна из них пострадала в процессе транспортировки, но в ней отпала необходимость, так как Шнайдер наотрез отказался от рыбалки. Ему хватило.
Шли пешком, изучали окрестности. Добравшись до места рыбной ловли, плавно распределились по береговой линии и приступили к рыбалке. Иван показывал, как насаживать червей. Полику так понравилось, что он специально насаживал их плохо, что бы они падали, а потом можно было насаживать других. Рихарду, ноги которого подгибались при одной мысли о червяке, пришлось прибегнуть к услугам Полика - первый раз в жизни Пауль был рад помочь другу…
Первым клюнуло у Флаке. Клавишник, что было силы, дернул удочку на себя, но в воздухе просвистел пустой крючок.
- Рыба - неглупое существо! - прокомментировал Иван, - Нужно подождать пока она съест червя и потянет крючок вниз.
Раммштайновцы немного растерялись, но желание "поймать чего-нибудь" не исчезло. Первый улов принадлежал Рихе, но гитаристу вдруг стало жалко несчастную рыбу. Под удивленными взглядами товарищей Рихард дрожащими руками снял карася с крючка и бережно отпустил обратно в воду со словами:
- Живи, бедняжка…
Тилль, созерцая эту классическую картину, подавился бутербродом, а Полик зацепился за собственный крючок. Вскоре Паулю удалось поймать большого карпа, и счастливый гитарист, держа в руках улов, тут же принялся позировать Оливеру с фотоаппаратом. Флаке поймал несколько плоток и с интересом изучал их поверхностное строение. Рихард окончательно отказался от мысли о рыбалке и пошел собирать цветочки вдоль реки. А у Тилля не клевало. Раздосадованный такой рыбьей наглостью, вокалист отбросил удочку и решил искупаться, но плавать одному было скучно. Линдеманн подошел к Полику, напряженно вглядывающемуся в шевелящийся поплавок.
- Пауль, плавать не хочешь? - вопросил вокалист.
- Нет! - ответил Полик.
- А придется…
- Осторожно! Там холодное течение! - крикнул Иван, видя, как Тилль тащит Полика в воду.
А в это время, но в другом месте…
Шнайдер, недовольно пыхтя, отбросил в сторону "Войну и мир" и решил пойти поискать более достойное занятие. Дома никого не было: хозяйка ушла в гости к подруге, а ос-тальные были на рыбалке. После относительно непродолжительного поиска Шнайдер нашел телефон. Позвонил Эльке, Карине, Монике, Гертруде… Пошел на кухню, съел два драника. Нашел телевизор, посмотрел "телепузиков" на незнакомом языке (исключительно в познавательных целях). Избил тапочком соседскую собаку, и решил вынести мусор. Из мусорной корзины вызывающе торчала сломанная удочка. Шнайдеру вдруг захотелось на рыбалку. Быстро исправив нехитрую поломку методом заматывания скотчем, барабанщик закрыл дом, спрятал ключ под коврик, как ему объяснили, и пошел искать товарищей. Проделав нехитрые брождения вокруг дома, барабанщик понял, что река не здесь, и сам он, вряд ли, до нее доберется. Ударник потоптался немного на месте, и пошел по первой попавшейся дороге. Мудрое решение, если учесть, что дорога была одна, но вскоре их стало две. Озадаченный Шнайдер решил подождать, пока не появится кто-нибудь, у кого можно поинтересоваться о дальнейшем направлении. Бог смилостивился над барабанщиком, и на дороге возник сухощавый субъект пенсионного возраста, несущий большую корзину с грибами.
- Fisch! Wo ist Fisch?! - закричал обрадованный божьей милостью Шнайдер, подбегая к появившемуся и потрясая удочкой.
Дедушка жутко испугался и уронил корзину Шнайдеру на ногу. Ударник завыл, а дед подхватил корзину и рванул обратно в лес.
