Rammstein Fan ru Rammstein - последние новости О Rammstein Аудио, видео материалы Фэн-зона Работы фанатов группы Rammstein Магазин Форум
домойкарта сайтадобавить в избранноесделать стартовой
  + концерты
  + статьи из прессы
  + книга записей
  + официальная фэн-зона
  + квизарий
  + фэн-лист
  + "Messer"



Сегодня День рождения мира Сегодня День рождения мира

Вам когда-нибудь хотелось проехаться гастрольным туром вместе с любимой группой хотя бы в качестве наблюдателя? Благодаря этим мемуарам ваша мечта наконец-то сбудется!

далее


Интервью и публикации в прессе


Интервью Flake журналу "Legacy"

Прекрасно, когда однажды старые знакомые случайно пересекаются вновь и беседуют часами за несколькими бутылками вина. Еще прекраснее, если друг является к тому же Клавишником группы под названием RAMMSTEIN. Прекраснее всего бывает тогда, когда один играет в RAMMSTEIN, а другой - редактор музыкального журнала, который, конечно, не упустит этот шанс. Каждый музыкант, пожалуй, должен рассказывать массу историй, если он уже более 20 лет успешно работает в этом жанре. С истоков в восточно-германской группе "Feeling B" до молниеносного подъема RAMMSTEIN. Этот мужчина испытал, пожалуй, уже почти все. Тем более удивительным является факт, что Flake может радоваться все еще простым вещам. Наша маленькая встреча у него дома обнаружила, конечно, несколько тех или иных сказочных историй. В Интернете уже была информация, что группа засела в ноябре 2003 в Испании в студии. До этого, конечно, усердно репетировали.

"Это было, во-первых, удовольствие снова встречаться ежедневно, что просто кто-то существует, кто рад друг друга видеть. И во-вторых, было просто здорово создавать музыку без нажима, без мыслей о том, где можно потерпеть неудачу. Мы взаимно обменялись всеми идеями, что имели. Группа занялась ими, разобрала каждую, и, таким образом, в конечном итоге, мы имели около 40 идей. Название, либо риффы. От каждого имелось еще приблизительно от 3 до 4 версий. Это было изобилие музыки, чем мы и занялись. Самым прекрасным было то, что мы сделали много музыки, которая никогда больше не появлялась после. Мы сыграли, например, один день песню, которую никогда больше не схватывали. Для меня очень важно: делать вещи, от которых просто ничего не остается. Затем это просто отсутствует. После концерта в руках тоже ведь ничего не остается. Я прочитал однажды: "Моя жизнь - это след ноги в воде". Таким образом дела шли у меня и в студии. Это было важным и прекрасным временем и это является одной из(!) причин, почему я музицирую."

Что все же возникает у вас в начале? Текст или музыка?

"Тилль (солист группы - прим. автор) вывешивает в студии тексты, которым он придает значение, и говорит: 'Может быть, вы кое-что из этого выберете'. А иногда бывает по-другому. Мы имеем определенное настроение, определенное ощущение в музыке и просим Тилля о соответствующем тексте. Однако, обычно он получает результат наших репетиций и должен сам решать, что из этого получится."

Вас что-то вынудило, начать записывать новые песни?

"Нет. Мы давали концерты настолько долго, что снова жаждали работы в студии."

А какую значимость имеют для тебя поездки(туры)?

"Речь не идет о значимости, это само собой - давать концерты как музыкант. Тур является поддержкой выпущенного диска. Это также более или менее доставляет удовольствие. Но настоящее музицирование для меня - это рождение новых песен, а не выступления. Не хочу никого оскорбить, но дать концерт может каждый идиот. Для этого, ничего не требуется, кроме способности проиграть всю программу, это не будет той неприятностью, которая например, случилась с нами однажды в Мексике (см. дальше - прим. Mangel).

Как ты оцениваешь ваши новые песни?

"Если бы мы нашли их паршивыми, мы их бы не сделали."

Являетесь ли вы все же демократической группой?

"Да. Даже слишком! Это общая проблема также в политике. Если бы политика функционировала демократическим путем, каждый (!) гражданин страны имел бы такое же право, как у нас у каждого члена группы. Так как это не функционирует, основываются партии, к которым каждый может, в какой-то степени, чувствовать свою принадлежность. Однако, нас ничего не связывает с политикой, мы просто 6 мужчин. Можно было бы сказать, мы делаем это мажоритарно. Но это не хорошо, так как и большинство может ошибаться. Таким образом мы помним о том, что признаем это, и если двое из группы очень бешено против кое-чего, например, им не нравится песня: тогда, как часто уже бывало, мы принимаем их мнение. Мы - демократия в широком смысле. У нас главное не большинство, а общее благо. Это абсолютно трудно, но в моих глазах единственный приемлемый метод. Если люди хотят вместе музицировать, нужно находить также и решения вместе. Тот, кто не хочет этого, делает сам музыку и теряет вместе с тем все качество!
Так как только вместе мы хороши. Если бы я проиграл мои идеи тебе, а позже, ты бы услышал, что из этого сделала группа, ты бы видел абсолютный высококачественный толчок. Это был бы позор, если бы я выпустил эту песню в стадии собственного эго, без того, чтобы получить наслаждение, знать как отразила эту песню группа. ... Я вижу себя и других, кроме всего прочего, как дипломат и как помощник в этом мире. То, что важно для всех, есть музыка для молодежи, которая помогает им отграничиваться от родителей и от общества. Это значит, что просто должна быть музыка, при которой родители говорят: О Боже, что же это за "Hottentotten"-Musik! (скорее всего, какой-то афоризм с негативной окраской - прим. Mangel). Ради этого я примиряюсь также с враждебными отношениями, с недоразумениями и вычетами в моей личной жизни. Если бы родители нашли нашу музыку также и хорошей, она больше не выполняла бы свою функцию. Кроме всего прочего, я - это то, во что могут вырасти дети или подростки."

