Rammstein Fan ru Rammstein - последние новости О Rammstein Аудио, видео материалы Фэн-зона Работы фанатов группы Rammstein Магазин Форум
домойкарта сайтадобавить в избранноесделать стартовой
  + обои на рабочий стол
  + комиксы
  + рисунки
  + рассказы
  + сценарии для клипов
  + табы и миди



Сегодня День рождения мира Сегодня День рождения мира

Вам когда-нибудь хотелось проехаться гастрольным туром вместе с любимой группой хотя бы в качестве наблюдателя? Благодаря этим мемуарам ваша мечта наконец-то сбудется!

далее


Рассказы фанатов


Апчхи, часть 2

Авторы: MajorTom и Шрайк Дата: 23.03.2003
Авторы: MajorTom и Шрайк
Авторы рисунков: Spiegel и Laichzeit

Итак, Шнайдер устремился качать права, Рихард пытался уснуть, Пауль печально размышлял о своей судьбе, а Флейк... Флейк стоял на кухне и задумчиво окроплял свои ботинки ртутью. Размышления были прерваны звонком в дверь.
- Нееет... - Страдальчески раздалось из гостиной.
- Аааа! - Раздалось сверху, одновременно с невнятным грохотом и простуженным рычанием.
Из кресла раздалось молчание. Звонок повторился. Звуки в доме тоже повторились. Только тогда Флейк встрепенулся и побежал к двери, отмечая свой путь маленькими ядовитыми горошинами.
- Кто там? - Вежливо поинтересовался клавишник, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в залепленный снегом глазок.
- Санэпидемстанция! - Ответили глухим голосом и бухнули в дверь чем-то тяжелым, предположительно ногой. В ботинке, естественно.
- Мы таких не вызывали!
- А я сам пришел, открывайте больной!
- Откуда вы знаете, что я больной? - Возмутился Флейк. - Может я просто репетирую!
- Открывай блин, своих не узнаешь? - Поинтересовался голос.
- Нет не узнаю. - Уперся клавишник. - Введите ваш логин и пароль.. тьфу, ваше имя и профессию!
- Куда вводить-то? - ехидно поинтересовался голос. - Открывай, во имя Кришны, Брахмы и Брахмапутры!
- Ааа, Оливер! Так бы сразу и говорил! - Радостно закричал клавишник.
 
Флейк гостеприимно распахнул дверь и среди метели постепенно материализовалась высокая фигура. Фигура была облачена в темно-зеленый костюм, перепоясанный изолентой, который сразу вызвал у Флейка нездоровые ассоциации с "гасильщиками" Чернобыля; мотоциклетный шлем и резиновые перчатки. В руках фигура несла самопальный агрегат, составленный из двух баллонов, пылесосного хобота, насадки от душа и сломанного Рихардовского ноутбука - во всяком случае, Флейк успел заметить только это, прежде чем Оливер стукнул по клавишам и облил клавишника (о, каламбур!) едкой струей, наподобие той, что выпускают испуганные скунсы и клопы.
- Зачистка! - Глухо прозвучало из-под шлема. - А теперь закрепим!
 