- Эй, вы меня неправильно поняли! - кричал ему вслед Шнайдер, - я хотел…
Но дедушка исчез в лесу, и тут до ударника дошло, что же так напугало беднягу. Шнайдер ощупал свою голову: на ней по-прежнему был бинт, но опухший нос вылез из повязки и угрожающе торчал снаружи. Барабанщик заглянул в маленькую лужицу и схватился за сердце, но, увидев, что кто-то приближается, поспешно замотал нос и попытался повторить попытку узнавания дороги.
Рыболовный финал…
Рыбалка подходила к логическому завершению. На самом деле рыбалкой занимался только Иван. Оливер медитировал с удочкой в руках; Рихард собирал восьмой букет; Флаке с помощью подручных инструментов изучал строение пойманной рыбы; Тилль купал Полика. Возражения Пауля были слышны на почтительном расстоянии, так как вода было очень холодной, но никто из друзей не желал приходить гитаристу на помощь. Даже Иван начинал понемногу привыкать к атмосфере Rammstein.
Когда удочки были смотаны, букеты завязаны и Полик извлечен из воды, общим голосованием было решено перекусить, а потом отправиться домой.
Кто не успел, тот опоздал…
Добравшись, наконец-то, до реки, Шнайдер понял, что опоздал. Помятая трава, сорванные в радиусе двадцати метров цветы и мутная вода говорили о том, что здесь недавно были его друзья. Барабанщик взглянул на часы - половина шестого, так и на ужин опоздать можно! Попялившись немного на реку и зашвырнув в кусты ненужную удочку, Шнайдер пошел обратно.
Мы уже почти как дома…
Так как состояние недостачи в собственных рядах было для Rammstein делом привычным, то на отсутствие Шнайдера внимания никто не обратил. Кроме хозяйки, которая поспешила сообщить об этом невнимательным музыкантам.
- Ваш друг куда-то исчез! - взволнованно говорила Алеся, - я вернулась около часа назад, а его уже не было.
- Ничего, он обязательно вернется, когда проголодается! - заверил ее Пауль, кутаясь в рукав тилльского свитера, небрежно завязанного на поясе хозяина.
- Конечно, вернется… - подключился Тилль, - кстати, о проголодавшихся: ужин, случайно, не скоро будет?
- Скоро! - с улыбкой ответила хозяйка и удалилась в направлении кухни.
- Ни как ни накушаешься, монстр вокала? - злобно заметил Полик, на всякий случай, прячась за фикус.
- Это кто, это, монстр? - спросил Тилль, зеленея.
- Тилль, не надо, - вступил Флаке, - Ты не так понял, "монстр вокала" - это тот, кто очень хорошо поет. Не надо…
- А я и не собирался, - ничем не моргнув, соврал вокалист.
В это время на пороге возник Рихард. Гитарист, словно фея из сказки, вплыл в комнату, с легкостью держа в руках несколько увесистых и, повидимому, самодельных венков.
- Кого хороним? - поинтересовался Полик.
- Ничего ты не понимаешь! - обиделся Риха, - Это цветы… вот это фиалка, это колокольчик, это ромашка, а это…
- Не надо..! - в один голос взмолились Полик и Тилль.
- Какие же вы… плохие! - выдал Круспе и исчез в коридоре.
Пауль вылез из-за фикуса и, злобно хихикая, подобрал вывалившийся из венка цветок.
- Вот это филокольчик, - потряс он несчастное растение, - а вот это фекальчик…
Тилль и Флаке восторженно зааплодировали. Поощренный Полик залез на стол и продолжил издевательства. Финалом представления стало поедание Паулем ни в чем, ни повинного цветка. Под одобрительный свист и аплодисменты великий, но по определенным причинам не состоявшийся, пародист покинул импровизированную сцену, то есть стол, и эффектно раскланялся. Раздался стук по батарее…
- Драники, я иду к вам! - на бегу расчувствовался Тилль.
- Бежишь! - поправил его Полик, удачно зацепившийся за вокалистский свитер.
Оказалось, что в меню также включены пирожки с мясом и холодец. Поглощение было в самом разгаре, когда на пороге появился Шнайдер. Несчастный вид барабанщика, так напугал мирно кушающих друзей, что ему без споров и расспросов выделили самый большой драник и самый пузатый пирожок, намереваясь тем самым поднять ударниковское настроение. Подействовало.
