Рассказы фанатов

Апчхи, часть 4

Дата: 16.04.2003 Авторы: MajorTom и Шрайк Авторы рисунков: Spiegel и Laichzeit

Крик стих в районе кухни. Тилль, украшенный прической типа "взрыв на макаронной фабрике" проводил карательную операцию над поскользнувшимся в проклятой луже Паулем. Он его щекотал. До смерти боявшийся этого Пауль (вообще, вся группа боялась щекотки, так что это был коварный прием) высокохудожественно завывал на разные тона, так что никому ничего кроме этого не было слышно. Особенно страдал Флейк, потому что от воя батарея резонировала и гудела. Не выдержав, клавишник тоже начал гудеть как испорченный синтезатор. Гитарист уже фактически помирал прямо в чужих лапах, колотя по полу ботинками. Но, наконец, тиллевская жажда мести была потушена, а Пауль отпущен на свободу. Флейк с батареей перестали гудеть. Однако тише от этого не стало. На кухне тоже вопили и грохотали (ладно хоть не гудели!). Заткнувший уши полосатыми гетрами Шнайдер мысленно вознес хвалу всем скандинавским богам, что они находятся в отдельном доме, а не где-нибудь еще. В противном случае им бы уже давно дали по 25 лет расстрела на душу.
- Вытащи..чхи! ..те меня из-за этой.. чхи! Этого пылесборника! - Клавишник крайне злобно чихал и пытался выцарапаться наружу.
- Зачем? - Поинтересовался Тилль, пытаясь пригладить и хоть как-то умять чудовищный хаер, провоцировавший судорожно дергающего ногами Пауля на сдавленное хихиканье.

К тому времени уже не было ясно, то ли это здоровый смех над чужой бедою, то ли последствия возмутительного щекотания.
- Что значит зачхи! - Заорал Флейк из-за батареи. - Мы же не можем позволить себе пропустить лечхение этой выскочки! - Указал он носом в сторону кухни.
- Согласен.. хлюп.. страдать так всем вместе! Не позволим ему укрыться от наших.. хлюп.. взоров!

Похлюпывающий при каждом движении ударник подошел к батарее и попытался извлечь оттуда недавнего МакЛоренца. Однако процесс не пошел. Флейк застрял основательно.
- Ти..хлюп.. Тилль! Чего ты стоишь? Помогай!
- А ид-ду... - Заикнувшись на слове "иду" засветившийся синим электрическим сиянием вокалист начал приближаться к батарее.
- Электрический человечек. - Хихикнул Пауль из-под брошенного на произвол судьбы одеяла, под которым так хорошо было успокаивать расстроенные нервы. К тому же одеяло пахло хорошим одеколоном, перебивавшим резкую вонь снадобья, царившего на полу и остатках столика.
- Сейч-час извлеч-чем. - Тилль уже приблизился к батарее, когда та начала искрить.
- Не надо! Я сам! - Вовремя вспомнивший о такой вещи как "заземление" клавишник зацарапался как хороший экскаватор. Из-под батареи посыпалась штукатурка и краска. Заскрежетали трубы, и бульдозерист-копатель самоизвлекся наружу.
- Вот и отличненько - Прокомментировал сие чудо природы ударник, поднимая беззащитно валяющуюся кастрюлю.
- Посмотри, может там чего вкусного осталось? - Ехидно посоветовал Пауль, пряча нос в хорошо пахнущую ткань.
- Ну, вкусного там явно не будет.. А вот проверить состав... - Шнайдер перевернул кастрюлю вверх тормашками над головой и стал пристально туда всматриваться.
- Еще и на голову надень! - Продолжал изгаляться гитарист.

От батареи доносилось чихание ябедничающего характера, хлопки по отряхиваемому от пыли телу и громкое бурчание себе под нос. Тилль приводил в себя очумевшего клавишника. Флейк невнятно пытался что-то объяснить, одновременно выбивая из вокалиста обещание страшно отомстить Оливеру. Для закрепления успеха он напомнил Тиллю, как только что Оливер жестоко обошелся с ним самим. Сначала Тилль поддакивал, а в конце разъярился и грозно выкрикнул что-то боевое, не поддающееся переводу. Затем вокалист грохнул себя в грудь кулаком. Снова вспыхнул синий свет.
- Франкенштейниус. - Проявил свои познания в латыни Пауль
- Что-то у меня грудь чешется... - Задумчиво поскреб вышеупомянутую часть тела вокалист.
- Никак вши завелись? - Пауль просто источал желчь и пищеварительный сок. На всякий случай гитарист подгреб к себе упавшую металлическую авангардную лампу. Исключительно в оборонительных целях!
- Покарай его небо! - Патетически воздел руки Тилль и вновь засветился. Тогда и стало происходить самое интересное...