И, не сходя с порога, жестокосердный Оливер ловким захватом обездвижил совершенно одуревшего клавишника, после чего произвел укол прямо сквозь халат в седалищную мышцу. Жертва произвола завопила дурным голосом и упала физиономией на мертвую тучу молей и мухов. Кулечек окончательно развернулся, потеряв последнюю ртуть.
- Бактериологическая тревога! - Объявил Оливер, захлопывая дверь.
Затем продвинутый басист зажег на голове кварцевую лампу, включил свой уникальный агрегат и начал методично всасывать им растерянную ртуть, постепенно продвигаясь к кухне. В кухне завывание смолкло, зато раздался привычный грохот скидываемого обмундирования, включаемой плиты, распаковываемого багажа и прочих хозяйственных звуков.
Уколотый клавишник, потирая больное место, пополз в гостиную, где уже в который раз пытался забыться в сладком сне Рихард. Пауль тоже пытался забыться в чем-нибудь сладком, оглядывая комнату в поисках этого самого сладкого. Он не менее свято чем Рихард верил в силу рекламы. Точнее он свято верил, что Рихард покупает вообще все, что рекламируется. Следовательно, где-то в доме (а возможно и прямо в этой комнате) могло обнаружиться Рафаэлло или какой-нибудь Сэвендэйс... Пауль хитро сполз на пол и начал продвижение в неизвестную пока что ему самому сторону, ориентируясь исключительно по запаху. Пахло слоеным тестом. Герр Ландерс захлебывался во всяких жидкостях, которые усиленно выделяла носоглотка, и мечтал одновременно о платке и о еде. Но поползновения были нагло прерваны появлением бывшего владельца градусника.
- Маньяк! А я на острие атаки! - Громогласно объявил Флейк, демонстрируя всем пробитый на одном месте халат.
- Идиот! - Прошипел Пауль, поспешно ретируясь в кресло и сворачиваясь там в компактный клубок. - Зачем же так орать?
- Кха! Кхто это был? - Вяло поинтересовался Рихард, поднимая отяжелевшую от раздумий и выпитых снадобий голову. - Уж не Оливер ли?
- Именно он!
- А как он о нас узнал? - Проявил неумеренное любопытство Пауль.
- Астрал, родимый, астрал! - зловеще захохотал Оливер, появляясь в дверях гостиной.
Рихард судорожно дернулся и полез под одеяло с головой. Для перегретого мозга видение Оливера в белой марлевой повязке было просто непереносимо. К тому же у басиста в руках был неизменный блокнот с карандашиком, которым он имел обыкновение делать записи о своих друзьях. Зачастую эти записи были весьма нелицеприятного характера, и приходилось их выкупать, отдавая последние деньги, на которые шантажист закупал всяческую отраву.
- Какой астрал? Чего ты врешь! - Пауль никак не мог удержаться.
- Номер два. - Пометил в блокнотике Оливер.
- Что значит №2?
- Жертва!
"Да он просто упился в целях дезинфекции!" - Знаками показал Флейк остальным.
- Я все слышу! - Разгадал басист семафоренье вышеупомянутого товарища - А ты у меня под номером один!
- И что?
- Ты должен описать мне симптомы! - Объявил Оливер, утаскивая Флейка за собой. Тот доверчиво пошел на заклание, совершенно позабыв о "номере 1" и уверовав в то, что всего лишь выступит в роли консультанта. Пауль лицемерно сделал ему ручкой и смахнул несуществующую слезу.
- Герой! - Промолвил он напоследок.
Рихард вздохнул и повернулся носом к спинке дивана, мечтая о своей скорейшей кончине. Какой кошмар - он, можно сказать, маникюр всей группы сейчас в таком непрезентабельном виде! Нос заложен, глаза опухли... И прочая гадость.
Разбитый градусник валялся в мусорном ведре, Тилль жутко храпел в захваченной спальне, а на кухне погромыхивало цепями... то есть мисочками, кастрюльками и склянками привидение в марлевой повязке. Под этот мирный аккомпанемент Рихард уже начал засыпать, как вдруг старенький диван заскрипел и к его лопаткам приложилось что-то трясущееся, худое и, даже сквозь одеяло, неприлично холодное.
- Мама моя! - Классически отреагировал Рихард.
- Я не мама. - Шмыгнули носом за спиной. - И даже не папа. Просто я з-замерз.
- Ничхего не знаю! - Не желая оборачиваться, а тем более прощать разрывание одеяла, Рихард усиленно натягивал его остатки на голову и сворачивался в клубок.
В этот момент в зал, в поисках не слопанного еще аспирина, спустился Шнайдер. А надо сказать, что во время достопамятной драки на диване, наверху происходили не менее интересные события. А именно: галопом прискакав к месту своей дислокации, Шнайдер пришел буквально в мистический ужас. Худшие его подозрения оправдались. Из-под шерстяного одеяльца, устроившегося на мягком матрасе, нахально торчали Очень Грязные Ботинки со свисающими до пола шнурками. Судя по размеру, ботинки принадлежали именно Тиллю и никому другому.
- Кха-кхакхм! - многозначительно обозначил Кристоф свое присутствие. Ботинки не отреагировали. Это придало Кристофу уверенности, и он на шажок приблизился к кровати.
- Эй, - почему-то шепотом позвал он. Вдруг один ботинок шевельнулся. Кристоф замер, пытаясь внушить всему окружающему миру, и, в первую очередь, самому себе, что он - холодная и безжизненная статуя. Но не вышло - температура его тела была куда выше чем у мрамора (или из чего там еще делают статуи). И явным признаком жизни стал внезапно налетевший на Шнайдера приступ кашля. Он делал все что мог, лишь бы не закашляться. Сначала он закрыл рот, приготовившийся излить на голову спящего Тилля тираду о том, что нечестно вот так вот, без спроса, занимать чужие кровати. Кашель неудержимо рвался на волю. Микробы стучались и бились о плотно стиснутые зубы ударника, намереваясь выдолбить в них туннель, ведущий на волю. Кристоф зажал рот обеими руками. Микробная разведка доложила своему начальству о том, что путь перекрыт окончательно и многомиллионная армия ринулась назад - в носоглотку, а оттуда - наверх - в нос.
- Пчха! - вычихнул нос опостылевших оккупантов. На ковер упал небольшой зеленоватый сгусток. Ботинки никак не отреагировали, разве что шнурки немного закачались. Кристоф облегченно вздохнул и сделал еще один шаг к кровати.
- Тчхилььь! - рявкнул он, подобравшись к самому изголовью кровати. Подушка, которой была накрыта богатырская голова, зашевелилась. Теперь из-под нее недоуменно смотрел на Кристофа красный глаз невероятных размеров. - Ой, - попятился ударник.
 
