Rammstein Fan ru Rammstein - последние новости О Rammstein Аудио, видео материалы Фэн-зона Работы фанатов группы Rammstein Магазин Форум
домойкарта сайтадобавить в избранноесделать стартовой
  + концерты
  + статьи из прессы
  + книга записей
  + официальная фэн-зона
  + квизарий
  + фэн-лист
  + "Messer"



Долбящий клавиши Долбящий клавиши

Перед вами размышления о жизни и мироустройстве всемирно известного музыканта, клавишника Rammstein Кристиана «Флаке» Лоренца.

далее


Интервью и публикации в прессе


Интервью для Sonic Seducer

Thomas Clausen

Rammstein вернулись - вместе со всей своей мощью! Целых полтора года солист Тилль Линдеманн, ударник Кристоф Шнайдер, клавишник Кристиан "Флаке" Лоренц, гитаристы Рихард Круспе-Бернштайн и Пауль Ландерс вместе с басистом Оливером Риделем и продюсером Якобом Хельнером вкалывали, чтобы без затяжек наработать материал для четвертой по счету студийной пластинки (название которой ко времени выхода в свет этого издания еще не определено на сто процентов, после того, как группа отказалась от рабочих названий Reise, Reise и Das rote Album), собраться в Стокгольме и без всяких помех заняться с нетерпением ожидаемым "преемником" противоречивого и вызвавшего множество дискуссий лидера чартов 2001 года альбома Mutter. Чем же именно по большей части последнее время занимались знаменитые скандально известные прово-рок-пироманы со Шпрее, отчетливо слышно на первом недавно вышедшем сингле Meil Teil, где Rammstein снова и в который уже раз показывают себя как одну из лучших, и, несомненно, спорнейших и неоднозначнейших немецких групп современности, которая способна вызвать многочисленные жаркие дискуссии о свободе исскуства, хорошем вкусе, пиетете или политических настроениях прошлого. В привычной двусмысленной манере слушатель Mein Teil приглашается на смертельную торжественную трапезу, на которую группу вдохновил привлекший много внимания процесс над каннибалом-убийцей из Ротенбурга, проходивший в середине прошлого года. Линкор Rammstein крейсирует, успешно обгоняя соперников и вновь беря на прицел абсолютно все заключенные соглашения и моральные нормы - но "стрельба из всех орудий" идет не только лишь в отношении музыки, как подробно объяснили в нашем многочастном интервью пришедшие на "разговор с глазу на глаз" Тилль и Флаке.

Возможных угрызений совести оттого, что грань дозволенного в связи с этим расчетливым нарушением табу теперь окончательно перейдена, в берлинском "командном пункте" не испытывает никто. "Огонь!" для Rammstein (имеется в виду военная команда "пли!"; в оригинале текста стояло "Feuer frei!", игра слов с назв. известной песни - прим.пер.): "Я никогда бы не подумал, что кто-то начнет волноваться, услышав Mein Teil. Написать песню о чем-то, что произошло в действительности, для меня нормальнейшая вещь в мире! Слушая репортера из дневного обозрения ведь тоже никто не будет жаловаться на то, что в эфир опять пропустили какое-то ужасное сообщение," - обезоруживающе вносит Флаке в протокол. "Конечно, каких-то людей это снова заденет - безразлично, понимаю я их в этом или нет, - включается в разговор Тилль Линдеманн, в прошлом не такой уж большой любитель давать интервью. - После выхода последнего альбома мы попали в заголовки газеты Bild: "Отвратительно - мертвый младенец на обложке пластинки! Эту группу следует запретить!" Тогда я в самом деле порадовался этому и в первый раз подумал: "У нас это правда получилось..."

Я думаю, в этот раз о нас тоже можно будет прочитать что-нибудь очень, очень злобное..."(улыбается) Да, с песнями, подобными Mein Teil, например Dalai Lama (Flugangst) или Amerika, шансы на повторный успех с привлечением большого внимания и попадением в передовицы как "скандальная группа", более чем высоки. Непорочный средний бюргер уже со времен выхода в 95-ом году дебютного альбома Herzeleid довольно-таки аллергично реагировал на изображенное еще никем тогда не признанными сатириками от метала "кривое зеркало", и, вероятно, при появлении новых произведений о крушении самолетов, войне в Ираке или онанизме, несмотря на все выражения юмора или сарказма в них, вновь поведет себя традиционно скованно. "Развлечение или промашка?" - как и для всех неординарных художников, вопрос этот является самым часто повторяющимся, и ответ на него должен оставаться делом каждого слушателя, далекого от "большого исскуства".