Заглядывающий в кастрюлю ударник напугано пискнул, когда руки перестали удерживать жестянку, и та с глухим стуком опустилась ему на голову. Одновременно с этим Пауль почувствовал, как лампа в его руке затряслась мелкой дрожью, поворачиваясь словно стрелка компаса.
- Спасите! - Хором заорали обладатели металлических вещей, вовлекаясь в бег (и поползновения - это в случае Пауля) в направлении Тилля.
- Электромагнетизм. - Пробормотал Флейк, устремляясь от греха подальше к достопамятной двери за которой происходили всяческие интересные вещи.
- Сам ты магнии.. манге.. - Тилль попытался выговорить безобразно длинное слово, не обращая внимания на приближающихся товарищей. - Повтори, я не по.. аа!

С глухим ударом кастрюля, в которую была продета голова Шнайдера, врезалась в грудную клетку вокалиста.
- Ох... - Раздалось оттуда (из кастрюли) гулким эхом. Закативший глаза куда-то под лобную кость ударник выпал из кастрюли на пол и сложился там аккуратной кучкой.
- Тилль, посторонииииись! Уйди я сказал! Аай! - Глухое шмяканье озвучило момент врезания Пауля в чужие ноги.
- Так тебя.. растак... - По слогам произнес вокалист, роняя себя сверху.

Вопреки всем опасениям драки не возникло, потому что измученные лечебными процедурами и многочисленными схватками личности уже не могли ничего, даже ругани у них не получалось как таковой. Поэтому, особо не напрягаясь примагничивающиеся товарищи единым организмом поползли в заветный кухонный коридорчик. Между тем резко поумневший от пребывания за батареей Флейк тихой сапой выпиливал в двери небольшую такую смотровую щель. К тому времени, когда приползли слепившиеся друзья, он уже обустроился и со вкусом наблюдал за тем, что творилось внутри. Остальные, немного потолкавшись и шепотом переругиваясь о прилипших пряжках от ремня, иголочек и булавочек в карманах, пуговиц и т д. - вытаращились туда же.
- Не подходи! Не смей! И не думай! Только через мой труп! - Рихард носился по кухне, как домохозяйка, убегающая от мыши.
- Через труп - это вряд ли. А вот через насильственные методы... - Оливер не отставал от бегуна-гитариста, методически загоняя того в ловушку.

Спотыкающийся об разбросанные предметы кухонной утвари Рихард оказывался все ближе и ближе к столу. В какой-то роковой момент Оливер вытянул длинную ногу и произвел подсечку, достойную рыбака-профессионала. Не успев высказать свое возмущение гитарист шлепнулся на уже многое переживший стол. Стол крякнул, но выдержал. Силой инерции Рихарда развернуло головой к двери.
- Вот и попалась птичка. - Довольным тоном обожравшегося кота произнес Оливер, сноровисто, как паук, опутывая свою дрыгающуюся жертву.
- Нет! Ты, экспериментатор чертов! Лови себе мышек и на них эксп.. эскып.. секи.. ааа! - Крик убиваемого попугая огласил кубическое пространство кухни, отражаясь от стен.

Ноги Рихарда совершили в воздухе фигуру, именуемую "березка" и безвольно грохнулись обратно. Голова гитариста свесилась со стола, при этом прическа красиво вздыбилась. Послышалось мерное бульканье.
- Ты посмотри какая сволочь! - раздалось за дверью. - Все нормальные люди как лежат?
- Задом. - Пробурчали оттуда же.
- Правильно! Задом! - Продолжал первый голос. - А он как?
- Головой.. ох моя голова... - Шнайдер, пострадавший от кастрюли тяжело завозился, безуспешно пытаясь отлепить свою пряжку от светящегося Тилля. Он пыхтел и тянул, но добился лишь легкого электрического удара.
- Прекрати! - Ужом зашипел Тилль, подергиваясь от пробегающего по позвоночнику разряда.
- Выпе-е-ендривается. - Одновременно склочно прозвучало рядом.
- Кто, я? - Возмутился ударник.
- Нет, он! - Последовало тыканье пальцем в узкую щель. - Ай!
- Вот теперь мы и выяснили, что браслетик твой не золотой, а совсем даже железный. - Злорадно вымолвил Флейк, глядя на слабые попытки Пауля отделить свое запястье от тиллевского плеча.
- Оливер.. никогда тебе этого не прощу. - Впадая в тихую ярость Тилль снова дернулся от разряда. Одновременно дернулись и прилипшие.