- Сейчас я тебе покажу "ой", - сипло пообещали из подушки. Из-под одеяла вынырнула кошмарная лапа с загибающимися когтями (у Кристофа от страха и температуры начался бред) и цепко ухватила ударника за ухо.
- Ай, - присел на корточки Шнайдер, пытаясь избавиться от довлеющей власти чужой руки над своим органом слуха.
- Ничего не ай, - шмыгнули носом из-под подушки. Лапа совершила откручивательное движение. Кристоф, рискуя свернуть себе шею, поворачивал голову следом за ухом, дабы не потерять столь ценную часть тела:
- Это нечхестно! Я первый занял! - О том, каким методом было занято спальное место, ударник умолчал.
Тилль шумно вздохнул и шевельнулся под одеялом. Ему совершенно не хотелось покидать столь уютное и наконец-то приобретшее приемлемую температуру убежище. Но назойливые чихи Кристофа надоели ему хуже горькой редьки и он осознавал необходимость принятия радикальных мер. Жалобно заскрипели под отяжелевшим во время болезни телом пружины. Тилль сел на кровати. Завидев такие приготовления Кристоф догадался, что в отношении его готовятся репрессии. Он попытался мышью юркнуть под кровать, забыв о том, что ухо его все еще находится в тисках когтистой лапы. Но этот рывок был настолько неожиданным для обладателя лапы, что Тилль, охнув, свалился с кровати, придавив ударника к полу. Кристоф начал прощаться с жизнью - ему показалось, что в нем хрустнули абсолютно все косточки.
Прошло несколько мгновений. Осознав себя по-прежнему живым, ударник пошевелился.
- Чхерт! - чихнул Тилль, поднимаясь с импровизированного коврика у кровати.
- Сам тхы! - жалобно пискнул с пола Шнайдер, с облегчением вдыхая воздух полной грудью. - Аппчха! - вырвался из него арьергард армии микробов, переполошивший небольшой слой пыли, скопившейся под кроватью Рихарда.
- Ты тут ечхе пыль будешь поднимать! - Окончательно озверел Тилль и бережно приподнял Кристофа за ухо.
- Не.. не бууудчху! - Клятвенно пообещал Кристоф, судорожно прикидывая варианты дальнейшего развития событий. Он уже смог трезво оценить свои шансы на повторное занятие кровати и решил, что, в принципе, идея была неплохая, но абсолютно невоплотимая.
 
