Интервью журналу "Heavy"
10 сентября 2004 г.
Sven Bernhardt, "Heavy"
НЕОБХОДИМЫЕ РАЗЪЯСНЕНИЯ
Сегодня трудно найти более успешную немецкую команду, чем этих берлинцев, которых слушают и любят более чем в сорока странах мира. Когда кто-то наподобие Rammstein приглашается на пресс-конференцию с прослушиванием нового материала, то даже самые уважаемые издания вроде Spiegel не могут позволить себе обойти их вниманием. Итак, вперед, в Гамбург, чтобы послушать альбом, выход которого запланирован на сентябрь месяц...
Громко и брутально начинается действо. Типично по-раммштайновски? И да, и нет: четвертый студийный альбом стал существенно многограннее и обогатился новыми настроениями. И теперь напротив меня сидят Тилль и Флаке, готовые рассказать о своем понимании вещей.
* * *
Как должен называться новый альбом?
Flake: Его рабочее название "Reise, Reise". Как ты его находишь?
Можно назвать и так...
Flake: Мне тоже так кажется. Я бы с удовольствием сделал названием "Mein Teil", но так уже называется сингл.
Как, наверное, не раз еще будет повторяться, для меня это совершенно нетипичный альбом Rammstein. Вы добавили в него новый звук, новые ритмы и риффы. Слушая "Amerika", можно даже посмеяться.
Till: Сейчас я поставлю вопрос так - чем новая пластинка отличается от остальных, и то, что ты сказал, как раз и является ответом. Больше мне можно вообще ничего не говорить.
О-кей, но откуда взялись все эти новшества?
Flake: Я думаю, после написания трех альбомов просто пришло время сделать нечто новое, потому что трех пластинок "одного сорта" вполне достаточно. В этом смысле я даже "экстремальнее", чем вся остальная группа. Я бы вообще записал что-нибудь вроде простой coldplay-пластинки. Больше всего мне была бы по душе такая мечтательная музыка, Тилль бы добавил в нее немного слов и было бы замечательно. Но группа объединилась и снова затолкала все обратно в "раммштайновские рамки".
Тилль, а как бы ты отреагировал на вот такую резкую перемену направления?
Till: Музыка должна вдохновлять меня. Ясно, что если она мне не нравится, я конечно: "Это дерьмо!". Но я всегда пытаюсь прочувствовать музыку и, опираясь на мелодию, сочинить к ней текст. Поэтому в известном смысле мне почти безразлично, какая именно музыка "приходит из лагеря".
Альбом частью звучит очень сладенько и почти попсово. Я справедливо утверждаю?
Flake: Когда искусственно "становишься злым", слушатель чувствует это. Но если ты просто являешься тем, какой ты и есть, тогда это звучит по-настоящему.
А вас вообще интересуют ожидания, которые с вами связывают?
Flake: В тот момент, когда ты сочиняешь музыку, было бы совершенно неправильным думать о чем-то таком. Это следует обдумывать уже несколько позже. Во время микширования и тому подобного. А во время творческого процесса эти мысли могут лишь навредить музыке.
Поправьте меня, если я ошибаюсь, но тексты выглядят очень личностными.
Till: Один из твоих коллег некоторое время назад сказал все в точности наоборот. Поэтому я воздержусь и оставлю здесь простор для воображения. Это всегда лучший вариант. Потому что реакции людей слишком не похожи одна на другую.
Меня несколько удивили любовные темы в песнях...
Till: На альбом пойдет еще одна очень хорошая баллада, "Ohne dich". Объяснение текста, скорее всего, лишит ее очарования, возможно, фаны даже могли бы разочароваться. Мне больше нравится оставить вещи так, как есть, чтобы каждый мог интерпретировать их по-своему и вносить в песню свои собственные чувства.
Вы во многом живете своим имиджем, и я задаюсь вопросом, во-первых, сколько же собственных "я" за ним скрывается, а во-вторых, не этот ли самый "простор для интерпретаций" принес вам в прошлом столько проблем?
Till: Мы стараемся пропускать подобные недоразумения мимо себя. Нас меньше всего интересует, появятся ли на основе наших текстов какие-нибудь очередные знаменитые ложные интерпретации и окружат ли нас красивыми словами наподобие "провокации".