Вернемся к вашим первым репетициям...

"В этот раз мы сделали новую музыку, отличную от предыдущих альбомов RAMMSTEIN. Теперь мы были группой, в которой так же важно вместе кушать, как и музицировать. В которой все вопросы все же основываются на сердечности и понимании, и это было здорово. Мы делали в течение долгих лет диски, и вдруг тебе стукнет 40 и ты понимаешь, деньги - не причина тому, что мы делали. Известность тоже, поскольку известным не становятся, известным делают. Ты замечаешь тогда все - ложь и обман. Теперь мы хотели делать вещи, при которых не возникает никакого плохого чувства. И иногда некоторые говорили: 'Думаете ли вы все же о том, понравится ли это публике?' Все, что я мог сказать: 'Мне это безразлично, что люди находят хорошим! По мне, так они не должны покупать ни одного диска. Они могут говорить: это отвратительно, противная фигня! Мне все равно, я хочу делать вещи, которые я нахожу хорошими!'"

Ты можешь все же дать мне еще какие сведения о новом диске?

"Ну да, рабочее название диска "Amoure", так как тема любви тянется как красная нить через весь альбом, второй заголовок "Красный", так как красный цвет является цветом любви."

Те части, которые я лично мог услышать, свидетельствуют, по моему мнению, в любом случае о новом качестве в творчестве всей группы. Я могу говорить вам, что новый альбом является теперь уже лучшим альбомом с "Herzeleid" для меня. Не сердитесь, но я не могу сейчас дать еще какие-то сведения. Такое утверждение было бы слишком рано на данный момент. Гораздо лучше, если я позволю вам поучаствовать в одной из многочисленных историй из жизни Flake.

"Когда мы были в первый раз в Мехико, мы играли вместе с "Kiss" в стадионе "del Sol". Посреди ночи мы возвращались на Боинге 747 и Тилль сказал мне вскоре после старта: 'Послушай, если мы сейчас разобьемся, мы убьем определенно несколько тысяч человек.' Ты должен знать, что мы летели как раз над трущобами. Внезапно спереди донесся какой-то треск. И я подумал: 'Ага, кабина пилотов взорвалась, умираем, спасибо!' В пассажирском салоне ведь есть индикатор высоты. Мы были как раз на 5.600 футов и ты мог видеть: 5.400, 5.200, 5.000 и потом экран потух. "ОК, так оно и есть"-, подумал я. Тилль сказал мне: 'Посмотри-ка снаружи, горит ли двигатель'. Я тогда не знал, что: Если ты находишься в облаках, свет рассеивается. Так как мы сидели впереди, красные световые лампы с крыла самолета освещали, конечно, все облака. Для меня это выглядело как на войне. В тот момент я просто не мог оторваться от вида из иллюминатора. Мы опускались все ниже. В один момент я взял руку Тилля и сказал: 'Я, собственно, не хочу умирать'. Между нашими руками бежал ручей пота и вокруг было совершенно тихо. Свет потух и экраны также были темны. "Таким образом," - думал я, - "теперь я попаду в сообщения информационных агентств. Точно также, как иногда читают: Самолет упал - 200 трупов - причины расследуются."
Я знаю теперь, что чувствуешь, когда находишься в таком самолете незадолго до удара. Пауль повернулся к нам. Очень медленно, как марионетка, он делал жест, которого я никогда еще не видел: он просто кивал нам, это было как: 'Ребята, с вами было замечательно!' Я смотрел на Тилля и продумывал все, что до сих пор произошло в моей жизни и только лишь одно было в моей голове тогда 'Мда!'.. Все же, мы тогда не разбились, на самом деле как я узнал гораздо позже, в самолет попала молния, и вследствие этого все компьютерные программы отказали. С этого момента пилоты вели этот гигантский самолет как раньше: с помощью тяги крыла. Это более чувствительно чем все другое. Рано или поздно они снова перезапустили все программы, но 15 минут мы летели, как летали 80 лет назад. Внезапно снова появились стюардессы и спрашивали: "Что вы будите пить?" Наш полет напоминал тогда поездку в трамвае. Это ощущение заново родившегося в любом случае. Тилль, писавший как раз тексты незадолго до треска, говорил впоследствии: 'Я хотел писать как раз про эякуляцию!' Как бы то ни было - после этого, все, что происходило со мной долгое время было абсолютно правильно! Мне все равно, что происходит теперь: дела могли бы идти гораздо хуже!"

Записано, спрошено, выпито, высмеяно Alexander Ertner в присутствии Flake

Благодарим Евгения Питолина за помощь с переводом.