На кухне Оливер колдовал над мешочком капельницы, высыпая туда какие-то порошки и вливая какие-то жидкости. По кухне поплыл непередаваемый конопляно-опиумный запах. Потом прибавился еще какой-то восточный аромат.
- Черный лотос! - Подергивая носом объявил Оливер.
- Нар.. нырк.. ныркоман! - Язык у Рихарда начал заплетаться, а глаза разъехались в противоположных направлениях.

Некоторое время спустя, когда уровень бурлящей жидкости упал наполовину, глаза свесившейся со стола головы сфокусировались на смотровой щели. Последующие действия гитариста были вполне объяснимы. Еще бы - узкая щель источала тусклое синее мерцание, на фоне которого безотрывно смотрели на наркотируемого (по выражению самого Рихарда) приятеля восемь красных глаз. К тому же оттуда раздавалось похлюпывание, позвякивание, покашливание и свистящий шепот. Все это в сочетании с вливаемыми травками оказало на Рихарда шоковое воздействие.
- Ааааа!!! Вижу свет в конце тоннеля! - Рихард начал метаться как исполнитель пляски святого Витта. Прочные лейкопластырные путы удерживали "птичку" на месте, зато сам стол трясся и подпрыгивал, привлекая к своему танцу и стройную капельницу.
- Рихард, сейчас еще день в разгаре. Не строй из себя слабоумного. - Окончательно обнаглевший Оливер затянулся чесночной палочкой, уничтожая микробы и впадая в легкую прострацию. - Освободи свое сознание от гнета и страха... Хочешь я прочитаю тебе мантру?
- Не надо! Пустите меня на землю! - Рихарду уже чудилось, что он взлетает куда-то в заоблачные выси.
- О! Вот и антибиотики кончились. - Оливер поднялся с подоконника и направился к примотанному гитаристу. - Сейчас отвяжем и заметно полегчает.
- Факт, полегчает. - Сделали вывод за дверью. - От такого лечения я бы и сам полегчал бы как воздушный шарик…
- Только ты сейчас взлететь не пытайся! И прекрати дергаться! Меня током бьет.
- Сейчас я так кого-то стукну...
- Ребятааа! - Орал за дверью освобождаемый Рихард. - Он же меня порежет! У него координация нарушена! Уберите его от меня!
- Как это порежет? - Тилль возмутился и встал в полный рост.

На нем спелыми фруктами повисли все остальные, включая Флейка, которого мстительный Пауль привязал за хлястик халата. Дверь в кухню приоткрылась и огромные залежи скопившегося там металла властной рукой притянули к себе Тилля. Несмотря на крики протеста, группировка въехала в пристанище плиты, холодильника, посудомойки и тостера, затормозив прямо у ног Оливера. Сверху свалился Рихард, дрыгающийся в обрывках лейкопластыря. Обрывки еще более прочно спаяли дружный коллектив.
- Ага. В третий раз ты убегаешь от меня! - Продекламировал несколько измененную строчку из песни Оливер, побрякивая деревянными бусами, в которых не было ни капли железа. Карательные мероприятия продолжались.
…Итак, Оливер, не покладая рук и ног, лечил товарищей. Товарищи, так же не покладая рук, с удивительной для болеющих гриппом энергией, сопротивлялись. Сопротивление осуществлялось по одиночке (на персональных процедурах) или группировками и альянсами (при попытках Оливера устроить групповую терапию). И через два дня терпение Оливера лопнуло.
- Значит, так, - Оливер, похлопывая по ладони резиновыми перчатками, ходил перед примотанными к креслам, диванам и батареям друзьями, не желающими поддаваться лечению. - По результатам последних обследований, наблюдается общее улучшение…
- О чем это он? - пробубнил из-под компресса, закрывающего всю голову, Пауль, для верности притороченный изолентой к креслу.
- Улучшение! - повысил голос Оливер. Пауль тяжко вздохнул, не преминув отметить, что спирт можно использовать куда более приятным, чем выливание на тряпки с последующим их наматыванием на голову, методом.
- Не надо так кричать! - возмутился голос из-за батареи. - Она опять гудит! - Флейк, в сотый, уже, наверное, раз, упихнутый за батарею, все еще пытался качать права.
- Да пусть себе, - блаженно улыбаясь Рихард помахивал перед собой дымящейся чесночной палочкой. - Он же хочет как лууууучше.
- Убери от меня эту вонищу! - сыпал статическими искрами облепленный железяками Тилль, ежевечерне подвергаемый электрофорезу.
- Тхильь! - хлюпал носом Кристоф, - не приближайся!
-… но улучшение недостаточное, - не терпящим возражений голосом продолжил выговаривать Оливер. - И поэтому я решил пойти на крайние меры…