Но это молчание тоже можно посчитать неким коммерческим расчетом. Вместе с ложными интерпретациями...
Flake: Это просто стало бы нас слишком сильно напрягать. Мы написали в песне "Links 2,3,4" - "Мое сердце бьется слева", яснее действительно уже ничего не скажешь. Кто после этого заключает, что мы нацисты, должен быть просто очень, очень глупым человеком. Существует много вещей, которые нас раздражали и даже глубоко ранили, и подобное никто не рассчитывает заранее.
Till: Мы всегда делали то, чего не делают остальные. Наверное, это можно отнести к нашим персональным рецептам. Как, к примеру, не говорить со зрителями, находясь на сцене. Все остальные несут всякую чушь и принуждают к этому публику. Актеры в театре ведь тоже не заполняют паузы чем-то вроде "Привет Дрезден, рады ли вы собраться здесь?" или тому подобным дерьмом. Естественно, каждый должен делать то, что он хочет, но с таким же успехом можно все-таки не молоть всякую чушь со сцены и также не объясняться постоянно. Я нахожу это вполне правильным, вот так разграничивать понятия. Для этого у людей и существует головной мозг: для размышлений.
Только многие этого, к сожалению, все равно не делают.
Till: Поэтому я считаю интервью в Германии в основном пустой тратой сил. Плевать, что ты говоришь, тебя никто толком не слушает и в итоге пишет что-нибудь неправильное. Вместо этого я бы лучше отыграл лишних двадцать концертов.
Ладно, а в чем для вас заключается очарование лирики о смерти или о сексе?
Till: Это все пучины и страсти - любовь, боль и смирение. В этих темах есть масса аспектов, о которых можно писать стихи. Мы выглядим, в общем-то, как некое подобие книги сказочных песен. Большей частью это истории, которые рассказываются. При этом мы совсем не причисляем себя к экстремалам, но люди в большинстве своем чувствуют тягу к подобным вещам и, может быть, даже могут в каком-то смысле ассоциировать с ними себя.
Flake: Если бы рассказать кому-нибудь историю "Mein Teil"(про каннибала из Ротенбурга), ее почти наверняка посчитали бы полной чушью. Реальность в этом случае рассказывает лучшие истории, и я считаю, что это очень хорошо. Я считаю, что это совершенно естественно...
...есть людей?
Flake: Свиней ведь тоже едят! И это, если подумать, намного отвратительнее, чем съесть человека. Говорят, что человечинка слаще, и кроме того, в этом случае все произошло по доброй воле обоих.
...уже достаточно извращенный вкус. Ладно, давайте поговорим о чем-нибудь другом, пока вас никто не принял за настоящих каннибалами. Что означает для вас успех?
Flake: Успех для меня - эту увидеть в Америке девчонку, танцующую в стрип-баре под музыку Rammstein. При том, что она сама выбрала эту музыку и нашла ее подходящей. Тогда видишь, что музыку "приняли". Или то, что Pet Shop Boys сделали на нас ремиксы. Я горжусь этим.
А как вообще обстоят дела с партнерами?
Till: Места хватает всем, каждый должен делать, что хочет. Йоахим Витт был просто великолепен. Вообще очень приятно, когда знаешь, что твоя музыка цепляет совершенно разных людей.
Flake: Существует одна чешская команда, которая исполняет кавер-версии наших песен. Многие песни у них получаются даже лучше чем у нас: они действительно хорошо прониклись нашими чувствами. По моему мнению, фаны могли бы получать нашу музыку и из Интернета. И если она им будет нравится, мне этого хватит. Но вообще я в группе один такой.
Till: Да, я считаю, что это кража.
Flake: Воздухом же можно дышать, не платя за это денег, а мне нужна музыка, чтобы жить, поэтому я считаю в корне неправильным, что за музыку тоже нужно платить.
Что вы вообще делаете, чтобы отвлечься от суматохи, постоянно окружающей вас?
Till: Вообще о таких вещах не полагается никому рассказывать... но у меня есть для подобных целей маленький сад за городом.
Flake: Нас в Берлине достаточно редко занимают расспросами, даже если узнают. А вообще я для того, чтобы отвлечься, люблю фотографировать природные ландшафты и фасады городских домов.
Перевод: *Рита*
|