- Кханечно не будешь, - злорадно закашлялся Тилль, поднимаясь с кровати и отрывая Кристофа от пола. - Конееечно, - повторял он на пути к двери комнаты, - не будешь. Куда ж ты денешься, - отворил дверь в коридор вокалист. Он аккуратно поставил Кристофа на небольшой порожек, не отпуская при этом начавшее краснеть ухо. Шнайдер, в ужасе закрыв глаза, прощался если не с жизнью, то с полной функциональностью организма точно. Но болезнь-злодейка сыграла, в данном случае, положительную роль. Тяжело вздохнув и снова почувствовав головокружение Тилль легонько подтолкнул Кристофа в сторону перилец, ограждающих лестницу, и закрыл дверь.
Кристоф аккуратно попробовал сделать шаг в сторону. Ощутив себя целым и фактически невредимым, он открыл один глаз и рискнул оглянуться. За его спиной не стояло злобное чудовище, намеревающееся спустить его с лестницы, не было там и Тилля, недовольного вторжением на территорию покоя. Кристоф открыл второй глаз и потер пострадавшее ухо. Злобно пнув безмолвствовавшую дверь, ударник направился на поиски способного немного сбить температуру аспирина. Он тешил себя надеждой, что опустошены еще не все запасники чудодейственных средств. Спускаясь по лестнице он услышал звуки возни, доносившиеся с дивана в гостиной. Подойдя немного поближе, Кристоф на секунду застыл в удивлении.
Нельзя сказать, что его реакция на возящихся на одном диване Пауля с Рихардом была однозначной. О многозначности ее мы тоже судить не беремся. Известно одно - с тех пор среди поклонников поползли слухи о нетрадиционной сексуальной ориентации гитаристов Rammstein. Отсюда сразу становится понятно, почему у Шнайдера столь серьезное и печальное выражение лица на многих фотографиях. Мстительные гитаристы не простили пробежки по местным печатным изданиям и нынче старались напакостить при каждом удобном случае. А как только ударник начинал жаловаться в вышестоящие инстанции, оба напускали на себя несвойственный им ангельский вид и, колотя пяткой в грудь, тыкали пальцем в злосчастных Клоуфингеров, которые до сих пор еще не оправились после случая с котлеткой.
Так вот. Шнайдер некоторое время любовался на сцену на диванчике, мысленно фиксируя наиболее интересные детали. Софа уже окончила свое земное существование и теперь агонизировала. Окончательно обессилев от третьей по счету драки, гитаристы наконец-то упокоились с миром, демонстративно повернувшись друг к другу спинами. Причем одеялом Рихарду все-таки пришлось поделиться!
- Простите, а у вас нет еще вакансий? - Ехидно поинтересовался ударник, мимоходом обыскивая ящики стола.
- Только откидные! - Мгновенно отреагировал Пауль, стараясь отпихнуть Рихарда подальше. - И за отдельную плату!
- И не лазь в моем ящике. - Добавил Рихард, сталкивая Пауля на пол.
- Да мне и на коврике будет неплохо! - Гордо объявил обидчивый ударник, сворачивая ковер (!) в уютное гнездышко и сгребая всю окружающую его шерстяную одежду, в изобилии валявшуюся на полу, столе, стульях, подоконнике, серванте... Рихард был на редкость большим любителем шмоток.
Самозапихнувшись туда (в гнездо) насколько позволял собственный рост, ударник начал прислушиваться к тому, что творилось на кухне. Там происходила консультация. Многозначительные возгласы и труднопроизносимые термины на латыни внушали благоговейный страх и прямо-таки символизировали собой здоровый образ жизни. Неожиданно на кухне наступила подозрительная тишина.
Оздоровительные процедуры Оливер, как уже говорилось выше, решил начать с Флейка, так как тот был уже в некотором роде подготовлен - тем самым неожиданным уколом, столь подло поразившим мягкие ткани клавишника. Выслушав жалобы, стенания, чихания и кашляния Флейка Оливер отпустил того восвояси и, вооружившись медицинским справочником "вылечи сам себя" приступил к обработке и анализу полученной информации. Выполнив несложные подсчеты и построив приблизительный график суточных изменений температуры тела Флейка, Оливер избрал метод оздоровления. Направившись в гостиную, он застал там вполне мирную картину. Рихард, натянув одеяло на все, на что оно могло натянуться, спал, повернувшись к миру лучшей своей стороной, сиречь - задом. Пауль и Флейк склонились над шашечной доской, с интересом наблюдая за тем, что на ней происходило. Оливер подошел поближе и попытался увидеть столь увлекшее клавишника и гитариста действо. Но ничего не увидел…
 