Под компрессом застонали, за батареей завыли, из ковра раздался жуткий всхлип.
…- и сегодня вы будете прогреты и пропарены основательно!
- Батарей на всех не хватит! - Категорично возразил Тилль.
- Я говорю не о батареях. Я говорю о бане.
- Банья! - вспомнил Пауль русское слово. - Но где ты найдешь банью?
- Все под контролем, не волнуйся. - Злорадно сообщил Оливер, на корню губя надежды коллектива избежать пока еще неизвестной и, возможно, унизительной процедуры.
- А какие положительные моменты несет в себе баня? - С умным лицом поинтересовался Рихард, надеясь тем самым доказать, что он вполне здоров и ни в каких дополнительных "пропарениях" не нуждается.
- И как к этому отнеслись бы синенькие друзья? - Поддержал его Пауль.
- Да что там синенькие! - Возмутился лидер-гитарист, мигом забыв все умные фразы. - Главное что с зелененькими будет!
- Покраснеют они. - Меланхолично хлюпнул ковер голосом Шнайдера.
- Ни фига! Побелеют! - Возразили из-за батареи.
- Белеют в холодильнике. - Парировал словесный выпал Рихард.
- А вот давайте и проверим? - Слащаво вклинился басист, строя невинную физиономию патриарха Никона.
- Спорим?! - Радостно заорал Пауль, вырываясь из кресла и размахивая кусками изоленты, одновременно выжимая себе в рот компресс. Оливер продолжал удерживать на лице добрую улыбку, мысленно поджаривая Пауля без масла на чугунной сковородке.
- На что? - Рихард привел себя в относительно вертикальное положение.
- На курочку... - Мечтательно протянул Тилль, пытаясь освободиться от крепких объятий дивана.
- В дороге решите.. - Улыбаясь из последних сил, басист выпер гитаристов из гостиной, оставив за спиной крики о курочке, а впереди - яростные словесные дебаты по поводу "синеньких и зелененьких".
- Я говорю - синие пострадают больше!
- А я говорю - хуже придется зеленым!
- А я говорю - вот мы и пришли...
- Ой… кажется нам не сюда.. - Резко побледнел Пауль, со страхом взирая на струйки даже на расстоянии раскаленного пара, выползающие из-под двери.
- Моя ванна! - Душераздирающе вскрикнул Рихард и уже собрался самолично проверить, что такого натворил там "безрукий плотник", но быстренько спохватился, заметив довольную физиономию Оливера.

Наученный горьким опытом Круспе сменил курс на прямо противоположный, подбадривая отступающих (в лице себя и Пауля) криками типа: "Сейчас рванет!" и "Рвем когти!"
…- Куууда, - ухватил расползающихся (от невозможности бежать) в разные стороны гитаристов за воротники Оливер. - Неверным путем ползете, товарищи, - усмехнулся он, распахивая дверь в ванную комнату. Рихард удивился настолько, что перестал дергаться. Вместо привычной белизны кафельных стен он видел в собственной ванной деревянные панели. Вместо удобной и безумно дорогой емкости для принятия горячих и не очень ванн - кажущуюся бездонной пропасть. Над пропастью клубился пар.
- Ай, - сделал еще одну попытку слинять Пауль - представшая картина напомнила ему иллюстрации многочисленных магических книг, повествующих о превращениях дряхлых старцев в писаных красавцев путем купания в кипящих отварах. - Оливер, ты хочешь засунуть нас в ЭТО?!
- Нет, - покачал головой Оливер. - Я вас над этим повешу. И пропарю. - Кивнул он головой в сторону натянутых над "пропастью" канатов.
- Я не хочу, чтобы меня вешали! - рыпнулся Рихард, - Я не белье! Отпустииии! - Попытался он укусить Оливера за руку.