"На самом деле нас практически невозможно неправильно понять! Стоит лишь немного поглубже вдуматься в материал определенной песни, перечитать текст или хотя бы разок посмотреть на нас, и Rammstein становится просто навозможно неверно сынтерпретировать - ну или это будет означать, что человек правда очень глупый..." "Или слишком злой, - заканчивает Линдеманн. - Мне очень часто кажется, что Rammstein просто валяют в грязи со всеми этими злостными нападками. Я не знаю, отчего так. В нас нет абсолютно ничего такого, что можно было бы неправильно понять." Слишком часто и слишком долго в прошлом уже велись подобные дискуссии, слишком много группа сопротивлялась большинству или по крайней мере самым бессмысленным обвинениям, ложным интерпретациям и злой клевете, чтобы сейчас еще ощущать сильное желание на манер исповеди объяснять массам что-либо о себе или о своих текстах. Хотя это, как в случае с весьма разнообразной лирикой последнего альбома, кажется для некоторых крайне необходимым.

Rammstein, несомненно, являются одной из немногих немецких/поющих на немецком команд, о текстах и форме самовыражения которых столько говорится, о которых нужно задумываться, поскольку разобраться в очень личном "мысленном" мире и лирическом экспрессионизме Тилля Линдеманна нелегко: эксцентричный черный юмор и скрытый сарказм далеко не всегда заметны с первого взгляда и часто предопределяют ложные интерпретации. "Многие снова ничего не поймут и будут ужасно возмущаться по поводу нас... Но мир просто невозможно изменить, поэтому нас это по крайней мере перестало задевать. Пусть они волнуются о нас так много и так долго, как им угодно!" Но Флаке должен сознаться в том, что заблуждающаяся широкая масса нередко подрывает отношение к ней группы: "К примеру: я не люблю Даниэля Кюблбека, но я никогда не буду его ругать или назвать его задницей и халтурщиком. У меня просто нет причин волноваться о нем, и меня никто также не заставляет вслушиваться в его музыку! Поэтому у меня не укладывается в голове, почему люди ругают нас - мы же тоже никого не принуждаем силой слушать наши пластинки! Если люди не утруждают себя разобраться, о чем же все-таки идет речь в наших песнях и не подразумеваем ли мы кое-где, как и всегда, некий сарказм, тогда у них нет никаких прав судить о нас!"
"По крайней мере нас это нервирует - раз за разом снова пересказывать эти истории, дискутировать, все переосмысливать: наш успех просто дает нам право делать то, что мы считаем нужным! Все удовольствие в любом случае быстро пропадает, когда начинаются подобные нападки - когда пресса пишет вещи, которые мы никогда не произносили, или неправильно подает наши цитаты, таким просто привязывают бомбу на ногу, и кое-кто определенно уже ощущал это на себе, причем достаточно болезненно. (Несколько лет назад на одном фестивале Rammstein таким образом "наказали" тогдашнего ведущего передач на MTV, привязав его к стулу и прицепив в его ноге дымовую шашку, за то что этот ведущий распостранял о группе ложные слухи - прим.ред.) Это для меня уже последняя ступень, просто так подобного не делается! И тогда журналистам просто приходится высасывать что-то из пальца и писать это о нас в своих газетах, а нас просто оставить в покое. Но когда встречаешься с кем-то с глазу на глаз, а после этого все твои слова перевираются или говорится неправда - вот тогда это по-настоящему злит!" - не допускающие ложных истолкований слова Тилля Линдеманна, который при этом все же не может отрицать, что специально продуманный эффект-шокирования-примерного-общества всегда являлся одной из более или менее значащих составляющих для Rammstein и обеспечивал их художественную самобытность.

Вместе с бросающейся в глаза саркастически и антиамериканстки настроенной песней Amerika группа впервые отваживается шагнуть на неизведанные доселе просторы; на сей раз Rammstein, словно в кабаре, проезжаются по маниакально-национальной гордости и близкой к тоталитаризму истерии American-Way-Of-Life, по американской масскультуре.
В прошлом Rammstein нередко заостряли внимание на своем нежелании изображать в песнях какие-либо "глубокие послания миру", но на этот раз, видимо, было сделано исключение. "В Amerika мы делаем никаких посланий, просто изображаем известные факты и понятия в слегка саркастическом свете. Во время записи песен мы слишком часто слышали о войне в Ираке и сошлись на том, что сейчас пришло время что-то сказать об этом." Флаке добавляет: "Все, кто ее слышал, были сильно возмущены текстом и спрашивали нас, как же это мы решились так вдруг заговорить о политике (смеется). Мы попробовали сделать песню, которую будет в первую очередь приятно слушать и в которой будет несколько фраз на английском, чтобы американцы порадовались. Мы уже заранее рады тому моменту, когда американцы подумают, что они могли бы хвастаться тем, что Rammstein наконец написали гимн и для Америки и что теперь их каждый - и сами Rammstein - станет любить. Мы считаем это просто классной импровизацией, где любой, кто повнимательнее прислушается к песне, сразу же поймет, о чем идет речь в тексте. Я очень хорошо представляю себе, как мы могли бы во время концертного исполнения Америки взорвать пару бомб, мы же так знамениты своей пиротехникой и самолетами..." Юмор по-раммштайновски, от которого у большинства политкорректных шутников смех застрянет в горле...