Неординарные стороны народного эпоса…
Начинало темнеть. Летучие мыши носились над черепичными крышами, в траве урчали лягушки… Спать не хотелось никому, в том числе и отдыхающим. Решено было разжечь костер. Когда идея была претворена в жизнь, стало совсем темно. Пламя осветило уютный двор и счастливые лица раммов. Все сидели, и молча наблюдали за большим костром. Как вдруг со стороны леса раздался жуткий завывающий звук…
Оливер схватился за фотоаппарат, Флаке за блокнот, Шнайдер за большую палку, Рихард за сердце, а Пауль за Рихарда. Круспе, ставший жертвой поликовских конечностей, изобразил глубокий обморок. Коварный Пауль торжествующе отцепился от "жертвы" и бесстрашно спросил:
- А что это было?
- Волк, - изрек Тилль.
- Нет, не волк! - ответил Иван, - Это волкодлак!
- Волко… как? Погромче! - пролепетал Флаке, - Я записываю.
- Пожалуйста, вол-ко-длак… - повторил хозяин.
- А чем он отличается от волка? - снова выразил заинтересованность Доктор Лоренц.
- Волк - это животное, а волкодлак - это оборотень… - зловеще улыбаясь, протянул Иван, - Хотите, я расскажу вам о волкодлаках и их жертвах?
Согласные кивания можно было наблюдать со стороны всех, кроме Рихарда. С его стороны слышался равномерный стук. Хозяин заговорил:
- Волкодлаки живут в лесах и выходят на охоту ночью. Днем их нельзя отличить от волка, а ночью они являют собой нечто среднее между зверем и человеком. Питаются волкодлаки исключительно человеческим мясом. Передвигаются они неслышно, только глаза горят зеленым светом. В полнолуние волкодлаки принимают человеческий облик, идут к людям, обманом завлекают кого-нибудь в лес и съедают его. Выдают их только зеленые глаза. Если укушенной жертве удается бежать, то и она превращается в волкодлака. Хотя такое случается редко.
- Вот бы увидеть хотя бы одного… - мечтательно протянул Тилль.
- Или двух… для сравнения! - подхватил Полик.
О предсказуемом и наказуемом…
Полик мечтательно смотрел из окна своей коморки на полную луну. Где-то в лесу кричала сова, за стеной храпел Тилль. Зевнув, Пауль решил перед сном проверить содержимое большого черного сундука, стоявшего у стены. В сундуке лежало много интересного: чьи-то рога, копыта, детали охотничьего ружья и большая волчья шкура. Прямо на месте состоявшаяся примерка показала, что шкура как раз по поликовским размерам. Обрадованный находкой гитарист захотел немедленно показать ее кому-нибудь, например, Рихарду. Рихард отреагировал на Пауля в волчьей шкуре довольно предсказуемо - ОЧЕНЬ громким криком, коий вызвал пробуждение остальных участников коллектива. На срочном совете, созванном специально по этому случаю, было решено сделать следующее… Полика перевязали шкурой, отнесли в его коморку и, на всякий случай, замотали в одеяло. Так восторжествовала справедливость.
Последствия из категории малоприятных…
Утро было добрым и, на удивление, светлым для всех, кроме Полика. Малыш проснулся с жуткой головной болью. Операция "Вспомнить все" показала, что вчера он ничего такого не пил… Пауль с трудом совершил вылезание из кровати и подхождение к зеркалу. Захотел поздороваться с собой, но не смог: голос куда-то исчез. Еще из патологий наблюдались заложенность носа и боль в горле. Нехорошо кашлянув, Полик поплелся вниз, где счастливые и выспавшиеся друзья завтракали превосходной ухой.
- Ой, что-то ты нездорово выглядишь! - заметил наблюдательный Рихард.
Тяжело вздохнув, Пауль пристроился на табуретке, заглянул в миску с ухой и понял, что не хочет есть. Гитарист не на шутку испугался и попытался позвать на помощь. Но вместо слов получались неопределенные бульканья и хрипы.