- О, смотри! - Возбужденно подпрыгивал в кресле Пауль, - смотри, как этот, в клеточку шустро побежал! Думаешь, его догонят?
- Думаю, не догонят, уж больно синеватые слабо на флангах представлены, - отвечал ему Флейк, чуть ли не носом уткнувшийся в доску.
- О ком вы говорите? - нахмурился Оливер.
- Да вот же они! - Воскликнул Флейк, указывая на расчерченную черными и белыми клетками доску. - Видишь! Синенькие и зелененькие!
- Никого я там не вижу, - покачал головой Оливер, понявший, что у друзей началась лихорадка.
- Ну вот, - грустно покачал головой Флейк. - Конечно никого там нет… Распугал нам всех игроков. Эй… Эй! Что ты делаешь?!
Оливер решил, что более разумным будет не подходить к болеющим товарищам на расстояние меньше двух чихов. Он удалился на расчетное расстояние и теперь колдовал над своим высокотехнологичным аппаратом, оставленным в прихожей. Одна из панелек на блестящем боку агрегата с тихим жужжанием отъехала в сторону, выпуская на свободу телескопическую руку-манипулятор. Оливер пристроил агрегат на плечо, включил кварцевую лампу и двинулся по направлению к игрокам в "шашки".
- Что это у тебя за штуковина? - поднялся с места любопытный Флейк. И любопытство было наказано. Аккуратный и точный захват манипулятора не оставил ему никакой свободы действий - клавишник безвольно повис на конце длинного манипулятора. Оливер развернулся на 180 градусов, пронося "трофей" над всей комнатой.
- Э! Поаккуратнее там! - возмутился Пауль, над головой которого, буквально в пяти сантиметров пролетели обутые в лохматые тапки ноги Флейка. - Размахалчхся тут! Своей удочхкой!
Оливер, не обращая внимания на возмутителя спокойствия, шествовал в сторону батареи центрального отопления. Подойдя к радиатору-гармошке он уменьшил длину телескопической руки до минимума. Флейк, за годы пребывания в группе привыкший к столь бесцеремонному обращению, с интересом вертел головой по сторонам, пытаясь угадать, что ему уготовила злодейка-судьба.
- И что теперь? - повел он носом по сторонам, когда Оливер усадил его на батарею.
- Будем тебя прогревать, - соизволил ответить Оливер.
- Тебя будут поджаривать! Со всех сторон! Сначала - филе! - завопили с кресла.
- Прогревание, - пояснил механическим голосом агрегат с плеча Оливера, - помещение пациента в помещение с температурой, превышающей его собственную с целью усиления потоотделения и вывода из организма болезнетворных бактерий.
- Оливер, откуда у тебя это чудо японской технической мысли? - Поинтересовался Флейк.
- Это телескопический манипулятор, - вежливо ответил Оливер, запаковываясь в некое подобие скафандра.
- Телескопический, - со знанием дела закивал головой Флейк. - Ой… Ай! Убери от меня этот свой манипулятор! Я не хочу, чтобы мною манипулировали!
Сопротивление было бесполезно. Стальная рука и стальная воля Оливера Риделя безжалостно утрамбовывали клавишника за отопительный прибор. Прибор стонал, Флейк брыкался и чихал в басиста микробными снарядами, но и это не принесло никаких плодов - от чихов Оливер был надежно защищен стеклом шлема, натянутого поверх марлевой повязки, закрывающей дыхательные отверстия.
- Флейк! Это по-лез-но! - Убеждал продолжающего вякать что-то уже из-за батареи клавишника Оливер. - Полезно, я кому сказал! - Прикрикнул он на появившийся из-за радиатора нос. Нос возмущенно чихнул и отбыл в обратном направлении. - И не вылезать два часа как минимум! Ты должен основательно прогреться!
- Что вы не угомонитесь никак! - Тяжелой поступью со второго этажа спускался Тилль. - И почему Флака (одному Тиллю Флейк прощал подобное обращение) так орет? Рихард, прекрати мне подмигивать! - недовольно поморщился он, глядя на пытающегося сообщить глазами о присутствии Оливера гитариста. - Флака, что ты забыл за батареей? Что? Кто? Кто? Повтори, я не понял… Оливер? Где Оливер?
- Тут Оливер, - пискнул из кресла Пауль, которому надоело созерцать шашечный матч между синими и зелеными.
- И что он тут делает?
- Он нас лечхит! - чихнул под одеялом Рихард.
- Лееечит? - Состроил понимающую гримасу Тилль. - Лечит это хорошо. Но лечение не объясняет пребывания Флаки за батареей.