Оливер, пнув ногой встроенный механизм автоматического закрытия дверей ванной комнаты, опустил гитаристов на пол.
- Ыыыаааа! - ринулся прочь Пауль.
- Не хочу! - жалобно застонал Рихард, представляя себе, как непрезентабельно будет он выглядеть, болтаясь на веревочке, словно выстиранная тряпица. - Оливер, давай мы просто тут посидим?
- Просто посидим у вас не получится, - покачал головой басист, оттаскивая от дверей рвущегося на волю Пауля. - Ведь, если я открою дверь, вы сбежите. - Это утверждение подтвердилось попыткой Пауля ускользнуть сквозь сток оставшейся от прежней ванной раковины. - И остальных тоже нужно лечить. - Говоря это, Оливер достал из огромного пакета, стоящего под раковиной, гигантские зажимы.
- А как ты будешь нас вешать? - Поинтересовался смирившийся со своей участью Рихард.
- За уши! - ехидство не покидало Пауля даже в самых безысходных ситуациях.
- Не надо за уши, - попытался втянуть голову в плечи Рихард.
- Не за уши, - досадливо поморщился Оливер. - За одежду. Вооот так, - приподнял он за лацканы пижамы Рихарда, с помощью хитрых зажимов защепил пижамную ткань и, крякнув, прицепил гитариста к тянущемуся под потолком канату.
- Висит груууша, нельзя счхушать! - Донеслось от двери.
- Пауль! - рассердился Оливер. - Уйди от двери! Тебя продует!
- Тут продует, там пропарит! Противоположности компенсируются! - Попытался умничать герр Ландерс.
- Ничего, не скомпенсируются. Пропаришься как миленький, - водрузил на канат очередной фрукт Оливер. Фрукт попытался достать ногой до висящего рядом Рихарда.
- Олли! Он брыкааается!
- Рихард, он до тебя не дотянется. Даже если очень захочет, - успокоил постепенно скрывающегося за клубами пара гитариста Оливер. - Я все рассчитал.
- Ну и жара…

А в гостиной строили догадки и предположения оставшиеся на воле раммштайновцы.
- В бане тепло, - делился из-за батареи познаниями Флейк. - Можно даже сказать жарко.
- Жаарко, - мечтательно вздохнул Кристоф, не покидающий свое ковровое убежище более, чем на несколько минут. - Жарко это хорошо. Жарко это не холодно…
- Ты это сам придумал или прочитал где-то? - Тилль, непонятным образом закрепленный на диване, был недоволен сложившейся ситуацией и своим дурацким положением.
- Пауль рассказывал.
- Пауль… Почтим минутой молчания героев, сгинувших в бане, - закашлялся Кристоф.
- Ну-с, - улыбнулся возникший в дверях гостиной Оливер. - Кто следующий?
- Оливер, а там действительно тепло?
- Там очень тепло, Кристоф. Сейчас узнаешь как. Пойдем.
- Я не пойду без ковра! Меня продует насмерть!
- Крис, это полминуты!
- Не пойду!
- Ну, хорошо, иди в ковре, - пожал плечами Оливер.

Шлепающий шерстяными носками по полу, Шнайдер медленно двинулся в сторону "бани", с трудом волоча тяжеленный ковер из натуральной шерсти. Оливер шел следом, тихо ругаясь на санскрите, и мечтал о тех временах, когда наконец-то упихнет всех в баньку и получит долгожданный отдых. Засыпающий на ходу Кристоф неожиданно стукнулся носом в искомую дверь
- А? Что? - Встрепенулся Оливер. - Ага, понятно, пришли. Ковер придется оставить здесь - безапелляционно заявил он ударнику.
- Либо я иду с ковром, либо не иду вообще! - Шнайдер набычился и уперся рогом.
- Тьфу, иди как хочешь.
- Агааа! Ему значит в ковре можно, а мне в одеяле нельзяяя? - Завыли из-за двери.
- Снимай.
- Нет.
- Снять!
- Нет!

Оливер неожиданно замахнулся на бунтовщика. Ударник пискнул, уронил ковер и юркнул в благословенный жар. Все скрылось в полутьме и клубах пара.

Большие картинки вы можете посмотреть здесь: 1, 2, 3, 4, 5

  Количество комментариев: 1

[ добавить комментарий ]    [ распечатать ]    [ в начало ]