Итак, важнейшие песни с нового альбома:

Mein Teil

Первая сингловая песня после почти трех лет молчания - действительно достойный, брутально-громкий "преемник" всеми любимых синглов наподобие "Sonne" или "Feuer Frei!" Rammstein в ней в самом буквальном смысле слова "заставляют трещать косточки". На текст же их вдохновило картинное убийство, совершенное каннибалом из Ротенбурга.
Гномьим голосом, вызывающим в памяти сказку о Рапунцельн и подчеркнутым вкрадчиво-завораживающими сэмплами, Тилль Линдеманн, словно мантру, повторяет припев и рассказывает о "хорошем вине" и об изысканной культуре еды, пока песня медленно не сходит на нет, завершаясь хором голосов, от которого может закружиться голова.
На сингл будут помещены ремиксы Артура Бейкера и Pet Shop Boys(!).

Dalai Lama (Flugangst)

Монументально-заводяще и решительно затягиваются в этой песне все гайки "жесткости", но типичные для Rammstein гитарные стоккато постепенно переходят в плавную игру, которая раз от раза прерывается выразительной и четкой клавишной мелодией, а в припеве - гипнотизируещим хором сирен. Линдеманн поет(!) мрачный, модернизированный вариант "Лесного царя" Гете, только отец здесь не скачет со своим сыном на лошади "под хладною мглой", а летит на переполненном и сотрясаемом турбулентностью пассажирском самолете, в то время как искушающие голоса манят ребенка на землю и к катастрофе. В свете двусмысленности, которую приобретает текст, если вспомнить о событиях 11 сентября 2001 года, то эта песня второй после Mein Teil уверенный кандидат на непременный скандал в прессе.

Keine Lust

После расслабляющего джазового вступления Rammstein в лучших традициях жесткого техно палят своими запутанными, рваными и сильно напоминающими "The Beautiful People" Мэрилина Мэнсона режущими ритмами изо всех метал-индустриальных орудий. Чисто по тексту речь в песне идет именно о том, что указано в заглавии.
Полное анти-удовлетворение, с помощью которого Тилль Линдеманн в процессе записи и превращает чувство разочарования в материал для альбома: "Ich hab keine Lust zu onanieren, keine Lust es auszuprobieren..."("Я не имею желания онанировать, никакого желания даже пробовать это..."), в то время как в припеве мы слышим: "Mir ist kalt, so kalt..."("Мне холодно, так холодно..."; фраза сильно напоминает первоначальную редакцию текста Spieluhr, где в припеве должны были звучать строки "Нilf mir, hilf mir, mir ist kalt", "Помоги мне, помоги мне, мне холодно" - прим.пер.)

Amoure

Определенно самая трогательная и цепляющая песня о любви из всех, что Rammstein когда-либо сочиняли. Из-за напряженной атмосферы ее легко можно сравнить с "Seemann", а меланхоличные гитары будят ассоциации с лучшими моментами из творчества Smashing Pumpkins. Убедительно и почти что интимно Линдеманн рисует в своей горькой и сладкой любовной истории восхитительно мрачные "говорящие" картины появления и исчезновения связи между людьми ("Die Liebe ist ein wildes Tier, in die Augen starrt sie dir..." - "Любовь это дикий зверь, он смотрит тебе прямо в глаза..."), с тем итогом, что в конце более слабый все равно оказывается проглочен сильным, и с западающей в душу последней просьбой: "Bitte gib mir Gift..."("Пожалуйста, дай мне яд...")

Amerika

Rammstein go politics! Заводные рокерские темпы с ошеломляющим пением хора и ликующими сэмплами. Напоминающее гимн превозношение "страны неогрниченных возможностей" с ее "пластиковой культурой" Тилль исполняет, в плане текста, в лучших традициях "God Save The Queen" - глубоко сатирически, словно саркастичный Деймс Браун из Бранденбурга. В глаза бросается показная радость припева: "We`re all living in Amerika, Amerika ist wunderbar. We`re all living in Amerika, Coca-Cola - wunderbar!", служащая тому, чтобы потом правильно расставить акценты при возможных разногласиях с интерпретациями: напоминающая P.I.L. строчка "This is not a love song!" уже вполне может натолкнуться на довольно прохладную встречу в министерстве иностранных дел, особенно если Amerika выйдет в США как сингл (на сегодняшний день известно, что эта песня запланирована вторым синглом).

Morgenstern

Типичный "заводняк" по всем правилам Rammstein. Все хорошо отлажено и без остановки марширует вперед, чтобы завершится настоящей передозировкой хоровых партий. Кто, посмотрев на название, ожидает увидеть в тексте вкрадчивые "любовные строчки", тот явно вынес свое решение без участия Тилля Линдеманна и его понятий о том, какими должны быть тексты песен: припев "Du bist haesslich!" ("Ты отвратительна!") превращает песню в откровенно "антилюбовный" трек.

Reise, Reise

Наполненная фантастическими гитарными аккордами и хорами баллада о тяге к дальним странствиям, в которой вновь использована любимая Линдеманном морская тематика. А в конце песня в прямом смысле слова впадает в безбрежное, огромное и печальное клавишное соло.

Перевод: *Рита*