- Он там прогревается… - хихикнул Рихард, - Оливер…
- Кляузничаем, значит? - Прогремел с порога голос всеобщего лечителя. Гитарист замолк.
- Теперь я займусь остальными, - голос Оливера заглушала марлевая повязка, закрывающая почти все лицо бас-гитариста. - Пауль! - невидимая сила приподняла растекшегося по креслу гитариста. - Тебе нужна ингаляция. Пойдем.
- Я не могу, - простонал Пауль, силясь встать с кресла. - И не хочу, - прекратил он попытки.
- Выздороветь хочешь?
- Хочху!
- Будь здоров, - по инерции отозвался из-за батареи Флейк.
- Спачхибо! - удивленно ответил Пауль.
- Ты идешь или нет? - топнул ногой Оливер.
- Нет! - поуютнее устроился в кресле Пауль. - И вообще, я себя нормально чу… чу… чхуствую! - Разразился он серией чихов. Сначала он прочихал свою партию в Asche zu Asche (почти без ошибок, - подметил Рихард), потом перешел на Sehnsucht. Завершилось это соло самой высокой нотой доступной простуженным связкам Пауля. В тишине было слышно, как выстукивают непонятный ритм зубы Кристофа, обмотавшегося всеми найденными в доме шерстяными вещами.
- Ага. - Констатировал Оливер и быстрым шагом отправился в сторону кухни. Вернулся он, держа двумя тряпочками средних размеров кастрюльку. Кастрюлька была накрыта крышкой и подозрительно булькала. Оливер поставил кастрюльку на журнальный столик и подкатил его к креслу, из которого с ужасом взирал на эти приготовления Пауль. Оливер взял непонятно откуда взявшееся одеяло и, помахивая им, подошел вплотную к Паулю, пытающемуся слиться с обивкой кресла.
- Оливер, - прошептал он умоляюще, - может, не надо?
- Надо! - снял крышку с кастрюльки Оливер. По комнате разнесся ни с чем не сравнимый запах.
- Олхиверх! - закашлялся Пауль, - что это?
- Это то, чем ты будешь дышать, - ответил Оливер. - Под одеялом! - накинул он на голову и плечи гитариста это самое одеяло.
- Я не могу этим дышать! - Скинул с себя "оковы" Пауль. - Оно воняет! Чего ты туда намешал? - вгляделся он в булькающую в кастрюле жидкость.
- Картофельные очистки; воду; - начал перечислять Оливер. - Немного соды, оливковое масло, валидол, бальзам "Звездочка". - Продолжал он список ингредиентов снадобья, исходившего паром на столике. - Ну и травы, конечно же. - Улыбнулся он.
Пауль ошалело смотрел на дымящуюся субстанцию. Оливер, воспользовавшись его замешательством, снова накинул на голову Пауля одеяло и пригнул гитариста к столику. Из-под одеяла донеслись неясные звуки, накрытый им товарищ пытался вырваться из стальной хватки Оливера. Но ничего не вышло - для верности Оливер примотал подергивающийся под одеялом комок к журнальному столику отвоеванным у Шнайдера шарфом.
- Следующий! - объявил Оливер, обводя взглядом офигевших товарищей.
Рихард быстренько смекнувший, что к чему моментально изобразил глубочайший сон. Для верности он прикрепил на одеяло непонятно откуда взявшуюся табличку с надписью: "Сон - лучшее лекарство!". Тилль, почувствовав на себе взгляд бас-гитариста, изобразил на лице такое зверство, что Оливер невольно отшатнулся. Оставался Кристоф, который, не замечая происходящего вокруг, пытался намотать на голову кусок покрывала, оторванный в процессе битвы Рихарда и Пауля за софу.
- Шнааайдер, - улыбнулся Оливер, припоминая все нанесенные ударником обиды.
- Я!? Чхто я?! - отвлекся от уматывания себя в покрывальный обрывок Кристоф.
- Лечиться!
- От чего? - попытался увильнуть от процедур Шнайдер. - Чхи! - выдал он сам себя.
- Вот от "чхи" я и буду тебя лечить! - зловеще зашевелилась на лице Оливера марлевая маска.
- А может не надо?
- Надо, Шнайдер, надо.
- Ну Оливер, ну.. ну зачем тебе это? - попытался воздействовать на сознание басиста Кристоф. - Подумай, я ведь сопротивляться буду, - пообещал он.
- Сопротивляться, значит, - хмыкнул Оливер, подходя к ударнику и приподнимая его за "обмотку" из шарфиков. - Ну попробуй… - И он потащил отчаянно, но безрезультатно (попробуйте что-то сделать, вися в метре от пола!) сопротивляющегося ударника на кухню.

Большие картинки вы можете посмотреть здесь: 1, 2, 3, 4, 5


  Количество комментариев: 3

[ добавить комментарий ]    [ распечатать ]    [ в начало ]