- Что с вами?! - испуганно закричала хозяйка.
Хрипы повторились.
- Я же говорил, - заметил хозяин, - что ему не стоило купаться в холодной воде.
Тилль виновато опустил голову.
- Откройте рот, - скомандовала Алеся, - О! Да у вас ужасная ангина!
Пауль озадаченно почесал макушку, кашлянул и снова сел на стул.
- Какая жалость! - воскликнул Иван, - Я хотел предложить вам сходить в лес за грибами.
- Ничего… - сказал Шнайдер, - Пауль посидит дома, а мы сходим в лес. Ты ведь не против, Пауль?
Полик захрипел что-то неопределенное.
- Вот видите! - добавил Шнайдер, - Он не против.
Грибные приключения…
Иван, Тилль, Оливер, Шнайдер и Риха с корзинками в руках бодро шагали по лесу. Пауль, как больной и лишенный голоса, остался дома, под присмотром хозяйки. В последний момент Флаке выказал желание остаться, с намерением понаблюдать за лечением Пауля. Иван перечить не стал: чем меньше потенциальных потерявшихся, тем лучше.
Светило солнце, пели птицы.
- Разделяемся! - скомандовал хозяин, - держим дистанцию в четыре метра, и поганок не брать!
С горем пополам выстроились в рядочек и пошли. Какое-то время было подозрительно тихо, но вскоре послышалось:
- Тилль, зачем тебе такой красивый гриб? - нервно спрашивал Риха, - Ты не любишь красивое, не говоря уже о том, что этот гриб рос на моей территории…
- Молчать, - "посоветовал" Тилль, выковыривая из земли большой подосиновик.
Риха обреченно вздохнул и потопал вперед, размахивая корзинкой, как Красная Шапочка. Шнайдер все время интересовался у Ивана особенностями грибов, и когда узнал, что мухоморы несъедобны, решил сократить их количество в лесу методом затаптывания. По ходу дела он бессовестно обворовал нескольких белок, сняв наколотые запасливыми существами на ветки деревьев, грибы и, положив их в свою корзину. Оливер, не терявший времени даром, фотографировал окружающую среду в лице леса и собирательствующих друзей. Уже через час тилльская корзина была наполнена, и вокалисту пришлось "одолжить" корзину у протестующего Рихарда. Обескровленный, то есть обескорзиненный, гитарист вынужден был класть грибы к Шнайдеру, который продолжал заниматься мухоморадавительством, видимо, надеясь увидеть вредное растение на страницах Красной книги.
Лечение в радость…
- Да не расстривайтесь вы так, - говорила Алеся, наблюдая за несчастным Поликом, - мы сегодня же вас вылечим. Вот увидите!
Поль тяжело вздохнул и с опаской посмотрел на сидящего рядом Флаке. Хозяйка тем временем извлекла из шкафа несколько банок и с усердием принялась что-то разогревать. Флаке с нескрываемым интересом несостоявшегося садиста следил за ее действиями. Наконец, Алеся отошла от плиты, держа в руках большой черпак, из которого клубами валил пар.
- Выпейте это, и вам сразу станет легче! - обратилась она к Полику.
Гитарист зажмурился и совершил несколько попыток провалиться под землю.
- Ну же! - настаивала хозяйка.
Рыдая без слез, Пауль сделал маааааленький глоток, но уже в следующий момент он выхватил черпак и жадно хлебал содержимое, рискуя обжечь собственные внутренности.
- Что там такое?! - удивленно спросил Флаке.
- Масло, мед и спирт… - простодушно ответила Алеся.
- Записывай! Записывай! - вдруг выпалил Полик, и тут же сам замолчал, удивленный возвращением дара речи.
Флаке размашистым почерком записал чудодейственный рецепт в черный блокнот.
- А может у вас еще есть? - спросил больной, вылизывая черпак.
- Пока хватит, - ответила хозяйка, - отдохните немного, а потом продолжим.
Полик отправился в свою каморку и уснул сладким гитаристским сном. Пока Пауль спал, Алеся делилась с Флаке врачевательным опытом. Клавишник был поражен неординарными способами лечения, постоянно что-то записывал и абсолютно не жалел, что не отправился в лес за грибами.
Вскоре пробудился герр Ландерс. Полик уже не выглядел таким несчастным, и сам настаивал на продолжении лечения. Хозяйка улыбнулась и ушла на кухню. Вскоре она возвратилась с большой банкой, наполненной прозрачной жидкостью:
- Этим нужно полоскать горло. Умеете?
- Конечно! - выпалил Полик, вцепляясь в банку.
Гитарист прошествовал со "священным сосудам" к умывальнику, отпил немного, позеленел и выплюнул лекарство обратно.
- Что это..? - скривился Пауль.
- Очищенный керосин! - как ни в чем ни бывало, ответила хозяйка.
- Я не могу… не могу… - стонал Полик.
- Придется-придется, вы ведь хотите выздороветь? - спросила Алеся.
С умирающим видом гитарист сделал несколько полосканий, и уполз к себе - отдыхать.
Вскоре возвратились грибники, уставшие, но довольные. Пообедали и расползлись по апартаментам.
Паротерапия…
Ближе к вечеру решено было устроить баню. Кто есть "баня" и с чем его едят, никто из музыкантов, кроме Пауля не знал, но Полик был не в состоянии о чем-либо распространяться, поэтому до самого начала "представления" все пребывали в неведении. Баня оказалась большим уютным строением, расположившимся прямо за домом. Баниться решили в две партии. Первыми пошли самые смелые: Тилль, Шнайдер и Оливер (смелость в порядке убывания). А менее бесстрашные - Рихард, Флаке и Полик - покорно ждали своей участи в саду, прислушиваясь к приглушенным звукам, доносящимся из бани: командовал Иван, пыхтел Тилль, чем-то булькал Шнайдер, было слышно, как медитировал Ридель, потом кого-то чем-то били. Впечатлительный Рихард переливался всеми оттенками зеленого, и несколько раз порывался сбежать, но Кристиан и Полик "заботливо" держали друга. Спустя n-ное количество времени на свет божий из бани явились вокалист, басист и барабанщик. Мокрые и красные.
- Ой! - не выдержал Рихард, - Что там с вами делали?
- Зайдешь - увидишь… - многообещающе буркнул Шнайдер, почесывая красный нос.
- Заходите! - позвал из-за дверей хозяин.
Флаке и Пауль, толкая впереди Рихарда, шагнули в баню. Тут же их окатило горячей волной сухого пара. Полик закашлялся. Раздевшись, начинающие банщики проследовали в парилку. Распределились по полкам.
- Как в морге! - заметил Пауль, которого поместили на самый верх, что бы лучше пропарился.
Когда Иван поливал водой раскаленные камни, Рихард выдавал одну оперную арию за другой. Полик кашлял так, что дрожали стены, а Флаке рассуждал о полезности пара для организма. Потом в дело пошел специально приготовленный березовый веник. В общем, соседи думали, что наступил конец света...
После бани счастливые раммштайновцы тихо попивали пиво во дворе, заедая недоалкогольный напиток большими красными раками; играли в "дурака", безумно впечатлившую Полика игру. Гитаристу очень понравился оригинальный способ определения дураков. Чаще всего "в дураках" были Флаке и Рихард, которым игра совсем не понравилась.
Как оказалось, мучения Полика еще не закончены. На ночь глядя Алеся решила поставить ему "банки". Флаке испросил разрешения присутствовать при этом, но Полик заломил ручонки и начал умолять хозяйку не допускать никого к процедуре.
- Как хочешь… - сказала Алеся.
Флаке и остальным пришлось довольствоваться глядением в замочную скважину, но, несмотря на такие неудобства у всех остались незабываемые впечатления. Никто из соседей не мог уснуть, пока все "банки" не поснимали с гитариста. По окончанию данного процесса все забылись в тихом сне…
Продолжение следует…
Количество комментариев: 8 [ добавить комментарий ] [ распечатать ] [ в начало ]
|
|
